Алдан, лето 1953 года
Шрифт:
– Внизу лодка лежит,- перебил я его,- это на ней вы рыбачите на Алдане?
– Нет, на ней на шесте поднимаюсь вверх по Тимптону. Там места добрые ягодничать, грибы собирать, да и рыбалить... Ладно, пойду баньку топить. Помогите только воды натаскать...
Воды мы с Володей натаскали, залили две полные двухсотлитровые металлические бочки. Одну для холодной воды, а другую- для кипятка. Та,что для кипятка, "утоплена" в груду камней, под которыми располагался пустой свод- место для дров. Баня была бревенчатая и топилась "по черному", то есть была без дымохода. Внутри бани, рядом с "печкой" на метровой высоте был пристроен большой настил из оструганных досок, на котором лежало
Наша очередь на мытье была последней и мы отправились взглянуть на Тимптон. Его можно было услышать уже издалека. Все его довольно широкое в несколько десятков метров русло выше устья было завалено разновеликими гранитными глыбами и прозрачная холодная вода шумно неслась в Алдан по камням, огибая большие валуны...
Узкая, до полуметра шириной и около трех метров длиной дощатая, без сидения, лодочка лежала в траве возле переката. Рядом валялся трехметровый шест. Понятно, что плавать на ней можно только отталкиваясь от дна шестом. "Интересно, как выбраться вверх против такого течения- подумал я,- но ведь дед как то выбирался, значит и я сумею".
– Зря ты это затеял,- подал здравую мысль Вовка,- если опрокинешься, против течения не выплывешь, да и холод и камни... Очнись!
Но я уже "закусил удила" и хотел подтвердить репутацию бравого речника. Спустить на воду легкую лодочку было делом нехитрым. И вот она заплясала подо мной так, что устоять на ней мог только цирковой артист. Пришлось опиреться на шест! И именно он создал для меня твердую опору. Теперь проблема устойчивости была решена! Надо было только при движении постоянно опираться на шест, кроме тех мгновений, когда было необходимо передвинуть его на новую опору. Я раздвинул ноги в средней части лодки, оперся шестом в твердое дно, надавил на шест и... лодочка пошла вперед! Затем я быстро перенес шест вперед и опять уперся. Еще несколько метров выиграно у течения!..
Теперь, посмотрим, как можно преодолеть водослив между валунами, и я направил нос лодки против скатывающейся прозрачной струи. Вот она остановилась в потоке, удерживаемая шестом, но я поднажал, и лодочка
вместе со мной оказалась выше валуна. Еще один перехват и валун остался позади. Так я проплыл около километра до места где течение стало ослабевать- задача преодоления шиверы на шесте была решена. Тогда я сел на дно лодки и отдался течению. И оно понесло меня вниз между тех камней, которые я только что преодолел...
Вовка находился там, где я его оставил. Мы вытащили лодочку и положили ее в траву. Пора было возвращаться. Ветер доносил запах дыма и счастливые крики дам. Банный день был в разгаре.
Наступила наша очередь. Предбанника не было. Мы побросали одежду на скамейку возле баньки. Хозяин прикрыл за нами дверь и мы погрузились в темноту с горьковатым запахом дыма, вьевшегося в бревенчатые стены. Сначала нужно было приготовиться: черпаком налить и смешать в тазу кипяток и холодную воду.
Хозяин плеснул воду на камни. Крепкий жар ударил в ноздри. Оставалось только распластаться вниз лицом на настил. Он хлестнул меня березовым веником по спине раз и два. Тело покрылось потом. Еще парку, еще шлепков по спине, попе, ногам, и опять пот, и еще и еще и наступило изнеможение... Ни ногой, ни рукой пошевелить. Шамиль опрокинул на нас таз воды. И мы свалились с настила на пол и поползли к выходу на траву.
