Алекс и ангел
Шрифт:
— Прошу занести в протокол, что я подчиняюсь силе.
Алекс засмеялся, но почти немедленно снова стал серьезным. Взяв Ангелину за руку, он повел ее через колеи, пробитые колесами тяжелых пожарных машин.
— Запись произведена, мэм.
Глава 4
Кто бы мог подумать, что запах свежего бекона, пены для бритья, кофе и зубной пасты может разбудить такой полет фантазии? Было что-то ужасно интимное в раскладывании по тарелкам яичницы и тостов в маленькой солнечной столовой, где все трое уселись
Интересно, когда он последний раз проверял свое зрение? Кто напоминает ему о подобных вещах? Секретарша? Даже Гасу, при всей его силе и ответственности, приходится напоминать, чтобы он проходил медосмотр и время от времени посещал стоматолога и офтальмолога.
Ужин тоже получился совсем не плох. По крайней мере она старалась целый день.
Вчетвером они расположились вокруг овального стола в парадной столовой — Алекс во главе, Сэнди в конце, Гас и Ангелина по бокам. Вспоминая старый пластиковый кухонный стол своей бабушки, за который она однажды пригласила юного Алекса, Ангелина едва не разрыдалась.
Где сейчас тот стол? Неужели сгорел? Гас не позволяет ей войти внутрь дома, пока не объявит, что он безопасен для посещения. Оставалось довольствоваться заглядыванием в окна, большинство которых были еще в копоти, а некоторые и вовсе разбиты.
Они пререкались с самого пожара. Наконец, прямо перед приездом Гаса, Алекс высказался:
— Мне совершенно ясно, что ты не желаешь принять моего гостеприимства. — (И это было правдой, но об истинных причинах он не догадывался.) — Ты создаешь Гасу лишние хлопоты, а ведь он всего-навсего заботится о твоей безопасности. Бедный паренек! Чувствует себя виноватым и без твоего постоянного нытья.
— Я никогда в жижи не ныла! И почему, черт возьми, Гас должен чувствовать себя виноватым? Не он же устроил пожар.
— Возможно, из-за того, что знал, что проводка стара, и не сделал ничего.
— Но он собирался. Кроме того, это мой дом, и я отвечаю за его состояние. Гас — мой брат, а не управляющий.
Больше Алекс не сказал ни слова. Некоторым людям от рождения дано усмирять мятежи легким движением бровей.
Конечно! — мысленно кипятилась она, атакуя свою порцию ванильного мороженого, — пусть другие тратят всю жизнь, стуча лбом о каменную стену, чтобы хоть чего-то достичь! Пусть у них болит голова. Меня увольте.
Наконец Ангелина поднялась и направилась со всеми в гостиную. По крайней мере на этот раз она не сделала ошибки и не потащила свою тарелку на кухню.
— Это работа миссис Джилли, — тихонько прошептала Сзади.
— Но мне совсем не трудно, а миссис Джилли выглядит… э-э… усталой. — Слова вырвались сами собой, но вид у бедной женщины был действительно совершенно измученный. Так почему бы Хайтауэрам не отправить ее на заслуженный отдых?
— О нет, мы стараемся ее не утомлять. Папа говорит, что нее слишком много гордости, так что мы даем ей самую легкую работу, а для всего остального держим кухарку и прислугу, миссис
Что ж, надо признать наличие у Алекса некоторых зачатков чуткости. По крайней мере к его домоправительнице. Жаль, что он не проявляет ни капли чуткости к своей дочке. Хотя, как одинокий отец, пытающийся справиться с упрямой дочерью-подростком, он, по-видимому, делает все, что может…
Они уже поцапались с Алексом по поводу нарядов Сэнди. Конечно, это не ее дело, но, к несчастью, Ангелина от природы не могла отвлекаться на свои проблемы, когда друзьям плохо. Она называла это стремлением помочь, Гас — стремлением покомандовать.
Да и в любом случае, юбочки Сэнди были не слишком коротки; они просто выглядели такими, поскольку большей частью ее 177 сантиметров состояли из ног. С тенями она слегка переборщила, но легко признала это, когда Ангелина показала, насколько эффектнее легкие серые тени по сравнению с густо-синими.
Что касается подцепленных у Гаса словечек и выпученных глаз, которыми она разглядывала его, когда они с Алексом вчера вечером выходили из бассейна, то это пройдет. В конце концов, нельзя отрицать, что ее брат, возможно, и не писаный красавец, но всегда был ужасно притягателен для женщин.
Ангелина и Сэнди допивали перед сном молоко, когда мужчины выбрались из бассейна и направились прямиком через заднюю дверь в дом. Ангелина услышала тихий стон Сэнди.
Лично она даже не взглянула на брата. Все внимание было приковано к великолепному зрелищу высокого, стройного тела Алекса в мокрых плавках и с накинутым на плечо купальным полотенцем.
Самое время принять закон против людей, вводящих во искушение.
То же и с Сэнди. Ради ее блага — чем быстрее Гас уедет из города, тем лучше. С глаз долой — из сердца вон.
Черт возьми, что ей до всего этого? У нее достаточно своих дел — управляться со страховыми агентами, отвечать на вопросы плотников, отказывать клиентам… Еще не хватало взваливать дополнительную ношу домашних хлопот Хайтауэра.
Скажем, плохая проводка — когда у женщины в доме однофазная проводка на десять ампер, нечего забивать ей голову, что нужна двухфазная на двадцать. Вот так-то. И что, в конце концов, ты нашла в этом Алексе? Нос слишком большой, челюсть — слишком квадратная, скулы, очевидно, вырублены из гранита. Он длиннее, чем нужно мужчине, и, сверх всего, он чертов финансовый воротила!
Ни один из героев ее любимых романов не работал за письменным столом. Все они были ковбоями, летчиками-испытателями, в крайнем случае тайными агентами. Мужчины из безвозвратно ушедшего прошлого.
Алекс Каррузерс Хайтауэр-третий был проклятым плутократом. Мебельным магнатом. Слышали вы о герое, который выпускает мебель?
Отлично. Он зануда. Так как же она прожила последние двадцать лет, следуя за его жизнью, как гелиотроп за солнцем?
В субботу Сэнди решила пропустить теннисную тренировку и отправиться на работу к Ангелине.