Аквариумная любовь
Шрифт:
Мне вдруг стало ужасно завидно, что кто-то может относиться к сексу как к развлечению.
Как же все было бы просто, если б и я так умела. «Нет огонька» — бросила, надоело — подыскала нового. У меня так никогда не получалось. Метания пубертатного возраста — не в счет.
Я никогда не делилась впечатлениями о своих любовниках с другими девчонками. Никогда не сравнивала их умения и способности. Я мариновалась в собственном соку, как огурец в бочке. Такие разговоры всегда казались мне извращением.
— А мне вот взаимопонимание подавай, —
Ирена рассмеялась грудным смехом.
— Ну, знаешь ли, я тоже не всегда такой была. Когда выходила замуж, вообще ничего об этом не знала. Все парни в Оулу были кретины, как на подбор. Ни хрена не понимали в том, как надо обращаться с женщиной. У них один разговор: дала или не дала. А потом появился Эско, и я стала потихоньку учиться. Через три дня после свадьбы Эско заставил меня взять в рот. Только представь, для меня это было просто шоком! Хорошо еще, я догадалась выплюнуть сперму — говорят, от нее толстеют.
— Слушай… — перебила я ее полушепотом.
— Что?
— Может, ты не будешь так орать? Здесь же люди…
— Хорошо, хорошо. Хотя я считаю, что об этом стоит говорить открыто. Ну вот, а после развода мне было очень сложно кого-то найти, а когда я все же обзавелась новым любовником, он оказался еще большим тираном, чем Эско. Даже мастурбировать мне не давал, когда я не успевала с ним кончить…
— Слушай, ну прекрати, — снова взмолилась я.
— Что?
— Не ори ты так громко, на нас уже смотрят…
Две дамы средних лет тут же повернули головы в другую сторону.
— Хорошо, хорошо, — прошептала Ирена и продолжила уже шепотом. Ее шепот, наверное, был слышен даже за самыми дальними столиками, но я не стала больше ее прерывать.
— Ну вот, — продолжала Ирена, — я ему тогда сказала, мне не даешь — сам помоги, но его, видите ли, и это не устраивало. О чем уж тут говорить, если чувак тебя к собственному пальцу ревнует. А ведь таких уродов пруд пруди. Я на таких теперь даже смотреть не хочу. Если они не дают мне делать то, что мне нравится, так и я им тоже не дам. Ха-ха. И пошли все на хер. Ладно, хватит обо мне — так что там у вас произошло?
Я усмехнулась:
— А то и произошло, что меня перестал интересовать секс. Вот уже сколько месяцев. Откровенно говоря, он никогда меня не интересовал. Я просто-напросто не хочу. Не хочу, и все.
Ирена посмотрела на меня как на дуру.
— Ну и что в этом удивительного? Ты думаешь, все всегда хотят?
— Ты что, не слышала, что я сейчас сказала? Я никогда не хотела! Я, может, вообще фригидна!
Ирена закурила и, наморщив лоб, долго теребила сигарету в руках.
— Что, совсем никогда?
— Ну разве что иногда сзади. В самом начале с Йоуни были еще такие моменты, когда мне казалось, что что-то происходит, но тут-то он и начал отдалятся.
Я вспомнила Лиссабон.
— Вот все и понеслось. И главное, дело-то во мне. Я, наверное, какая-то неполноценная…
Ирена молча смотрела в окно.
— Но это ведь и от
— Да уж, — засмеялась я.
Но тут же посерьезнела.
— Конечно, это и от партнера зависит. Но ведь Йоуни чего только не пробовал! А теперь уже и он на пределе. Меня же все время мучает совесть, что я слишком многого от него хочу. Мне вообще кажется, что в последнее время от мужчин требуют слишком многого. Во всех этих разговорах про равноправие должен быть разумный предел. Меня уже тошнит от феминистских лозунгов: «Мужики, на колени!» Тебе не кажется, что эта пластинка уже как-то подзаезжена? Превратили мужиков в каких-то бессловесных забитых существ! Так что я сейчас на стороне мужчин. Хотя при этом сама же терроризирую Йоуни. И главное, это ведь не какая-нибудь там плаксивая история про бабу, которую держат в ежовых рукавицах. Дело во мне самой, в моей собственной тюрьме.
Я замолчала, помешивая остывший кофе.
— Ты себе представить не можешь, как я хочу помочь Йоуни, — вздохнула я. — Я все время корю себя за то, что не могу этого сделать. Ну не хочу я его… Представляешь, секс стал для меня такой рутиной, что в тот момент, когда мы занимаемся любовью, я могу запросто обдумывать, чего бы купить на обед.
Ирена не нашлась что на это ответить.
— И так всегда — меня трахают, а я вся в своих мыслях, причем ладно бы еще мысли соответствующие… «Почему я ничего не чувствую? Может, попробовать сверху? Не пережала я с томностью? Господи, куда же мы все время так спешим? Может, побольше страсти? Или взять инициативу в свои руки? Интересно, успею ли я в магазин за мукой до закрытия? Долго мы тут еще будем?» — Я взглянула на Ирену. — И что, так вот всегда и будет продолжатся, да?
— Ну, может, это у тебя такой период. С кем не бывает, — промямлила Ирена.
— Что-то он у меня слегка затянулся, тебе не кажется? Так мало того, я еще все время подсчитываю, сколько раз в неделю мы занимались сексом, и чуть что, начинаю на стенку лезть.
Ирена вздыхает:
— Дался тебе этот секс… Секс — не самое главное в жизни. Тем более для женщин.
— Звучит неутешительно. Значит, по-твоему, секс вообще никому не нужен?
— Я этого не говорила. Я сказала, что для женщин он не так уж и важен.
— Для меня — важен.
Я на мгновение задумалась.
— Точнее, хочу, чтобы был важен.
Я усмехнулась:
— Я, наверное, даже будучи восьмидесятилетней сморщенной старухой, буду расстраиваться, что мне не хочется трахаться по пять раз на дню. Я и замуж боюсь выходить, потому что после свадьбы надо ехать в свадебное путешествие. А свадебное путешествие для меня равноценно кошмару — ты только представь, все время в постели!
Ирена засмеялась:
— Эх, видела бы ты мое свадебное путешествие.