Альбом
Шрифт:
— Не дотягиваюсь… — с кряхтением констатировала она. — Придётся подтянуться. Бедра женщины потихоньку пошли наверх, увлекая за собой уши Ника. Тот терпел мужественно и молча. Поднять взгляд и посмотреть, что же там, всё-таки, происходит, не было решительно никакой возможности.
— Есть!!! — завопила вдруг Сильвия. — Он тут! Тут он! Сейчас, Ник, я… ммм… ввв… муу… — даже не видя, что творится, он мог догадаться. Сильвия засунула в рот телефон с включенным фонариком и смотрит, на месте ли фотографии.
— Да! — подтверждая его предположения, не унималась напарница. — Снимки целы!! Ура-а-а!!! — она забарабанила пятками ему под рёбра от восторга.
— Прекрати! — он шлёпнул её по голой ляжке.
— Да, да, прости, пожалуйста. Давай спускаться потихонечку…
«Потихонечку спускаться» оказалось ничуть не легче, чем вставать. Ноги вдруг стали совсем чужими и готовы были либо стоять распрямлёнными до конца веков, либо мгновенно отказаться работать и бросить тела прямо в болото. Сильвия, как могла, помогала ему, цепляясь за неровности коры, но он испытал подлинное облегчение, когда она вновь ступила на родную землю.
Её израненное лицо светилось радостью и восторгом. Словно золотую олимпийскую медаль, Сильвия держала альбом перед собой, демонстрируя торжество победы. Пока она ещё не поняла, что цена выигрыша могла быть много ниже.
— Пойдём, — Ник снова раздвинул ветки перед напарницей и махнул рукой. — Вперёд!
Знакомый путь в обратную сторону показался намного короче. Через минуту они стояли возле джипа. Сильвия, которая всю дорогу в кустах чуть ли не танцевала, выйдя на открытое пространство и увидев машину, вдруг сбросила темп. Она медленно повернулась к идущему сзади Нику. На лице были написаны совсем другие чувства. Вот теперь до неё дошло полностью…
— Мы же были тут… — заторможено, едва не по слогам, вымолвила она. — Мы здесь расстались, когда подъехали…
Ник кивнул. Все так и было. Именно отсюда он ушёл на подстанцию, оставив Сильвию караулить тылы и охранять клиента. И если бы в то время они были немного подогадливее, могли бы добыть искомый предмет за пять минут…
— …и все были бы целы, — будто бы продолжая вслух мысли напарника, сказала Сильвия. Она внимательно посмотрела на него. — Нет, ты бы все равно туда полез, — кивок в сторону места недавнего «сражения». — Я же тебя знаю. Захотел бы арестовать его.
— Я же не коп. Как я могу арестовывать? — начал было оправдываться Ник. По правде говоря, он и сам сейчас не знал, как бы поступил в такой ситуации. Сильвия аккуратно положила альбом на заднее сиденье. Потом медленно подошла к Нику и взяла его запястья в свои пальцы. Пристально посмотрела ему в глаза. В этом взгляде было всё: и безоговорочный приказ, и настойчивая просьба, и простое пожелание, и робкая надежда.
— Ник, мы должны сделать всё, чтобы он выжил.
— Сделаем, Сильви, я обещаю, — он очень хотел пообещать больше. Сказать, что Готлиба совершенно точно спасут, но у них был негласный уговор — никогда не врать друг другу в таких случаях. Оставалось лишь надеяться на мастерство врачей. — А сейчас, полезай в машину, наш друг из полиции уже, наверное, заждался.
И тут на него снова накатило. Видимо, это было заметно, потому что она затрясла его руки и спросила, крайне тревожно:
— Ник, что? Что с тобой? Что-то болит? Давай, я тогда поведу, — её голос словно шёл из соседней комнаты.
