Аквариум-2
Шрифт:
Так, со свалки нами были получены секретные инструкции о системе противоядерной защиты американской оккупационной зоны. Вольф сотрудничал с советской военной разведкой исключительно из идейных соображений. Он стеснялся получать денежную компенсацию даже за свои транспортные расходы. По всей видимости, американцы заподозрили «старьевщика» в связях с нами. К сожалению, он погиб в автомобильной катастрофе, направляясь в Вену на встречу с оперативным работником.
Скажу без ложной скромности: разведке штаба Центральной группы войск удавалось в те годы вскрывать самый широкий круг вопросов военного, экономического и политического характера. Мы установили контакты во всех слоях австрийского общества, внедрили агентуру во многие объекты западных оккупационных держав. При этом
Вот один такой случай. В Вену регулярно приезжал из Западной Германии агент «Серватиус». При этом всегда требовал немедленной оплаты всех его расходов и премии за доставленные материалы. А привозил он документы о создании вооруженных сил ФРГ — бундесвера. Их довольно высоко оценивал Центр. Однако вскоре через нашего осведомителя в Бонне удалось выяснить: «Серватиус» ведет двойную игру. После каждой поездки в Вену он докладывал «кому следует» о контактах с советскими военными разведчиками.
Это был самый чувствительный удар для нашей службы за все время моей работы в Австрии. Но еще большие потери мы понесли от своих собственных предателей — старшего лейтенанта Шалопутина и подполковника Попова, знавших многие наши тайны, людей, методы работы. (О них я уже упоминал ранее.)
Тогда мне казалось, что и Попов, и Шалопутин самые большие предатели, которые выросли в нашей службе. Но «холодная война» ожесточалась, и потери военной разведки становились все масштабнее и чувствительней. Подлая измена полковника Пеньковского, ставшего в шестидесятых годах англо-американским шпионом под кличками «Янг» и «Алекс», привела к тому, что из-за рубежа, так сказать, с передовой линии тайной войны, пришлось отозвать в Москву несколько десятков разведчиков, не считая безвозвратного ущерба, нанесенного агентурному аппарату из числа иностранных граждан. Другой английский шпион «Тонхэт» — под этой кличкой скрывался генерал ГРУ Поляков — тоже выдал лондонской секретной службе немало наших кадровых сотрудников и их добровольных помощников-иностранцев.
Однако Пеньковского и Полякова, как я представляю, перещеголял предатель в квадрате Чернов, работавший на ЦРУ более четверти века. Занимая с 1963 года должность скромного технического служащего фотолаборатории 1-го спецотдела военной разведки, он передал американцам тысячи фотодокументов о деятельности наших резидентур в США, Великобритании, ФРГ, Франции, Японии, Италии, Бельгии, Швейцарии, а также об организации и результатах работы стратегической военной разведслужбы. Архипредатель вручил своим хозяевам из Лэнгли [14] данные на множество кандидатов на вербовку доверенных лиц и агентов и массу сведений о других оперативных делах.
14
Пригород Вашингтона, где размещается штаб-квартира Центрального разведывательного управления.
Чернова арестовали лишь весной 1991 года и предали суду» который приговорил его, как ни странно, к относительно мягкому наказанию — всего 8 лет лишения свободы. Но уже 30 января следующего года изменник по указу президента Российской Федерации был освобожден. Кто-то, видимо, воспользовался неразберихой, царившей в коридорах власти после ликвидации Советского Союза, подсунул на высочайшую подпись документ, позволивший обелить супериуду.
Как бы там ни было, случаи предательства в общем-то были единичными и не носили массового характера, хотя потери от них, повторяю, являлись весьма болезненными. Но куда больший урон потерпели интересы страны от непродуманных, а порой безответственных действий отечественных политических лидеров. В 1955 году Никита Хрущев санкционировал вывод советских войск из Австрии. Причем наш тогдашний уход был проведен так же бездарно, как и недавний из Германии. СССР возвратил Австрийской республике за бесценок бывшее германское имущество — многочисленные промышленные
Секреты НАТО в мусорном ящике
Весной 1956 года мне в числе нескольких сотрудников ГРУ довелось участвовать в командно-штабной игре на картах, которую проводил Генштаб. Проигрывалась фронтовая наступательная операция в приморской полосе во взаимодействии с Краснознаменным Балтийским флотом. Особенностью учений явилось то, что как «синие», так и «красные» состояли из генералов, адмиралов и старших офицеров военно-учебных заведений армии и флота.
Мне эти учения особенно запомнились потому, что ими руководил министр обороны СССР маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков. Вскоре наш тогдашний вождь Хрущев незаслуженно обвинил выдающегося полководца во всех грехах и отправил в отставку.
Итак, учения… Стены конференц-зала в Академии имени М.В.Фрунзе увешаны картами, таблицами, схемами и диаграммами. Все участники получили заблаговременно напечатанные справки и доклады.
Началось заслушивание. Первым докладывал вице-адмирал, командующий Балтийским флотом. Он резво прочитал свои предложения, которые в основном сводились к организации силами флота десанта стрелкового корпуса на один из островов Балтийского моря, находившийся по «игре» в руках «противника». Жуков, казалось, рассеянно слушавший доклад флотоводца, вдруг встрепенулся.
— Адмирал! — воскликнул он. — Вы соображаете, что говорите? Имеете ли вы представление о современном стрелковом корпусе?! Да вы на всех кораблях флота даже личный состав не разместите! А многие десятки тысяч тонн боевой техники — танки, артиллерию, инженерное имущество, боеприпасы? Вы что, их на эсминцы будете грузить? Куда вы их денете?
Сбитый с толку, как школьник перед строгим учителем, адмирал замолк, понурился и возвратился на место.
Взволнованный неудачным началом предшественника, следующий докладчик, генерал-лейтенант, начальник академии ВВС, в темпе прочитал свою справку. По задаче «противник» имел значительное превосходство в авиации, которое командующий «нашей» воздушной армией намеревался ликвидировать мощными бомбовыми ударами по аэродромам, уничтожая самолеты прямо на земле. По его расчетам получалось, что такими ударами должно было быть уничтожено до 400–450 самолетов «неприятеля» и достигнуто «наше» господство в воздухе. Командующего авиацией министр не прерывал и со стороны, казалось, даже одобрял его замысел. Но когда генерал уже закончил доклад и, облегченно вздохнув, собрался сесть, маршал бросил вопрос:
— А какие потери при этом понесет наша авиация?
После томительной паузы генерал неуверенно произнес:
— До 25 самолетов.
Этот ответ привел Жукова в ярость.
— Как вы можете учить офицеров побеждать врага, когда сами понятия не имеете о современном воздушном наступлении и его масштабах?! Да вы в мирных условиях, поднимая в воздух армию на тренировочные полеты, выведете из строя больше самолетов на своих аэродромах!
Получили замечания, правда в более спокойных тонах, и другие специалисты.
Только начальник разведки фронта — начальник кафедры одной из академий полковник А.Г.Синицкий не получил никаких замечаний. Жуков был скуп на похвалы и поощрения, а тут еще такое начало. А Синицкий, весьма образованный офицер, хорошо знавший театр военных действий и находящегося на нем «противника», сделал доклад своими словами, не прибегая к чтению с бумажек.
В заключение командующий фронтом генерал армии поднялся на трибуну, не спеша раскрыл красную папку с заранее напечатанным решением на проведение наступательной операции и начал доклад. У оперативной карты встал с указкой какой-то генерал-майор для показа называемых докладчиком географических пунктов.