Александр I

Сахаров Андрей Николаевич

Несмотря на просьбы своего отца, Надежда Андреевна с ним не поехала, а отправилась в полк, назначенный ей государем.

ГЛАВА V

Вернёмся в княжескую усадьбу. Было утро. Едва только проснулся князь Владимир Иванович, как в его кабинет не вошёл, а вбежал впопыхах старик Федотыч.

– Князь, ваше сиятельство, вставайте скорее, радость нам Господь послал! – задыхаясь от волнения, проговорил старик.

– Радость? Какую? – с удивлением посматривая на камердинера, спросил князь.

– Большую радость, князь.

– Неужели

Софья?

– Приехала, ваше сиятельство!

– Господи, благодарю Тебя! Где же она? Где моя дочь?

– Я здесь, здесь, папа!

Софья вбежала в кабинет отца.

– Соня, дочь моя! – Старый князь зарыдал, как ребёнок, обнимая княжну.

– Папа, дорогой папа…

– Скорее к матери, порадуем её.

– Мне сказали, мама больна, я боялась её беспокоить…

– Пойдём к ней, твой приезд исцелит её.

Лидия Михайловна во всё отсутствие дочери не вставала с постели; она сильно страдала. Увидя свою дочь, которую, по мнительности своего характера, не считала в живых, княгиня обмерла от радости, крепко сжимая в своих объятиях молодую девушку.

В этот счастливый день царила радость не в одном княжеском доме; ликовало всё село Каменки. Все крепостные любили добрую и приветливую Софью.

Расстояние от хибарки Сычихи до Каменков княжна проехала без особых приключений. Сычиха хорошо знала дорогу и скоро доставила Софью в княжескую усадьбу. Когда первый порыв радости прошёл, княжна рассказала, как она спаслась, благодаря Сычихе, из заключения.

– О, если бы мне отыскать этого мерзавца, дорого бы поплатился он! – проговорил князь. – Какая неблагодарность, какая неблагодарность!

– А ты хотел, мой друг, благодарности от подкидыша! – проговорила княгиня.

– Где же та женщина, которая помогла тебе уйти? – спросил князь.

– Она, папа, в людской.

– Пусть, пусть войдёт сюда, мы должны её поблагодарить, она возвратила нам дочь! – сказала княгиня.

Сычиху щедро наградили и отвели ей на время в усадьбе небольшой чистенький домик; старуха боялась возвратиться в свою лесную избёнку: она не знала, что от её избёнки остались одни головни.

Скоро вернулся с поисков и Леонид Николаевич, напрасно объехав несколько десятков вёрст. Какова же была его радость, когда он услыхал, что невеста его возвратилась! Счастью молодого человека не было конца; он обнимал и целовал всех, а на долю Сычихи выпала со стороны Прозорова щедрая награда.

– За что жаловать изволишь, сударь? – кланяясь ему, говорила старуха.

– Как за что, старая? Пойми, ты ведь невесту возвратила мне. Да за это тебя всю золотом осыпать надо!

– И, сударь, я и так получила вдоволь, на мою жизнь хватит. Немного мне надо – вот погощу у вас, благодетелей, недельку-другую, а там и в путь.

– Куда же ты пойдёшь? – спросила у Сычихи княгиня.

– По святым монастырям и обителям пойду. Грехи свои большие замаливать стану. Много, много нагрешила я на своём веку. Пора, господа милостивые, подумать и о покаянии. Не знаешь свой смертный час, а не покаявшись – страшно умирать!.. – проговорила задумчиво старуха и поникла своею седою головой.

Назначенную после Пасхи свадьбу Прозорова и Софьи отложили по

причине болезни Лидии Михайловны и потому ещё, что ждали приезда с войны молодого князя; упорно держался слух, что скоро последует мир с Наполеоном. Леониду Николаевичу не больно нравилось затягивать свадьбу, но он принуждён был покориться и ждать.

Прогостив недели две в Каменках, Прозоров стал собираться в Москву.

– Куда вы спешите, дорогой Леонид Николаевич? Погостите! – упрашивал князь своего наречённого зятя.

– Нельзя, князь, – служба.

– Ну, побудьте ещё неделю: ведь в Москве теперь душно, пыльно. Да и Софья скучать будет без вас.

– Я недели через две-три опять приеду.

– Приезжайте, ждать будем.

– Князь, я хотел поговорить с вами относительно Цыганова: ведь этого подлеца нельзя оставить безнаказанным! – проговорил Леонид Николаевич.

– Я с вами вполне согласен, негодяя надо наказать. Предать в руки правосудия… Николай хитёр, его не скоро разыщешь.

– На то есть сыщики. По дороге я заеду к губернатору Сухову и попрошу его принять меры к розыску.

– А я попросил бы вас этого не делать, Леонид Николаевич, – проговорил князь.

– Почему? – удивился молодой человек.

– Губернатору вы, пожалуй, можете сказать – он мой хороший приятель – но до суда дело доводить не следует. Пойдут переговоры, пересуды… В этом деле фигурирует Софья.

– Ах да, вы, князь, совершенно правы. Таких подлецов, как Цыганов, не судят – их только бьют.

Софья нежно простилась со своим женихом и взяла с него слово, что он скоро опять приедет в Каменки.

С добрыми пожеланиями счастливого пути Леонид Николаевич выехал из княжеской усадьбы; князь Владимир Иванович и Софья далеко за Каменки провожали его.

ГЛАВА VI

Наполеон предложил нашему государю свидание. Приглашение было принято; местом свидания двух императоров назначен Неман. На этой реке, немного ближе к левому берегу, приказал Наполеон построить на плоту два четырёхугольных павильона, обтянутые белым полотном, украшенные коврами и национальными флагами. Один павильон назначался для императоров, другой, поменьше, – для свиты. На фронтонах было зелёной краской нарисовано обращённое к нашей стороне огромное «А»; с другой, обращённой к Тильзиту, – «N». Не на земле, пропитанной кровью, должны были встретиться два могучих императора: вода должна была быть нейтральным местом их свидания. Свидание назначено было на тринадцатое июня.

Был чудный, ясный день; ни одного облачка не видно было на голубом небесном своде; ровная поверхность реки Неман блестела как зеркало; вода в реке катилась спокойно и светло. По берегам Немана расположены были русская и французская армии; на одном берегу стояла гвардия Александра, на другом – Наполеона. Мундиры и оружие ярко блестели на солнце. За солдатами теснились тысячи народа. Около одиннадцати часов утра прибыл император Александр; на нём преображенский генеральский мундир, в шарфе и в Андреевской ленте через плечо; на голове треугольная шляпа с чёрным султаном и белым плюмажем по краям, на ногах – белые лосины и короткие ботфорты.