Алая Корона
Шрифт:
Она посмотрела на меня с лёгким удивлением, после чего мои бёдра снова врезались в неё, и она ахнула, раскрыв рот и закатив глаза.
— Скажи мне, что ты моя, — продолжил я, полный решимости и приближаясь к тому, чтобы кончить. — Мне надо это услышать.
— Я твоя, — тихо проговорила она. — Я твоя, а ты мой.
Затем она вскрикнула, её тело напряглось, а пульс ускорился. Я довел её до пика.
— Посмотри на себя, птичка, — прошептал я ей, в то время как её спина изогнулась, а тело начало сотрясаться, и по нему прокатился оргазм.
Её щеки
— Посмотри, как ты летишь.
Она кончала снова и снова, после чего я тоже взорвался у неё внутри. Я продолжил делать резкие движения внутри её тела, схватив её за волосы, и заскрежетал зубами. Мысли покинули меня, а из груди вырвался низкий рык.
Чёрт.
Еще одна нить распуталась внутри меня.
Я вышел из неё, все мои мышцы дрожали, что было странно, так как моё тело никогда не доходило до предела. Когда я скатился с неё и принялся глубоко дышать, я снова почувствовал себя самим собой. Пульс барабанил внутри моей головы.
Я не мог перестать думать о ней. Об этом. О нас.
Её дыхание сделалось глубже, и она снова была готова уснуть, как вдруг я сказал:
— Чего ты хочешь, Ханна?
Она пошевелилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду: чего ты хочешь? — повторил я. — Чего ты на самом деле хочешь? Сейчас. Все чего-нибудь хотят, Ханна. Чего ты желаешь больше всего?
— В данный момент? В этом мире?
— В любом из миров.
Я услышал, как она сглотнула. Она перевернулась на спину, облизала губы. Последовала долгая пауза, пока она пыталась собраться с мыслями. Я мог бы сказать, что застал её врасплох, но, по правде говоря, не так много мёртвых задумывалось о том, чего они хотели от жизни, не говоря уже о том, чего они хотели в данный момент.
— Я хочу убедиться в том, что с моим отцом всё в порядке, — сказала она тихим голосом.
Я так и думал, что она это скажет. Она оставалась верной ему до конца.
— Ты уверена? Это действительно всё, чего ты хочешь?
Я сделал глубокий вдох. Интересно, стал бы я сожалеть о тех словах, что собирался сейчас сказать.
— Если я тебя отпущу, ты уйдёшь, прямо сейчас? Сможешь ли ты просто встать и оставить меня?
Она повернула голову и посмотрела на меня.
— Почему ты меня об этом спрашиваешь? — осторожно спросила она.
— Мне любопытно. Всё хотел тебя спросить.
Она сглотнула и кивнула.
— Если бы мне было позволено вернуться, я бы ушла. Только для того, чтобы убедиться, что он в порядке. И я бы вернулась.
— Разве?
— Да. Вернулась.
— А чего ты хочешь потом? Если о твоём отце позаботятся, и он будет в безопасности до конца своих дней, тогда чего ты хочешь? Ты бы хотела, чтобы он вернулся сюда вместе с тобой?
Я пытался не давать ей никаких обещаний, но в её глазах уже загорелся огонёк надежды.
— Да. Если бы он мог попасть сюда… у меня было бы всё, чего я хочу.
Я оглядел её неземное лицо, зная, что в ней течёт кровь Богини.
— Правда? А кроме него, что тебе ещё нужно? Какова
Я ожидал, что она начнёт колебаться, но я был удивлён, когда она сказала:
— Власти. Я хочу власти.
Моё сердце гордо забилось.
— Достойно уважения.
— Я хочу стать той, с кем стали бы считаться, — сказала она, на секунду закусив нижнюю губу. — Я хочу реализовать весь свой потенциал и хочу узнать, каков он. Я хочу проверить его границы. Я хочу безопасности и хочу, чтобы наступили безопасные времена, но не потому, что я замужем за тобой, а потому что, никто не должен переходить мне дорогу, никто не должен мне угрожать. Я хочу понять, каково это.
Я сел, постаравшись не удариться головой о потолок. В ней был огонь, которого я доселе не видел. Он никогда не был настолько сильным, чтобы мне хотелось задуть пламя.
— Ты уже близка к этому, разве ты не чувствуешь? — сказал я ей.
— Я не знаю, — она покачала головой. — Я близка к этому, но… не могу дотянуться. Я не уверена, что достойна этого.
— Чувствовать себя достойным чего-то и чувствовать свою власть — две разные вещи. Вероятно, настоящая власть заключается в том, чтобы знать себе цену?
Она расплылась в улыбке.
— Хорошо-хорошо, доктор Фил.
— Ты же не ждёшь от меня понимания всех твоих скучных отсылок к поп-культуре?
Она закатила глаза, после чего села рядом со мной. Я даже слегка испугался, что она снова меня пунькнет.
— А чего хочешь ты? Того же самого? Власти?
— У меня она есть, птичка, — сказал я ей. — И всегда была. Хорошо это или плохо. Проблема заключается в том, и я уверен, что ты скоро это поймешь, что тебе надо уметь её удержать. Ты не можешь быть всё время наверху, даже если ты Бог или лидер. С годами твоя власть начнёт испаряться. В данный момент, я в упадке, но я делаю всё возможное, чтобы снова воспрянуть.
— Значит, ты хочешь удержать власть?
— Когда ты формулируешь это подобным образом, это звучит так просто. К тому же я не такой одномерный. Я хочу больше одной вещи.
— И чего же ещё ты хочешь?
Я с трудом сглотнул.
— Тебя.
— Но я у тебя есть.
— Разве? — я приподнял одну бровь.
— Мы женаты. Ты только что оттрахал меня до потери сознания. Мы лежим в кровати, голые. Как ты можешь в этом сомневаться?
— Можно обладать человеком разными способами, Ханна. Какие-то из них простые. Но я не обладаю тем, чего хочу: твоим сердцем и душой.
Может быть, она и сказала то, что я хотел услышать, когда мы были в Хрустальных пещерах, но была разница между словами и чувствами.
Какое-то время она смотрела на меня, сдвинув брови и слегка нахмурившись.
— Ты сказал, что никогда меня не полюбишь, — тихо сказала она.
Я кивнул.
— Я знаю.
— Что тебе будет меня жаль, если я тебя полюблю.
— Может быть, я хочу тебя пожалеть?
Может быть, я просто хотел узнать, каково это, мать твою, почувствовать это хоть раз за свою проклятую жизнь?