Алая королева
Шрифт:
Я выпрямилась во весь рост, хотя главным сейчас было выдержать уверенный тембр голоса.
— Меня зовут леди Марина Титанос. Я обручена с принцем Мейвеном, — заявила я, спускаясь по каменным ступенькам лестницы со всей присущей мне грацией.
Голос мой звучал холодно и высокомерно. В этом я старалась подражать королеве Эларе и Евангелине. Я наделена силой и могуществом.
— Я не намерена отчитываться перед хранителями.
При моем появлении четверо хранителей вопросительно переглянулись. Один из них, грузный мужчина
Фарли, лежавшая в уголке и крепко обнимавшая рукой колени, даже не пошевелилась. На мгновение мне показалось, что она спит, но потом женщина повернулась и свет блеснул в ее голубых глазах.
— Нам следует знать, миледи, — словно извиняясь, произнесла Глиакон.
При появлении Джулиана и Лукаса, шедших за мной вслед, она кивнула им головой.
— Это и вас касается, господа.
— Мне надо переговорить с этими… существами наедине, — с нотками презрения в голосе заявила я.
Презрение у меня получилось вполне естественным. Имея свиноглазого хранителя под боком, источать надменность было легче легкого.
— У нас есть вопросы, на которые мы должны получить исчерпывающие ответы. Ложь будет покарана. Джулиан! Я правильно выразилась?
Мой спутник презрительно фыркнул. Это у него тоже вышло вполне натурально.
— Мы легко сможем заставить их петь.
— Это никак не получится, миледи, — произнес Свиноглазый с резким акцентом уроженца Портовой Гавани. — У нас есть приказ: оставаться на посту до утра и никого не пускать к пленникам.
Однажды парень из Свай назвал меня грязной искусительницей за то, что я, очаровав, выманила у него пару добротных ботинок.
— Вы знаете мою волю. Вскоре я стану принцессой, а милость принцессы многого стоит… А еще этим красным крысам надо преподать урок. Пусть помучаются.
Свиноглазый, моргая, смотрел на меня. Соображал он очень медленно. Джулиан встал у меня за спиной, готовясь запеть, если понадобится. Мое сердце стукнуло пару раз, прежде чем Свиноглазый кивнул головой и махнул рукой остальным.
— Мы даем вам пять минут.
Мое лицо расплылось в улыбке, но я уже об этом не тревожилась.
— Большое спасибо. Я перед вами в долгу.
Стуча сапогами, они покинули помещение. Когда хранители достигли верхнего пролета лестницы, я позволила надежде встрепенуться в моей душе. Пяти минут более чем достаточно.
Килорн едва не прыгнул на железные прутья: так ему хотелось поскорее оказаться на воле. Уолш помогла Фарли подняться на ноги. Но я осталась стоять на месте. Я не собиралась пока их освобождать.
— Мара, — прошептал Килорн, не понимая причин моей нерешительности.
Я остудила его порыв одним своим взглядом.
— Взрыв. Расскажите мне о взрыве.
В мыслях я возвратилась к огню и дыму, заполнившим собой бальный зал.
Я ожидала, что они рассыплются в извинениях и будут вымаливать у меня прощение, но три бунтаря лишь переглянулись. Фарли оперлась о прутья. В ее взгляде полыхал огонь.
— Я понятия не имею, чья это работа, — едва слышно прошептала она. — Приказа я не давала. Мы наметили свои мишени, все организовали, а потом… Мы не убиваем всех без разбору.
— А как же взрывы в столице?
— Ты сама знаешь, что в тех зданиях никого не было. Никто там не погиб, — ровным тоном говорила она. — Клянусь тебе, Мара, что мы тут ни при чем.
— Ты на самом деле считаешь, что я бы мог взорвать нашу самую большую надежду? — добавил Килорн.
Переспрашивать приятеля, кого он называет «самой большой надеждой», смысла не имело.
Я, обернувшись, кивнула Джулиану.
— Выпустите их, но тихо, — прижав ладони к лицу Лукаса, приказал преподаватель.
Магнетон подчинился. Прутья разошлись в стороны, образовав большую букву О, через которую легко можно было выбраться на свободу. Уолш, с расширенными от удивления глазами, ступила первой. Следующим — Килорн. Он помог Фарли пролезть между прутьями. Ее рука висела беспомощной плетью. Лекарь не удосужился ею заняться.
Я указала им на стену. Бунтовщики молча подчинились. Теперь они больше всего походили на мышек, вжавшихся в серый камень. Взгляд Уолш не отрывался от безжизненного тела Тристана, оставшегося в камере. Женщина стояла и поддерживала шатающуюся Фарли. Джулиан подтолкнул Лукаса к остальным, а сам занял место у подножия лестницы, напротив освобожденных пленников.
Я встала рядом с Килорном. Несмотря на то, что ночь он провел в камере рядом с мертвецом, от моего друга пахло домом.
— Я знал, что ты придешь, — прошептал он мне на ухо. — Я был уверен.
Но время праздновать победу еще не настало. Будем радоваться, когда все окажутся в безопасности.
Джулиан кивнул мне. Он готов.
— Хранительница Глиакон! Можно вас на минуточку? — крикнула я, бросая приманку в очередную ловушку.
Звук спускающихся шагов подсказал мне: мышка попалась в мышеловку.
— Что такое, миледи?
Когда хранительница спустилась вниз, ее взгляд тотчас метнулся к раскуроченной камере. Из-под маски раздался приглушенный возглас, но Джулиан оказался быстрее Глиакон.
— Вы ушли, а когда вернулись, обнаружили это. Вы забудете, что нас видели. А теперь позовите одного из своих людей, — пропел Джулиан свою песню.
— Хранитель Тирос! Нужна ваша помощь! — монотонным голосом произнесла Глиакон.
— А теперь спите.
Женщина обмякла прежде, чем смолкло последнее слово, но Джулиан успел ее подхватить за талию и осторожно положил на пол позади себя. Килорн издал приглушенный возглас восхищенного изумления. Джулиан позволил себе довольно улыбнуться уголком рта.