Алекс: восхождение дьявола
Шрифт:
Я думал, что так и надо жить, а потому принимал учения Пенни, как данность. Какое-то время, правда, достаточно короткое, она была мне ближе, чем кто-либо. Даже наивная и добрейшей души человек, добрей которого я не встречал, то есть, мама с ее вечно трепещущим несогласием и попытками переубеждения, стоило мне только заикнуться, что папа у нас не самый лучший в мире, перестала быть для меня авторитетом. Особенно после того мерзопакостного, что я мало-помалу узнавал об отце от Пенни и общих знакомых. С миру по нитке, как говорится, и соткалась довольно весомая история о том, какой на самом отец с другими
Мой отец, если подвести мой собственный итог, – жестокий ублюдок, который, на удивление, к сорока годам остепенился, но перед тем, как стать примерным семьянином во всех смыслах, он вознамерился и гордо пошел по тропе войны, переступив даже через меня и забрав то последнее, что удерживало во мне некое подобие человека. То хорошее, что всегда оставалось во мне в виде зерна, зародыша, и оно могло себе прорасти, если бы отец так надменно не растоптал это последнее. Он сам захотел биться насмерть, я на то не подстрекал. Даже отговаривал его, просил, требовал, но отец был непреклонен. Он как стоял на своем с самого начала, так и продолжал стоять.
А яблоком раздора между нами стала, как ни странно, простая, ничем не примечательная молодуха, девушка, которая пришла из ниоткуда, и которая вскружила голову и мне, и отцу. Настолько вскружила, что я потерял самого себя, а отца и вовсе стало не узнать. Та, что стала любимой для одного, а единственной – для другого, оказалась не такой уж и идеальной. Она и ее улыбка, ее волосы, ее губы и глаза иссушили меня, превратили в ничто, готовое пресмыкаться у ее ног, готовое уничтожать всех, кто встанет на моем пути обладать ею. Эта слепая, безжалостная любовь, свела с ума и сделала меня, в буквальном смысле, трупом.
Но обо всем по порядку…
Глава 1
Наркота наступает со всех сторон, секс – наша броня.
Хотите обязательств?
Наденьте свой лучший костюм, обвейте свои руки вокруг меня,
Мы идем в отрыв, отрыв, отрыв…
Marilyn Manson, «Мobscene».
– С днюхой тебя, красавчик-синеглазик! Расти большим, умным и сексуальным. – шепнула мне на ухо одна из девиц для развлечения, которых мы с пацанами сняли, чтобы нам не скучно было время проводить.
Девица, не раздумывая и не стесняясь, что это может кто-то заметить, следом за поздравлениями кокетливо улыбнулась и просунула руку с длиннющими ногтями алого цвета ко мне в джинсы, наглым образом щупая все, что там было упрятано от посторонних глаз. Надумала меня заводить, негодница, уже ее потянуло на непристойности, не успели и до нужной кондиции дойти.
Еще бы не потянуло!
Шампанское, которое она пила, с волшебными ингредиентами смешанное, которые неминуемо настраивают на любовный лад, притом, дичайший. Понимаю и представляю, как ей хочется, чтобы ее чесотку уняли, бедняжке.
Ну ничего, пусть подождет еще, я пока не хочу. И не знаю, захочу ли вообще. Дело до расслабухи в моральном и физическом плане все никак не доходило, и это потому, что меня, несмотря на столь важный день, праздник, мой день рождения, как назло, терзали угнетающие мысли. Гневные, депрессивные думки, с которыми я никак не мог расстаться, не мог отвлечься ни на что другое, как бы не старался и сколько б не закидывался.
Грустил и просто мацал сексуальную и притягательную девицу за худую коленку, нарочито раздумывая о своем наболевшем и слушая музыкальные треки в стиле «дип хаус», которыми была пронизана атмосфера праздника.
Короче говоря, погрузился в себе и в тягостях воспоминаний конкретно.
Чем больше я так делаю, при этом, тщетно пытаясь отвлечься женскими прелестями, тем больше понимаю, что эта, с виду милая девица, блондинка точеная, пышногрудая, попастая, меня неистовым образом бесит все сильней и сильней, хоть она и голая уже практически, и делает все, как я люблю. Но…
Прибить ее хочется и приласкать одновременно. А все это потому, что она блондинка. Это сумасшествие происходит в голове по причине давней обиды и неисполненного желания.
У меня развита паническая ненависть наравне с неистовым желанием присвоить и подчинить себе именно блондинку, и развита эта двойственность довольно давно, еще со школьных времен. Была у меня одна история в те времена, неприятная и болезненная. Влюбился я как-то в деваху из параллельного класса, шикарную блондинку, знающую себе цену. Она нравилась многим в школе, очень многим, а я же буквально страдал без ее внимания. Не ел, не пил, не спал, с ума сходил, подходы искал, готов был на все ради нее, а она не замечала меня в упор. Моя неразделенная любовь настолько измотала мой мозг, что, благодаря ей я пережил нервный срыв и сильный психоз в подростковом возрасте. Пережил, но не совсем. Осадок горький остался, как и маниакальная тяга к блондинкам преследовала по пятам. Не любить их хочу, а порабощать. Чтобы все они мне принадлежали и все прислуживали.
Как и остальные купленные шалавы, эта сидит в лифчике и трусиках. Единственное, что в этой девице забавляет меня и не дает рукам распуститься и давануть ей хорошенько по загривку, так это то, что сиськи у нее отменные. Но этого слишком мало, чтобы поднять мне настроение; крайне недостаточно, чтобы, наконец, ощутить то очевидное, что сегодня мой день, и только мой. День, когда я стал совершеннолетним. Сегодня все должно плясать и зажигать ради меня. Все должно вертеться возле меня, и все это и так есть.
Надо бы радоваться своему личному празднику, ведь совершеннолетие бывает раз в жизни, и этот день рождения просто обязан запомниться на всю оставшуюся жизнь.
Все четко было запланировано мной заранее, чтобы надолго уйти в отчаянный отрыв, улететь из реальности и ни в чем себе не отказывать пару дней как минимум. А так как карты лягут. И если отец подсуетит еще деньжат.
Но эта компашка, мои товарищи и легкие на передок бабы, равно как и угнетающая музыка, начинает не по-детски напрягать.