Альбедо
Шрифт:
— Благодарю, ваше высочество, — фальшиво улыбнулась Марго, в свою очередь разглядывая принцессу: ее высокую прическу, едва собранную из жиденьких волос, зато перевитую жемчужной нитью и украшенную диадемой; ее платье с глубоким вырезом, из которого круглыми утесами торчали плечи; воздушнейшую органзу юбки, украшенную мелкими брильянтами, точно каплями росы, в которой супруга Спасителя по задумке швеи должна была походить на свежий цветок, но больше напоминала лошадь.
Кольнуло ревностью и досадой.
— Вы пройти со мной в дамский салон? — между тем осведомилась Ревекка. — Я утомлена идиотами и желать говорить с образованый
— Почту за честь, — отозвалась Марго и подалась вслед за принцессой через заставленный вазонами салон, мимо статных лакеев в напудренных париках, разносивших на серебряных подносах напитки и десерты, мимо деревянно-застывших гвардейцев.
Ревекка болтала без умолку, не глядя на Марго, но уверенная, что баронесса ловит каждое ее слово. Кажется, жаловалась на сквозняки; кажется, ругала местную кухню — Марго не слишком вслушивалась в пустую болтовню, зато украдкой озиралась по сторонам. Понимала: люди епископа будут следить за ней и ждать, когда Марго свершит обещанное. Ведь если она не исполнит — если не пустит в ход пузырек с ядом внутри, если пойдет наперекор, — Господи, помоги! — то будет расплачиваться за непослушание не своей головой, так головою брата.
В салоне яблоку негде упасть, и сразу защемило в висках от гомона, смеха, шелеста оборок, насыщенного аромата духов. Взгляды собравшихся дам ощупывали Марго, будто раздевая, разбирая на части, на лоскутки — как когда-то в приюте. Чувство «уже виденного» захлестнуло с головой, заставляя дышать прерывисто через рот, усмиряя легкую панику и дрожь в руках. Она присела на край, механически взяла с подноса бокал со сладкой водой и рассеянно бросила в него засахаренный лепесток фиалки. Ревекка же исполняла роль радушной хозяйки и учтиво осведомлялась у каждой из дам, нравится ли на балу, на что получала самые жаркие заверения, что бал волшебный, а сама кронпринцесса — будто сказочная фея, могущая поспорить красотой и грацией с самой императрицей. На что Марго, не сдерживаясь, фыркнула в бокал, живо представив громоздкую, точно рубленую топором фигуру Ревекки подле осанистой и изящной Марии Стефании.
— В Равии мы не устраивали таких балов, — пожаловалась на славийском Ревекка, подсаживаясь рядом и обмахиваясь веером. — Рождество проводили в семейном кругу, а тут надо постоянно быть на виду. Так утомительно!
— Я сама нечасто выходила в свет, — ответила Марго, на что получила снисходительное:
— Это видно, милочка. Вы держитесь совершенно скованно, не как подобает аристократке. К тому же, явились без пары.
Марго внутренне вспыхнула, но постаралась удержать себя в руках.
— Я вдова, ваше высочество, — ответила она. — И лишь недавно сняла траур.
— Тогда придворный бал — прелестное место, чтобы обрести пару, — с улыбкой ответила Ревекка и протянула ладонь. — Позвольте вашу бальную книжечку? Кому обещан следующий танец?
— Боюсь, никому…
— Как?! — принцесса тряхнула завитыми кудряшками. — Досадное упущение! Вы молоды и прелестны, несмотря на ужасное платье, — Марго нахмурилась и закусила губу, — обещайте мне лично, что следующий вальс обязательно станцуете с каким-нибудь молодым офицером!
— Разве что его высочество познакомит меня с кем-то из подчиненных, — наигранно улыбнулась Марго.
— О! Нет, нет, нет! — Ревекка закатила глаза и в ужасе замахала руками, и в тот момент Марго, изловчившись, достала пузырек и сжала его в мокрой ладони. —
— Натаниэль? — переспросила Марго, перекатывая между пальцами склянку. — Пожалуй… но…
— Чепуха! — не дослушав, громко сказала Ревекка, отстраняясь и резко отодвигая бокал. — С ним не встречайтесь тоже, это опасно! Вы слышали, что доктор Анрай — чернокнижник?
Мраго нахмурилась в возмущении, порываясь ответить, что никакого чернокнижия нет, что он пытается найти лекарство, что его оболгали и также, как и за ней, установили слежку — но не сказала ничего. Увидела вдруг, как на пороге возникла фигура господина в фраке — качнулся с пятки на носок, ухмыльнулся одной лишь Марго, и, подкрутив ус, исчез за цветочным вазоном.
Ладони сразу же взмокли, и пузырек едва не выскользнул на платье.
— На что вы смотрите? — капризно осведомилась Ревекка.
Марго вздохнула и крепче сжала подарок епископа.
— Ни на что. Голова закружилась… здесь невыносимо душно!
— Ах, милочка! Ваша правда! — Ревекка обернулась к лакеям, подзывая к столу. И, воспользовавшись случаем, Марго пододвинула второй бокал и, отвинтив крышку, плеснула в него бесцветное содержимое пузырька, сейчас же оглянувшись по сторонам — никто не видел: дамы болтали друг с другом, лакеи меняли графины, за дверями прохаживались гости и соглядатаи… да, Марго была уверена! Это за ней явился господин во фраке! Это посланник Дьюлы поторапливал ее! И доселе молчавший барон глумливо хихикнул внутри головы:
«На крючке, рыбка. Делай, что велено, или тебя распотрошат!»
Сглотнув слюну, Марго тут же разлила свежую воду из графина в оба бокала.
— Хорошо бы освежиться перед танцами, — слабо сказала она, один беря в руку, второй протягивая принцессе.
— Благодарю, милочка, — Ревекка приняла его в обе ладони, а глаза почему-то лукаво заблестели. — Вы знаете, еще месяц назад я не так страдала бы от духоты, но теперь… — она качнула бокалом, с улыбкой разглядывая его на свет, и Марго бросило в пот, — теперь все изменилось. О! — она снова придвинулась к баронессе и зашептала в самое ухо, обжигая дыханием: — Я не говорила еще никому, но вам, милочка, расскажу, потому что вы честны и умеете хранить тайны. Вы ведь сохраните тайну, не так ли?
— Конечно, — одними губами пролепетала Марго, онемевшими пальцами сжимая бокал и чувствуя, как волнение стягивает внутренности в узел.
— Я ожидаю наследника, — прошептала Ревекка.
И, сразу же отстранившись, в несколько глотков осушила бокал.
— Как?!
Марго вскочила.
Салон завращался вокруг нее каруселью. Поплыли лица придворных дам, цветы, гобелены, лакеи в праздничных ливреях. Пузырек выпал из разжавшихся пальцев и, крутясь, покатился под софу.
— Вы…