Алая кровь на белых крыльях

Чекмарев Владимир Альбертович

Глава 66 Осень 1919 года.Призрак Красного барона.

Взвод Глорха перебросили в освобожденный от поляков Штеттин, для патрулирования улиц и выявления коллаборционистов. Чувствовалось, что в Германии, несмотря на войну, дела начинают идти на лад…

В этот день их задачей было стоять в оцеплении в порту, возле одного из причалов. По слухам ожидалось прибытие важных персон. Говорят, что ожидалось прибытие самой Берты Великой. Великой ее стали называть в народе неофициально, но кто-то из генералов-русофилов, подкинул идею перейти от копирования идеи Орлеанской девы в германской пропаганде к идее копировать на германский лад Екатерину Великую, мотивируя тем, что Германия и Россия воюют сейчас против общих врагов, использовать французский прототип в пропаганде не совсем патриотично, к тому же он уже значительно изжил себя. В самом деле, под руководством Берты, Германии уже удалось изгнать интервентов со значительной части территории и использование старых песен про жертвенность уже не актуально. Ну не сжигать же Берту, в подражание лягушкоедам на костре? Поэтому идея перейти от Спасительницы к Великой была одобрена генералитетом рейхсвера и подогрета нанятыми журналистами. Вслед за официальным титулом Великая тихой змеей вползал и вопрос о возрождении монархии. Причем не старой династии, а новой. Принцев в Германии было навалом, конечно поменьше, чем шляхтичей в Польше, но очень много, но о них, никто из находящихся у власти вопрос и не ставил, ибо они - не то знамя, которое может вести за собой Германию, а вот Великая Берта…Почему бы не доиграть сценарий Екатерины Великой до конца? Психологический рубеж неприятия женщины в общественной

жизни и политике в Германии был пройден очень быстро, и Берте была уготована столбовая дорога в императрицы Германии. Но для этого, чтобы все было изящно и психологически красиво, необходимо изгнать врагов с территории Германии. В одиночку сделать это труднее, чем с вдвоем или втроем, поэтому предложение барона Маннергейма создать Тройственный Союз было воспринято очень положительно. Дело оставалось за малым - пробить сухопутный коридор между Россией и Германией, чтобы государства Тройственного Союза имели общие сухопутные коммуникации. А для этого, нужно было окончательно решить Балтийский вопрос. Балтийское море должно стать непроходимым для судов Антанты. Польша, лишенная снабжения, а еще лучше портов на Балтийском море, вынуждена будет тратить время и ресурсы на создание новых коммуникаций. Времени такого ей никто не даст. Даже если она наладит снабжение через Черное море, или по суше через Балканы и Румынию, она будет запаздывать в попытках отразить объединенное наступление из-за большей протяженности коммуникаций. Для блокады Балтийского моря нужно задействовать все что имеется, а имеется увы немного - три подводные лодки и несколько торпедных катеров у Германии, а также значительное количество кораблей, в том числе трофейных у Курляндии и России. Большинство из них нуждается в ремонте, комплектовании экипажами и их тренировке. То есть вся надежда в этом вопросе на германские субмарины.

Именно для этого она и приказала Лотару прибыть в Штеттин. Он единственный, кому в данный момент она, Берта, может поручить возглавить подводные силы Германии. Да, у Германии было много адмиралов и старших офицеров, но она уже привыкла решать вопросы не взирая на табели о рангах, поручая дела тем, кому доверяла лично.

