Алая заря
Шрифт:
Напрямую Тимур Андреевич ничего не говорил, но по таким его рассказам Соня довольно быстро выяснила, что он из дворянского рода и где-то на юге у него имеются родственники. В отличие от своих братьев, Тимуру Андреевичу в наследство почти ничего не досталось, кроме небольшого поместья с пятьюдесятью крестьянскими душами, потому что в вампира он обратился в двадцать лет, но не скрыл этого, за что и был изгнан, после того как случайно покусал младшего брата.
Как он сам стал вампиром, Соня узнать не смогла даже после того, как спросила напрямую. Тимур
Самый животрепещущая, правда, на первый план долго не выходила, но бесконечно оттягивать ее обсуждение с каждым новым днем было невозможно.
Миновала первая неделя октября. Скоро…
За неделю до своей луны Соня как обычно принесла Тимуру Андреевичу выпечку из школьной столовой, упаковку риса и по пакету конфет, бубликов и пряников, которые купила по дороге к нему. Он не интересовался, зачем она его подкармливает — прямо как своих кошек по утрам перед работой — но от еды никогда не отказывался. Соня не знала, чем он питается без нее, и, по правде говоря, ей было больше интересно, откуда он берет самогон.
— Вы же так алкоголиком станете, ну в самом-то деле!
Она сердито выхватила у Тимура Андреевича бутылку и, прижав к себе, отвернулась вбок, чтобы не дать ее отнять.
— Не стану. Всегда им был! — с гордостью произнес он.
Соня сурово поджала губы, сдерживаясь от неуместных вопросов.
И так все было очевидно.
Тимур Андреевич, может, и был алкоголиком раньше, но особенно сильно пристрастился к самогонке — сам признался — сразу же после того, как Соня отказалась помогать ему отойти на тот свет. Сколько могло протянуть его с виду не старое, но все-таки древнее тело никто не знал, но процесс он явно решил ускорить.
По поводу бутылки он ворчал недолго. Соня и половины из этого не услышала, потому что не вслушивалась, занимаясь на кухне чаем. Лучше пусть пьет его. Хоть литрами!
Когда она вернулась в гостиную, он уже уже занял руки делом.
— Что это вы такое делаете? — удивленно спросила она.
— Глаза открой — и заметишь.
Соня и так была с открытыми, поэтому в ответ на это просто их закатила.
Тимур Андреевич вязал. Большой клубок красных ниток валялся на другом конце дивана, а сам он сидел с совершенно серьезным выражением лица и вязал какое-то большое полотно.
— Задам вопрос по-другому. Зачем вы это делаете?
Он дернул бровью, не отрываясь от петель.
— Вот ты чем заниматься любишь, Софья?
— Учить детей английскому.
— Ну да, разумеется. А в свободное время? Как отдыхаешь?
Соня уже поняла, для чего он ее об этом расспрашивает — а мог бы просто дать ответ сразу! — но все равно ответила:
— Читаю книги и играю в лото.
— А зачем? — не скрывая вредной улыбки, спросил Тимур Андреевич.
— Потому что нравится! Все-все, я поняла вас. Вяжите дальше — на здоровье!
Она поставила
Не дожидаясь момента, когда он спросит сам — Соня уже немного освоилась и больше не стеснялась говорить и задавать вопросы — она глубоко вздохнула и начала:
— Мне снятся кошмары.
Тимур Андреевич встрепенулся и повернулся к ней с широко раскрытыми глазами.
— И мне тоже! Я в них просыпаюсь и гляжу на календарь — а там! — он картинно схватился за сердце. — Там 2022 год!
— Вы не доживете до 2022 года, — пробормотала Соня.
— Дай Боже!
Он принялся вязать дальше, казалось бы, полностью игнорируя то, о чем сообщила ему Соня. Но на самом деле, он просто затих, чтобы она продолжила делиться тем, что было у нее на душе.
Тимур Андреевич не испытывал к ней неприязни, как ей поначалу казалось. Все его колкие ответы, ругательства, несмешные шутки и язвительные комментарии были следствием его не самой приятной натуры, да и возраст играл в этом далеко не последнюю роль. Но все-таки, хоть он и был иногда просто невыносимым стариком, где-то в глубине своей черствой души он как минимум испытывал чувство вины за то, что насильно обратил Соню, и пытался загладить ее так, как мог: внимательно слушал и давал советы.
Соня взволнованно царапнула ногтем тонкую пряжку своего красного ремня на талии. Она надевала его даже тогда, когда в выходные дни из строгой учительницы переодевалась в молодую девушку в заграничных джинсах. Она уже знала, что красного цвета недостаточно, поэтому по совету Тимура Андреевича каждое утро рисовала обычной ручкой пару звездочек на запястье и иногда на бедре под колготками и юбкой, чтобы наверняка. Так солнце ее щадило. Без ремня и звезды она на улице не появлялась — как-то не хотелось проверять, что с ней будет без них.
— Мне снятся кошмары о том, как… как я пью кровь, — призналась она. — Нападаю на какую-то девушку ночью и кусаю ее руку.
— Скоро, — просто сказал Тимур Андреевич.
— Да. Неделя до моей луны.
— Это нормально. Ты беспокоишься — вот и снятся кошмары.
— Как мне… подготовиться?
— Уйти подальше от бабки. Чуть что не так скажет — и у тебя будет повод подчинить ее себе.
Соню передернуло.
— Я не буду пользоваться этой способностью. Никогда.
— Маленькая лицемерка, — невесело усмехнулся Тимур Андреевич. — А мне ты приказала жить дальше.
Соня виновато съежилась.
— Извините. Я была очень… расстроена. Хотите, я отменю этот приказ?..
Тимур Андреевич прекратил вязать и в упор посмотрел на нее.
— Хочу.
— Вы же не пойдете умирать сразу после этого?
— Пойду.
— Зачем обманываете? Вы столько лет этого не делали, а теперь вдруг решитесь.
— Может, и решусь.
Не решится, уверенно подумала Соня.
— Отменяю приказ, — сказала она. — Можете делать со своей жизнью все, что пожелаете.