Алекс и Алекс 5
Шрифт:
На экране вижу, что камера из внутреннего пространства реанимационной капсулы показывает лицо Жойс.
Та очень слабо улыбается уголком рта и вроде как подмигивает нам левым глазом, глядя в камеру из-под опущенных век
— Чоу сейчас занята. Говорит, что всё нормально. Она сама зайдёт позже. — Камила торопливо выдаёт слова, как будто боится, что её перебьют. — Говорит, сыворотка начинает чистить зрение и речевой аппарат в первую очередь. Вот вроде как глаза у неё уже работают; с моими датчиками тоже согласуется.
Жойс, словно подтверждая сказанное, дёргает всё тем же левым веком три раза подряд.
— Она нас слышит? — Уточняю у Камилы.
— Да. Я, когда она не спит, отсюда всю телеметрию ей транслирую, — кивает наше медицинское светило.
— Жойс, ты нас слышишь? — спрашиваю громко.
В ответ левый глаз снова моргает.
— А сама почему не спросила? — на всякий случай уточняю у нашей капитана.
— Боялась, — всхлипывает Карвальо и повторно повисает на моих плечах.
Упираясь своими бубонами мне под подбородок.
— А помнишь, нам Жойс переспать разрешила? — спрашиваю, утыкая палец в один из них.
Камила тут же взвивается в воздух с места и отскакивает на шаг:
— Идиот?!
— Ладно, ладно, я так спросил! — примирительно поднимаю вверх ладони. — Не успели так не успели…
— Идиот, — ворчит Карвальо, моментально успокоившись.
Я, кстати, давно заметил: интимная тема, особенно в моём исполнении, её почему-то моментально раздражает и переключает с любого рода размышлений.
— А вот это было почти обидно, — назидательно выпрямляю вперёд указательный палец. — Могла ведь и мою самооценку уронить!
— Жойс тебе её скоро сама поднимет, — уже полностью овладев собой, буднично отвечает наша доктор.
И, усевшись за стол, начинает изображать игрока на фортепиано по клавиатуре:
— Сейчас попробую поближе датчики подвести, чтоб по импульсам хотя б по вопросно-разговорной системе диалог с ней наладить, — роняет Камила через плечо, погружаясь в какие-то манипуляции и особо не обращая на меня внимания.
Глава 28
Ещё какое-то время Камила не говорит ни слова, будучи полностью поглощенной манипуляциями.
— Жойс, скажи что-нибудь! — просит Карвальо через долгих пятнадцать минут.
Вместо ответа Жойс красноречиво моргает одним глазом.
— Ух ты, я и не думал, что одним зрачком можно столько эмоций передать, — замечаю из-за спины нашей капитана.
— Я попыталась откалибровать кое-какие датчики. Возможно, получится считать нервный импульс, а озвучивать за тебя будет динамик, — с нездоровым энтузиазмом в голосе поясняет Камила, глядя в экран. — Сейчас минуты две всё время пытайся что-то говорить. В принципе, с искусственной вентиляции и с кардиостимуляции я тебя сняла, — наша доктор словно размышляет о чём-то вслух. — Наводок быть не должно. И это… понятно, что говорить у тебя сейчас скорее всего не получится! Но я пытаюсь настроиться на твой импульс. Дай мне несколько минут!
Несмотря на почти полное отсутствие мимики, лицо Жойс едва уловимо меняет своё выражение. Какое-то время она, видимо, пытается исполнить пожелания доктора Карвальо, потому что Камила в это время изображает на клавиатуре компьютера джазового пианиста, с азартом пытаясь выровнять бегущие в разные стороны (и с разной скоростью) столбики таких-то диаграмм.
— Ну что, как вы там без меня, прелюбодеи? — неожиданно раздаётся абсолютно лишенный человеческой интонации голос из динамика.
В первый момент даже я почти вздрагиваю, хотя чего-то такого подспудно и ожидал.
Карвальо радостно взвизгивает, подпрыгивает на стуле, затем вскакивает с него и принимается тискать меня, словно любимую собаку.
Скрежетание динамика, очевидно, должно изображать смех в исполнении Жойс.
— Рассказывайте, что тут было? — богатой интонацией давно поломанного робота выдаёт техника. — Я, честно говоря, боялась, что с ума сойду. Ужасные ощущения. Камила, ты меня вернёшь в люди? Надеюсь, паралитиком не останусь?
— Не должна, — уверенно и серьёзно отвечает Карвальо. — Сыворотка из Китая. Я в деталях всего сказать не могу, потому что сама не знаю. Но если тебе сейчас сказать, сколько она стоила, то сомневаться в её эффективности ты тоже не будешь, — несмотря на глупую улыбку, Камила сейчас то и дело смахивает с глаз слёзы.
— Не предполагал такой эмоциональной сентиментальности за нашей железной капитаном, — подаю голос из-за спины врача. — Жойс, у меня для тебя две новости, плохая и хорошая.
— Началось… — скрежещет динамик.
Ровно через секунду присоединяясь глухим карканьем к нашему с Камилой смеху.
— Твои коллеги вынесли таможенные склады с нашим товаром, выставив меня на миллион с лишним. По твоему завещанию я оказался единственным наследником; обязательства по обязательным платежам в бюджет тоже перешли мне.
Видимо, когда мы втроём, атмосфера электризуется совершенно определенным образом. Потому что в этом месте все, включая меня, опять смеются.
— Как выкрутился? — интересуется моя половина. — Судя по тому, что ты здесь, не арестован, с целыми руками и ногами — каким-то образом ты эту проблему всё-таки решил?
— Да. Пришлось обратиться к твоему коллеге по фамилии Ло. Разжился у него на время кое-какой техникой. Потом нацепили эту технику Ло на технику Фельзенштейна, а дальше дело техники. Пардон за тавтологию.