Среди всех солдат отдельного полка Верфольфов "Бертаюгенд", стоявших в оцеплении пронесся радостный крик. Слухи о прибытии Великой Берты оказались правдой! К причалу в сопровождении машин и мотоциклов охраны и эскортного эскадрона Императорских Гвардейских Улан, подъехал большой черный "Хорьх" украшенный германскими флагами, из него на причал ступила ОНА! Высокая стройная брюнетка, тридцати трех лет в строгом платье и со строгой прической, она казалась всем, кто был в этот день в Гамбурге воплощением возрождающейся из пепла Германии. Кто, успел задать сам себе вопрос, а зачем Берта прибыла на этот пустынный причал? Никаких кораблей, и никаких гостей на нем не было. Но буквально через минуту на севере над морем появилась маленькая черная точка, которая стала приближаться, увеличиваясь в размерах. Вскоре донесся звук авиационных моторов. Больше всего внимания эта точка вызвала у Серба. Тогда в Берлине, стоя возле обгоревшего остова уничтоженного французского дирижабля, он твердо решил что станет авиатором. С той поры он тратил все свои средства на покупку всяческих брошюр об авиации, выискивал старые газеты, времен мировой войны, где упоминалось хотя бы одно слово про тех кто летает в небе. К моменту в прибытия в Гамбург он уже знал имена всех прославленных асов Второго Рейха, марки и внешний вид почти всех германских и европейских самолетов. Вилли Хенске, как завороженный следил за тем, как огромный "Штаакен", выкрашенный в черный цвет, и оснащенный поплавками заходит на посадку рядом с причалом. На носовой части его фюзеляжа были видны значки, обозначающие потопленные корабли, а также несколько маленьких польских флажков, означавших число уничтоженных польских самолетов. В кормовой части фюзеляжа красовалась белая надпись на непонятном Вилли языке. Вместо опознавательных знаков самолет украшали нарисованные человеческие черепа с перекрещенными костями. Серб повернул голову к рядом стоящему Максу и шепнул: "Спорим на пиво, что я знаю кто за штурвалом этого бомбардировщика!" Макс кивнул в знак одобрения. Наконец, черный самолет подрулил к заранее подготовленным мосткам на воде и заглушил двигатели. Из него выбрался стройный пилот в летных очках и мешковатом летном комбинезоне, а затем флотский офицер в флотской меховой кожаной куртке с погонами капитана 1 ранга. Лотара фон Арнольда Серб узнал сразу, ибо очень много газет как германских так и иностранных выходили с рассказами о его подвигах. Глорх ткнул Хенске под ребра и прошипел: "Ну и??". Серб, абсолютно уверенный в том, что на встречу с Великой Бертой, может попасть только самый великий летчик, произнес: "Эрнст Бранденберг!", подразумевая прославленного командира бомбардировочной эскадры "Англия", совершавшей в мировую войну налеты на Английские города. Однако на этот раз Сербу не повезло, ибо он был еще слишком молод и неопытен, и девушка Фортуна пришла на свидание в джинсах и он проспорил пиво Глорху. Приближаясь вместе с Лотаром к ожидавшей на причале Берте, пилот снял очки, шлем и встряхнул головой, рассыпав по спине длинные белые волосы. Вилли впал в ступор, и у него отвисла челюсть. Его оппонент в споре - Глорх, не стал его подначивать, и возвращать на место отвисшую челюсть Вилли, ибо тоже находился в таком же состоянии, и во все глаза таращился на стройную белокурую фрау-авиатора, пока Лотар фон Арнольд производил доклад Великой Берте о прибытии. После чего Берта и летчица поздоровались друг с другом, а затем троица села в черный "хорьх" и уехала из порта. Но оцепление с причала не снимали. Попытка Макса и Вилли выйти из состояния легкого обалдения от увиденного, закончилась полным провалом, потому что на причал выбрались три остальных члена экипажа "Штаакена", которые тоже оказались фрау, и то же были очень симпатичными. Из ступора взвод вервольфов вывело появление на причале грузовика, в кузове которого были бочки с бензином, бойцов взвода попросили помочь их разгрузить на причал и заправить бомбардировщик. Три десятка молодых парней отталкивая и отпихивая друг друга ринулись выполнять поручение. У Серба, который старался больше других, возникла даже шальная мысль спрятаться на огромном бомбовозе и тайком принять участие в боевом вылете - он уже представил себя над морем, вокруг тонущие под бомбами корабли ненавистного Гранд Флита, по всему небу дымные следы от сбитых "Ньюпоров" и "Сопвичей", и он - строчащий, направо и налево из кормового пулемета! Но после некоторых раздумий Вилли отказался от этой затеи, понимая, что для первого вылета нужно знать и уметь гораздо больше чем он, да и слишком серьезными были эти фрау летчицы. Однако, Серб теперь твердо решил расшибиться в лепешку, но стать авиатором, ну, а если будет выбор, то летать на бомбардировщиках - крылом к крылу с этими Валькириями! Что касается Глорха, то его выбор не смотря на аналогичные мечты, был увы ограничен землей или морем - во время уличных боев за Берлин его ранило, и хотя рана не была серьезной, у него теперь были определенные проблемы с вестибулярным аппаратом, врач, который его осматривал перед выпиской из лазарета, в прошлом был приписан к одной из авиагрупп, поэтому за прошедшую мировую научился разбираться в этих вопросах - он так и сказал Глорху, что рана пустяковая но стать авиатором тебе не суждено, и тут же добавил, что есть много других полезных и нужных военных профессий. И Макс, тоже решил стать кем-то, а не простым пехотинцем. Море его, выросшего в сугубо сухопутной местности, сильно пугало своей мистической и непонятной таинственностью и изменчивостью - оставалась суша. Связистом? Всегда в тылу, с какими-то проводами? Нет, не пойдет! Артиллеристом? Почти тоже самое - стреляешь куда-то не видя цели из гаубицы, и даже не видишь врага! А вот броневик или танк, это великая вещь! Едешь себе защищенный броней, и расстреливаешь жолнеров или лягушкоедов направо и налево! Точно! Нужно становиться танкистом!

