Актуальные проблемы Европы №2 / 2014
Шрифт:
Более успешно развивается двустороннее сотрудничество. Ему благоприятствуют исторически сложившиеся связи между некоторыми странами северной и южной частей региона.
Так, давние политические, экономические и культурные отношения связывают Францию – бывшую метрополию – со странами Магриба. После обретения независимости мощное французское влияние продолжает ощущаться в разных сферах жизни этих стран – административной системе, образовании, поведенческих стереотипах. Французский язык вошел в повседневную жизнь городских и сельских жителей. Возникли особые магрибинские диалекты арабского языка, в которых присутствует множество французских заимствований.
В центральных странах Магриба – Тунисе, Алжире и Марокко – Франция и Европа в целом воспринимаются как символы прогресса и процветания и являются образцом для подражания. «Сложилась ситуация, при которой населяющие Северную Африку народы не относят целиком себя лично ни к единой арабской умме, хотя на государственном уровне арабское единство не подвергается сомнению, ни к единому Магрибу. Магриб характеризуется действительно уникальным синтезом европейского и североафриканского, последний, в свою очередь, представляет собой переплетение берберских, арабских и африканских элементов… Внешнеполитические ориентиры вполне естественно отражают и опираются на многосоставный идентификационный базис», – отмечает И.М. Мохова (11, с. 12, 14–15).
Важным каналом межкультурных коммуникаций становится иммиграция. Нерешенность многих социально-экономических проблем, в частности высокий уровень безработицы, стимулирует широкомасштабную иммиграцию из Южного в Северное Средиземноморье и страны ЕС в целом. Многие мусульмане уезжают с родины из-за тяжелых условий существования, ограниченных возможностей социального продвижения. Европейские страны представляются им землей обетованной, где мечты об обеспеченном и стабильном будущем могут осуществиться.
Бурный рост иммиграции мусульман в Европу в последние десятилетия ХХ – начале ХХI в. привел к формированию во многих государствах многочисленных диаспор. Наибольшее количество мусульман проживает во Франции (примерно 7 млн). Меньшие по численности, но также довольно заметные и активные мусульманские сообщества сформировались в Испании и Италии. Сейчас во всем ЕC насчитывается свыше 20 млн мусульман, ислам превратился во вторую по числу последователей религию после христианства. По некоторым оценкам, в третьей четверти ХХI в. мусульмане будут преобладать в ЕС.
Рост мусульманских диаспор ведет к серьезным изменениям в отношениях между ними и принимающими странами. Еще 10–15 лет назад иммигранты довольствовались возможностями свободы вероисповедания и культурными правами, существующими в западных демократиях, желали скорее адаптироваться и не стремились подчеркнуто выражать этноконфессиональную идентичность в общественно-политической сфере.
Ныне в отношениях между европейскими политиями и переселенцами из мусульманских стран образовался значительный конфликтный потенциал, сформированный противоречиями не только социально-экономического, но и ценностно-политического характера. Современное мусульманское присутствие в Европе бросает вызов не только интегративной способности демократических институтов, но также ценностям Просвещения и христианскому культурному наследию Европы. В европейских обществах все более заметно деление на немусульман и мусульман, крайние проявления которого – исламофобия, с одной стороны, и исламизм – с другой. Это противоречие не снимается в рамках политики мультикультурализма, основанной на традиционной для Запада либеральной парадигме защиты прав человека.
Вместе с тем европейский опыт последних десятилетий не подтверждает прогнозов о неизбежном конфликте цивилизаций. Характерен пример Испании. Спустя столетия после изгнания сотни тысяч мусульман вернулись в эту страну и в основном мирно сосуществуют с коренными жителями. В Испании доли сторонников и противников толерантного сосуществования испанцев и мусульман-иммигрантов не очень различаются. В 2008 г. 39% респондентов заявили о своем «очень» или «достаточно» толерантном отношении к мусульманской культуре. Напротив, для 50% эта культура «малоприемлема» или «неприемлема». 44% опрошенных коренных жителей согласились с тем, что иммигранты «обогащают нашу культуру», 46% с этим не согласились (17, с. 189, 204).
Показательно, что в отличие от ряда стран Западной Европы, например от соседней Франции, в Испании не сформировалась влиятельная праворадикальная националистическая партия и нет соответствующего лидера харизматического типа. Традиция толерантности к «иным» отнюдь не ушла из испанской жизни, подкрепляясь лояльным отношением значительной части мусульманской общины к западным ценностям.
Тем не менее работающей модели интеграции иммигрантов в европейские нации-государства не удалось найти до сих пор. Роль иммиграции в деле консолидации народов средиземноморских стран нельзя оценить однозначно. В определенной степени она благоприятствует развитию межкультурных коммуникаций стран Средиземноморья и одновременно из-за роста национализма и ксенофобии усугубляет их традиционную разобщенность, слабость горизонтальных связей, все в большей мере расценивается Севером как растущая угроза с Юга.
Cитуацию усугубил подъем политического ислама в результате волны смен политических режимов в ряде арабских стран. На Западе проводится целенаправленная кампания по маргинализации ислама, все больше распространяется исламофобия. Часть населения зачастую не делает различий между исламистами и экстремистами, обвиняя всех приверженцев исламской религии в том, что они проповедуют насильственные действия. В свою очередь, радикальные исламисты обвиняют во всех своих бедах «разжиревший и коррумпированный Запад».
Современное Средиземноморье остается местом встречи разных цивилизаций, густонаселенным, раздробленным, взрывоопасным регионом. Оптимальным сценарием будущего могло бы стать преодоление дисбаланса, сближение уровней социально-экономического развития различных частей Средиземноморья, которое позволило бы добиться большего взаимопонимания живущих здесь народов, превращения региона в зону мира и сотрудничества. Возможность такого развития событий в решающей степени определяется волей политических элит как северной, так и южной частей Средиземноморья.
1. Альтамира-и-Кревеа Р. История средневековой Испании / Пер. с исп. Е.А. Вадковской, О.М. Гармсен. – СПб.: Евразия, 2003. – 608 с.
2. Арбатова Н.К. Средиземноморье: Проблемы безопасности. – М.: Наука, 1990. – 197 с.
3. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, ХV–ХVIII вв. / Пер. с фр. Л.Е. Куббеля. – М.: Весь мир, 2007. – Т. 3: Время мира. – 731 с.
4. Бродель Ф. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II / Пер. с фр. М.А. Юсима. – М.: Языки славянской культуры, 2003. – Ч. 2: Коллективные судьбы и универсальные сдвиги. – 808 с.