— Ничего, ничего… Нервы немножко расшалились… Ты садись, я через минутку подойду, — стоило больших трудов не давать ложным образам полностью заслонить собой реальность. Если приступы будут так часты, он сойдёт с ума раньше, чем успеет к ним привыкнуть…
— Ну вот, — удовлетворённо заявила старшая медсестра, осматривая результат своих трудов, — очень даже неплохо. Если не будете пачкаться, повязку можно снять послезавтра. Тогда и опухоль спадет, и сустав должен перестать болеть, — сестра была упитанной, пожилой и в высшей степени добродушной. Похоже, она относилась к ним, как к детям. Несносным, но любимым. Пострадавшим по неосторожность из-за собственных шалостей, напуганным, и теперь нуждавшимся в помощи и утешении. — А шов снимем через четыре дня. Думаю, что шрама не будет. Так что вы хотя бы раз в пару дней к нам заглядывайте.
Сильвия улыбнулась и послушно закивала. Сестра строго посмотрела на Ника.
— И вы тоже, юноша. Здоровья у вас, конечно, хоть отбавляй, но с подобными травмами не шутят. Просто удивительно, как ваши суставы не пострадали при таких гематомах! А лучше всего, вы бы завтра с утра зашли, когда доктор Майер прием начнет. Наши граждане ленивы, и по утрам предпочитают спать, а к врачу идут в обед, причём все одновременно.
— Я и сам такой, — вздохнул Ник. — Тем более, после сегодняшнего, как не проспать целые сутки, — память его телефона теперь была забита снимками ног хозяина. Причём как рентгеновскими, так и обычными. На обычных снимках ноги были красно-синими. Патриотические ноги истинного американца. А вот рентген показал, что кости целы, связки и суставы не надорваны, просто где-то что-то сжалось, где-то растянулось, потому и болит. Старшая сестра Коллинз сделала очень осторожный массаж, помазала нижние конечности сыщика кучей мазей, разной степени вонючести, и теперь болело вполне терпимо. Причём, Ником она занялась в первую очередь, под непреклонным настоянием Сильвии, решивший, что напарник в серьёзной беде. Но он не мог объяснить ей, что дело не в ногах…
Потом сестра зашила ухо самой Сильвии, обработала все раны у неё на голове и забинтовала выбитый палец. В мешковатом блёкло-синем больничном костюме, с нашлёпками пластыря по всему лицу и заплывшим глазом, цвета Никовых лодыжек, она выглядела, как беспризорница, сбежавшая из детского дома, и наконец-то найденная органами опеки.
Всё это время, за исключением походов в душ, вокруг них вертелся Дик и донимал расспросами, пытаясь составить хоть сколько-нибудь вразумительный протокол. Надо отдать должное, для себя, он работал на редкость эффективно. Они рассказали ему всю правду, кроме того, что нашли альбом, и он сейчас лежит в тайнике джипа. На этот счёт у них были собственные планы. Давно перевалило за полночь, и они ждали, что скажут врачи, осматривающие Готлиба и остальных. Полицейские уехали в участок, писать отчеты, а им с Сильвией оставалось лишь развлекать дежурный медперсонал легкой болтовней.
— Однажды, — начал Ник очередную свою байку, — мне проломили череп прямо здесь, во-о-он в том коридоре.
— Кто же посмел такое!.. — охнула медсестра.
— Они были одеты в костюмы ваших коллег. Но, на самом деле, это были замаскированные преступники.
Коллинз недоверчиво посмотрела на Сильвию.
— Сущая правда, — подтвердила та. — Врачи заявили, что Ник в коме, а он, паршивец такой, слышал всё, что мы о нём говорили, сидя, в отчаянии, у его кровати.
— Ну, вы же ничего плохого обо мне не говорили…
— А потом, он даже дрался с одним из этих парней, когда тот попытался его задушить прямо в койке.
— А Сильвия напрочь вырубила его больничной уткой…
Из-за угла того самого коридора вышел врач, осматривавший Даймлера. Все поднялись ему навстречу.
— Тяжёлое состояние, — начал тот без предисловий. — Повреждения позвоночника, внутренние кровоизлияния… Вы ему кем приходитесь?
— Мы его друзья, — с готовностью откликнулась Сильвия. Ник даже не успел рта раскрыть.
— А родственники у него есть?