Размышления Серба и Глорха о выборе профессии были прерваны возвращением черного "хорьха" Берты. Она проводила своих гостей до самых поплавков ошвартованного "Цеппелин-Штаакена". Макс успел заметить, что на Лотаре были уже контр-адмиральские погоны, а на груди у его спутницы красовался Железный Крест,

кажется с дубовыми листьями. Награждение других фрау из экипажа состоялось прямо у самолета. После чего Берта очень тепло и абсолютно неофициально попрощалась со своими гостями, и с причальных мостков поднялась на берег. Гигантский черный самолет взревел моторами, а затем, спустя пару минут после их прогрева заскользил по водной глади увеличивая скорость. Наконец он оторвался от поверхности воды и взмыл в воздух набирая высоту. Сделав на прощанье круг над портом, он развернулся и полетел на север, постепенно уменьшаясь в размерах. Наконец исчез. Великая Берта бросила взгляд на север, а затем пошла к своему автомобилю. Вскоре причал опустел, и взвод Глорха распустили на отдых, так как свою миссию на сегодня бойцы элитного полка выполнили. Но на войне как на войне, через два часа взвод подняли по тревоге и вместе с давешними гвардейскими уланами бросили на прочесывание местности. Был сбит самолет-разведчик противника и надо было найти его и пилота выпрыгнувшего с парашютом. Уланы в полевой форме и зачехленных касках нагнали взвод вервольфов выехавший на операцию в грузовиках, на опушке небольшого леса где и надо было искать самолет и пилота, не успели сослуживцы Глорха и Серба высадится из машин, как сверху раздалось жужжание.

Над лесом показался показался вражеский самолет, уланы открыли огонь из карабинов, их поддержали ручники пехотинцев, но внезапно стрельба стихла сама собой. В небе появился красный силуэт триплана, Fokker DR в необычном маневре зашел снизу и всадил в живот француза несколько сверкающих очередей. Красный Триплан покачал крыльями и призрак Красного барона, растворился в небе уйдя в сторону солнца.

Глава 67 Осень 1919 года. "Товарищ! Не в силах я вахту стоять!" - сказал кочегар кочегару

Капитан парохода "Софья Перовская" (кто не знает - данная особа швырявшая бомбы в одного из русских царей была внучкой или правнучкой героя Польши Понятовского - отсюда и столь странное название) Вацлав Кранцкий с ужасом наблюдал, как его судну доверху набитому военным снаряжением приближается огромный черный многомоторный самолет без опознавательных знаков. Ну не станешь же считать опознавательными знаками, намалеванные на крыльях, фюзеляже и хвосте человеческие черепа! Он уже знал о том, что рейсы из Лондона или Бреста в Мемель стали очень опасными. Британское и французское правительство после гибели "Рипалса" были дезорганизованы, а их военно-морские силы понесли огромные потери после неудавшейся попытки захвата Петрограда, поэтому создавать конвои было не из чего - все эскортные корабли были задействованы у берегов Англии и Франции напуганных подводной угрозой или задействованы создаваемых барражах в водах северного моря. У него было два пути - идти через Средиземное и Черное море в Одессу или Севастополь, или пытаться проскочить через Балтику. Вацлав выбрал Балтику, так как за рейсы в Мемель правительство Польши платило втрое больше. И платило золотом, которое пока у Польши еще было. И он Вацлав был уверен, что проскочит. И тут новая напасть - аэроплан, намерения которого ясны и идиоту. В том, что у него нет никаких шансов он не сомневался - ибо уже во всю гуляли в морской среде слухи о Черном Самолете, после встречи с которым корабль был обречен. Пулеметная очередь с самолета хлестнула по мостику. Черт, хватит философствовать! Стоп машины! Шлюпки на воду! Команде оставить судно!

На палубе "Софьи Перовской" все засуетились. Внезапно у расположенного по правому борту острова Рюген было замечено какое-то движение. До того незамеченные из-за камуфляжа к в сторону парохода двигались четыре каких-то объекта. Скорость их была очень большой. К тому времени, когда вся команда польского парохода, погрузившись на шлюпки, отгребла в сторону, картина прояснилась - это были четыре военных катера - два с торпедными аппаратами и два с 37 мм орудиями и десантом на борту. Держа на прицеле спущенные на воду шлюпки, катера по очереди подруливали к борту брошенного парохода и выгружали десантников. По прошествии некоторого времени, в корме "Софьи Перовской" забурлила вода, и судно потихонечку, постепенно увеличивая скорость, стало поворачивать в сторону побережья Германии.