Нас, абсолютно голых, обдал ветер и мы стали приходить в себя. Поднялись и сели на завлинку на виду у таежной дали и панорамы береговых утесов Алдана и Тимптона. Они безучастно смотрели на наш вполне натуральный, вид... Наконец, мы пришли в себя и отправились в избу, где на столе уже стояла хозяйская брага и презент от гостей- медицинский спирт...
6. Тумулдур.
Уже как пять дней сплываем по Алдану, приставая то к правому, то к левому берегу. Прошли больше ста километров. Теперь остановились возле Тумулдурского переката на левом берегу, возле впадения ручья Тумулдур в Алдан и острова Тумулдур посреди Алдана. Тут интересный разрез древних отложений. Их накопилось больше ста метров. Мне, как студенту-дипломнику, было бы важно отправиться вместе с дамами для изучения тумулдурских скал. Но с утра заныл Жора: дескать он, вообще-то, не повар-профессионал, что надеется круглогодично работать в лаборатории под руководством дам, что, поэтому, должен что-то понимать в сложной работе геологов...
Итак, уговорила меня Инесса кашеварить. Они ушли, а я взялся за рыбалку. Нашел хорошее место возле устья ручья и забросил сеть. Потом привел в порядок свои записи и образцы. Часик я посидел на галечнике, чтобы подсчитать состав камней, переработанных рекой. Хотелось
вздремнуть, но было необходимо следить за лагерем...
Потом наступило время для приготовления обеда. Сварил я кисель- компот и борщ с тушенкой. Кисель-компот это серьезное варево из пакета концентрата ингредиентов киселя и доброй порции сухофруктов. Очень вкусное и плотное. Видно я что-то не рассчитал. Ложка в таком киселе стоит! Сделал свое дело, и сижу на берегу, смотрю за лодкой, дамской палаткой и костром. Скоро трудяги спустятся с речки. Тихо, пустынно. Со мной Вовкин тульский дробовик. На всякий случай- если медведь заявится. Любят они разорять палатки геологов в поисках съестного...
Посмотрел я на свои здоровенные часы чистопольского завода- дело пошло к семи. Пора бы уж отряду возвращаться. И вот на тебе...
– Э-ге-гей!- услышал я Вовкин полубаритон-полутенор,- идем голоднющие, усталые, раненые. Мишка! Грей обед! И в тот же момент я увидел весь отряд: Вовку с двумя рюкзаками, обеих дам со своими рюкзачками и согбенного, прихрамывающего Жору опирающегося на вырезанный из молодой сосенки стэк.
Пришли, слава богу.! Вовка сбросил рюкзаки, сел возле костра и стал сворачивать козью ногу, дамы залезли в свою палатку, а Жора плюхнулся на землю возле расстеленного тента с рассставленными на нем тарелками. Вовка прикурил от спички и лениво произнес:
– Ну, Мишка, твоя взяла! Жора теперь пожалел, что напросился в маршрут. Сегодня работали с северной стороны скальных выходов пестрых отложений. Там еще с зимы не просохло и каменные плиты скользкие. Ну, он и поскользнулся и хряпнулся спиной о камни. Еще хорошо, что на нем рюкзак был, смягчил удар. Ко всему прочему пришлось его рюкзак тащить...
– Скажешь ты, возразил Жора,- сначала Кира стала мне выговаривать, что я неправильно выбиваю образцы из скалы. А я уже и так поранил наружную часть ладони молотком. Зубило на породе прыгает. Ну и отвлекся... И, вообще, это не моя профессия...
– А какая у тебя профессия?- поинтересовался Володя.
– Вообще-то я скорняк, но больше склонен к секретарской работе...
– Ну и занимался бы ты работой по склонности,- не удержался я.
– Платят мало, и еще образование требуют. Поэтому я и подался в лаборанты...
– Ребята, руки мыть, приступаем к трапезе. Миша нарежьте хлеб!
Это выползли из палаток дамы, уже причесанные и без накомарников...
Расселись вокруг тента, кто на чем, кто на рюкзаке, кто на большом камне, а мы с Вовкой и, вообще, лежа...