Алая Вуаль
Шрифт:
Официальная аннотация:
Прошло шесть месяцев с тех пор, как Селия приняла священный обет и вступила в ряды охотников в качестве охотницы. Вместе со своим женихом Жаном Люком, она полна решимости помочь защитить Бельтерру. Но голоса из ее прошлого преследуют ее, а новое зло растет, оставляя за собой тела, каждое из которых помечено двумя колотыми ранами на горле.
Теперь у Сели появилась новая причина бояться темноты, потому что кто-то идет за ней. И чем ближе он подходит, тем больше у Сели возникает искушение поддаться его влажному голоду — и своему собственному…
Другой
Селия Трамбле всегда была хорошей девочкой: доброй и красивой, дочерью, которой гордились бы все родители. Она удивляет все королевство, когда наперекор традициям становится первой охотницей — включая своего нового капитана и жениха Жан Люка, который управляет охотниками железным кулаком. Однако не только он беспокоится о безопасности Селия. Хотя друзья пытаются оградить ее от ужасов прошлого, таинственные шепоты все еще преследуют ее, а в Бельтерре поднимается новое зло, оставляя после себя трупы, каждый из которых обескровлен.
Решив проявить себя в новой роли, Селия выслеживает убийцу в логове Вечных — древних существ, о которых рассказывают только в детских стишках, — и привлекает внимание их короля, монстра, который скрывает свои планы на нее за красивыми словами и острыми улыбками. Теперь у Селия появилась новая причина бояться темноты, ведь чем ближе он, тем сильнее искушение поддаться его темному голоду — и своему собственному.
Другой синопсис (2):
Селия Трамбле, новобранец реформированного отряда Охотников, расследует серию убийств в Цезарине — все они совершены магическими существами, все они лишены крови. Однако когда она натыкается на тело старого друга, расследование становится не просто шансом показать себя перед своими собратьями. Оно становится личным.
Решив отомстить за друга, Селия невольно привлекает внимание самого убийцы. Вот только этот убийца совсем не такой, как ожидала Селия. Похитив Селию и заставив целый корабль мужчин пойти ко дну, если она попытается сбежать, она подозревает, что он даже не человек. Ее худшие опасения подтверждаются, когда он увозит ее на секретный остров, населенный такими же чудовищами, как и он сам: Вечные, жестокие и прекрасные существа, которые пируют на крови и правят ночью. Хуже того, они называют его королем.
И у него особые планы на Сели.
С помощью говорящего кота, влюбленного призрака и убийственной, но очень модной пары Вечных Сели должна сбежать с острова и убить его короля, прежде чем он использует ее, чтобы уничтожить все, что ей дорого.
Часть
I
Mieux vaut prevenir que guerir.
Лучше предупредить, чем лечить.
Пролог
Это любопытная вещь — запах воспоминаний. Достаточно совсем немного, чтобы отправить нас в прошлое — след лавандового масла моей матери, намек на дым отцовской трубки. Каждый из них по-своему напоминает мне о детстве. Моя мать наносила масло каждое утро, глядя на свое отражение
Но пчелиный воск всегда будет напоминать мне о моей сестре.
Филиппа, как по часам, тянулась за своей серебряной кисточкой, когда наша няня Эванжелина зажигала свечи каждый вечер. Фитильки наполняли детскую мягким ароматом меда, когда Филиппа расплетала мою косу и проводила щеткой из щетины кабана по моим волосам. Эванжелина устраивалась в своем любимом розовом бархатном кресле и тепло наблюдала за нами, ее глаза мерцали в туманном фиолетовом свете сумерек.
Ветер, пронзительный в эту октябрьскую ночь, шуршал в карнизах, колеблясь, задерживаясь на обещании рассказать историю.
— Mes choux1, — пробормотала она, наклоняясь, чтобы достать спицы из корзины рядом с креслом. Наша семейная гончая, Берди, свернулась в огромный клубок у очага. — Я уже рассказывала вам историю les Eternels2?
Как всегда, Пиппа заговорила первой, облокотившись на мое плечо и нахмурившись на Эванжелину. В равной степени подозрительная и заинтригованная.
— Les Eternels?
— Да, дорогая.
В животе у меня затрепетало от предвкушения, когда я взглянул на Пиппу — наши лица находились в нескольких дюймах друг от друга. На ее щеках все еще блестели золотистые крапинки, оставшиеся после урока портретной живописи в тот день. Они были похожи на веснушки.
— Правда? — В моем голосе не было ни лирического изящества Эванжелина, ни твердой решимости Филиппы. — Я так не думаю.
— Определенно нет, — подтвердил Пиппа со смертельной серьезностью, прежде чем снова повернуться к Эванжелина. — Мы хотели бы услышать это, пожалуйста.
Эванжелина вскинула бровь от ее властного тона.
— Правда?
— О, пожалуйста, расскажи нам, Эванжелина! — Совершенно забыв о себе, я вскочила на ноги и захлопала в ладоши. Пиппа — двенадцать лет против моих жалких шести — поспешно схватила мою ночную рубашку и потянула меня обратно к сиденью шкафа. Ее маленькие руки легли мне на плечи.
— Леди не кричат, Селия. Что бы сказал Pere3?
По моим щекам пробежал жар, и я сложила руки на коленях, тут же раскаиваясь.
— По-настоящему красив лишь тот, кто красиво поступает4.
— Вот именно. — Она вернула свое внимание к Эванжелина, губы которой подергивались, когда она боролась с улыбкой. — Пожалуйста, расскажи нам историю, Эванжелина. Мы обещаем не перебивать.
— Очень хорошо. — С практической легкостью Эванжелина скользила своими изящными пальчиками по иглам, вплетая шерсть в чудесный шарф лепестково-розового цвета. Мой любимый цвет. Шарф Пиппы — ярко-белый, как свежевыпавший снег, — уже лежал в корзине. — Хотя у тебя все еще есть краска на лице, дорогая. Будь лапочкой и умойся для меня, ладно? — Она подождала, пока Пиппа закончит оттирать щеки, и только потом продолжила. — Итак. Les Eternels. Они рождаются в земле — холодные, как кость, и такие же сильные — без сердца, души и разума. Только импульс. Только похоть. — Она произнесла это слово с неожиданным удовольствием. — Первая пришла в наше королевство из далеких земель, жила в тени, распространяя свою болезнь среди здешних людей. Заражая их своей магией.