Когда его судно под конвоем катеров исчезло на фоне острова Рюген, Вацлав Кранцкий облегченно вздохнул. Катера пугали его меньше, чем тот Черный Самолет, который слава богу, тоже улетел, после того как "Софья" взяла курс в сторону Германии. Плевать, что сухопутные люди смеются над морскими суевериями! Не приведи господь, этих сухопутных оказаться на борту и увидеть то, о чем гремит жуткая слава по всей Балтике и не только! Вот тогда бы я посмотрел на этих атеистов и материалистов!

Глорху в отличие от Вацлава было глубоко наплевать на море и всякие там суеверия - морская прогулка на прыгающем по волнам катере радости ему не доставила, его мутило от морской болезни. А теперь еще и осваивать новую профессию! Кто мог подумать, что его взвод придадут десанту высадившемуся на польский пароход не для боевых действий, а для кидания лопатами угля в раскаленные топки! После такого набора "развлечений" и "удовольствий" Макс окончательно решил правдами и неправдами попасть в бронетанковые войска. В сегодняшнем приключении его радовало две вещи: во-первых, он снова увидел тот "Штаакен" пилотируемый русскими (он узнал об этом от всезнающего Серба) валькириями (почему он не постарше лет на пять или семь??), во-вторых, на палубе трофейного парохода были закреплены британские танки типа Мк-V и Мк-А, и по прибытию в порт можно будет по ним полазить и потрогать стальные чудовища собственными руками.Он уже умеет водить легковые и грузовые автомобили, мотоциклы, разбирается в моторах, разберется и в танках!

Сербу на танки было наплевать, он пытался из трюма пронзить мысленным взором все палубы и определить, в какую сторону полетел самолет с русскими фрау, а посему он безбожно мазал, швыряя уголь мимо топки. Плевать! Он станет летчиком!

Глава 68 Осень 1919 года. Мемель

Вилли давило страшное и безобразное животное, под названием жаба. Проныра Глорх, сумел таки заползти в душу полковника Кирхбаху, который формировал отряд из трофейных танков. То, что теперь он, Серб, командует взводом радости особой не доставляло. Хотелось туда, наверх, на черный бомбовоз! А теперь бегай за этим железным монстром и дыши выхлопными газами! Если бы не "папаша" Мюллер, руководивший теперь контрразведкой на всей территории освобожденной Германии, Вилли пришлось бы совсем плохо. Оказалось, что в прошлом шеф контрразведки был пилотом тяжелых бомбардировщиков. Откуда он узнал про увлечение Сербом авиацией, было не ясно, но именно от "папаши" Мюллера и передали Хенске посылку, в которой были технические описания германских бомбардирощиков времен мировой войны.

Участь Мемеля была решена. Вначале русские кавалерийские части вместе с партизанами перерезали железную дорогу, лишив поляков возможности доставки подкреплений с суши, а потом подошли русские бронепоезда, а также пехота, окончательно отрезавшая Мемель с суши… Следом прикатили тяжелые железнодорожные батареи русских. Орудия для этих батарей были сняты с британских кораблей спустивших флаги в Выборге. Именно эти тяжелые орудия и подавили форты Мемеля. Калибр их был явно не сухопутный, поэтому шансов устоять у поляков не было. Германские войска пробивались на восток на соединение с русской армией. Штурм города происходил с суши и моря одновременно. Вспомогательные крейсера переоборудованные из пароходов путем установки шестидюймовых орудий, под прикрытием миноносцев и сторожевиков Курляндского флота в скоротечном бою довели численность польского военно-морского флота до нулевой величины, уничтожив последние оставшиеся у поляков четыре эсминца и десяток сторожевиков. После чего к причалам двинулись транспорты с германским десантом, а суши перешли в наступление русские части. Заявление коменданта Мемельского гарнизона, пана Войцеховкого-Понятовского, о том, что город будет драться до последнего жолнера и патрона, было слишком громогласным, поскольку следовавшие за передовыми частями три снайперские роты "ворошиловских стрелков" выбивали в оборонявшихся поляках весь замеченный командный состав от ефрейтора и выше. Да и с моря в город высаживались не крупповские корпуса, а ветераны из "Стального Шлема" и бригада "Гроссер Муттер Берта", по этой причине поляки не смогли использовать и пятой доли имевшихся у них возможностей. Резкая убыль командного состава, и до автоматизма отработанные действия германских штурмовых групп, привели к тому, что Мемель был взят в течении суток.