Алая королева
Шрифт:
Мейвен не смотрел на перипетии поединка, злясь на себя за проигрыш.
— Ну? — обратился он к Колу, и старший брат принялся тихим голосом делиться своими впечатлениями.
Я так поняла, что случившееся неожиданностью отнюдь не было.
— Не загоняй в угол того, кто лучше тебя. Это делает противника еще опаснее, — обнимая брата за плечи, произнес Кол. — Не можешь победить врага силой — побеждай хитростью.
— Учту на будущее, — недовольно произнес Мейвен.
Слова Кола обидели его, однако мнением брата он, очевидно, дорожил.
— Но сегодня уже было
Кол не хотел обижать Мейвена, но этот жест показался мне уж слишком снисходительным. Не удивилась бы, если бы Мейвен не сдержался и ответил брату в тон, но он, видимо, свыкся, как и я в свое время свыклась с особым местом, которое занимала в доме Гиза.
— Спасибо, Кол. Думаю, он все понял, — сказала я, становясь на сторону Мейвена.
Кол глупцом не был и, поняв мой намек, нахмурился. Бросив на меня испытующий взгляд, он поспешил отойти и встать рядом с Евангелиной.
Лучше бы он этого не делал. Терпеть не могу ее глумливой улыбки. Каждый раз, когда он смотрит на нее, у меня возникает неприятное чувство в области живота.
Когда Кол уже не мог нас услышать, я коснулась Мейвена плечом.
— Он прав. Таких, как она, следует побеждать хитростью.
На арене Соня вцепилась в нечто невидимое и со всей силы врезала этим об стену. Потекла серебряная кровь. Элана вновь обрела видимость. Кровь, оказывается, текла из ее носа.
— Он прав, когда дело касается арены, — посуровев, проворчал Мейвен. — Подожди, и сама убедишься.
На противоположной стороне арены Евангелина улыбалась, наблюдая нешуточную драку внизу. Как она может радоваться, видя, как ее подруги истекают кровью, понять я не могла.
«Серебряные — другие, — вспомнила я. — Шрамы у них быстро проходят. Они не помнят боли».
Имея на подхвате лекарей кожи, они относятся к насилию совсем не так, как мы. Сломанный хребет или распоротое брюхо для них не опасны. Всегда найдется тот, кто придет и вылечит их. Они не знают страха, боли или того, что несет с собой чувство смертельной опасности. Единственное, что их выводит из себя, — ущемленная гордость.
Ты серебряная. Тебя зовут Марина Титанос. Происходящее тебе нравится.
Кол наблюдал за дерущимися девушками так, словно рассматривал картину или иллюстрацию в книге, а не двигающихся живых людей из плоти и крови. Мускулы под его тренировочным костюмом напряглись, ожидая своей очереди.
И когда пришла его очередь, я поняла, что же имел в виду Мейвен.
Инструктор Арвен поставил Кола против двух соперников — ветродуя Оливера и Сирены Макантос, девушки, способной делать свою кожу тверже камня. Говорить, что это был равный бой, не приходилось. Несмотря на то, что их было двое, Кол играючи справился со своими противниками. Коронный принц сражался с обоими одновременно. Оливер попал в западню из бушующего пламени. С Сиреной он дрался на кулаках. Девушка показалась мне ожившей каменной статуей, но принц был все же сильнее. С каждым его ударом по каменной коже расползались паутинки трещин. Для Кола это было не труднее легкой разминки. Он даже казался мне немного рассеянным и скучающим. Закончилось все тем, что на арене забушевало настолько сильное пламя, что даже Мейвену пришлось немного посторониться. Когда огонь погас, Оливер и Сирена лежали обожженные и побежденные, не в силах продолжать бой. Никто, впрочем, не стонал от боли.
Кол ушел с арены, не потрудившись взглянуть, как лекари будут приводить его соперников в чувство. Он меня спас, проводил до дома и нарушал ради меня установленные законы. В то же время Кол был безжалостным воином и наследником кровавого трона.
Кровь у Кола — серебряная, а вот сердце — черно, как обугленная кожа.
Когда он взглянул мне в глаза, я отвернулась, не желая, чтобы его странная доброта и приветливость вновь заставили меня сомневаться. Я решила хорошенько запомнить то, что увидела. Кол — опаснее их всех, вместе взятых. Нельзя об этом забывать.
— Евангелина и Андрос, — кивнув головой, распорядился Арвен.
Андрос сразу же сдулся, совсем не радуясь перспективе проиграть Евангелине, но послушно поплелся на арену. К моему удивлению, Евангелина не тронулась с места.
— Нет, — дерзко заявила она, встав и широко расставив ноги.
Когда Арвен повернулся к ней, его голос уже был не таким тихим, как прежде, а острым, как лезвие бритвы.
— Извините, в чем дело, леди Самос?
Евангелина уставилась на меня своими острыми черными глазами.
— Я вызываю на бой Марину Титанос.
Глава 17
— Недопустимо, — повысил голос Мейвен. — Она лишь две недели как тренируется. Ты порежешь ее на куски.
Евангелина пожала плечами. Ее губы скривились в легкой презрительной усмешке. Пальцы рук танцевали по обтянутым тканью бедрам. Я почти чувствовала, как острые ногти Евангелины вонзаются в мою плоть.
— Ну и что? — вмешалась в разговор Соня.
Я увидела те же огоньки, что прежде видела в глазах ее бабушки.
— У нас тут есть лекари. Ничего плохого не произойдет. Кроме того, если она будет с нами тренироваться, то должна делать все, что и мы.
«Ничего плохого не произойдет, — пронеслось в моей голове. — Ничего плохого, вот только все увидят цвет моей крови».
Сердце учащенно застучало в моей груди, с каждой секундой все громче и громче. Над головой ярко светили лампы. Цвет моей крови нельзя будет утаить, и все узнают, кто я на самом деле. Красная… лгунья… воровка…
— Мне бы хотелось еще немного здесь обвыкнуться, — произнесла я, стараясь подражать манере общения серебряных.
Но мой голос дрогнул, и это не укрылось от внимания Евангелины.
— Напугана и не хочешь сражаться? — продолжала подзуживать меня девушка.
Евангелина с ленивым видом подняла руку. Один из ее ножей, похожий на большой серебряный клык, медленно удлинился и обвил ей запястье. Откровенная угроза.
— Бедная маленькая девочка-молния…
Мне хотелось закричать. Я на самом деле очень испугалась. Но серебряные на такое не способны. У них есть их гордость, их сила и больше ничего.