Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).
Шрифт:
Летом 1838 г. в жизни 40-летнего Горчакова, имевшего репутацию убежденного холостяка, хотя и ценителя женской красоты [106] , произошло важное событие. Он впервые по-настоящему, глубоко и страстно влюбился [107] . Предметом его увлечения стала графиня Мария Александровна
Мусина-Пушкина (урожденная княжна Урусова), молодая вдова гофмейстера двора Е.И.В. Ивана Алексеевича Мусина-Пушкина. Он сделал ей предложение, она его приняла, и 17 июля 1838 г. состоялось их бракосочетание. Женитьба окажется удачной и для карьеры дипломата. Его тесть, князь Александр Иванович Урусов, глава Московской дворцовой конторы, станет влиятельным защитником и ходатаем за зятя от происков Нессельроде, который
106
В этом отношении Горчаков вполне оправдал юношеское напутствие Пушкина: «Дай бог, любви, чтоб ты свой век / Питомцем нежным Эпикура / Провел меж Вакха и Амура!» // Пушкин А.С. Указ соч. Т. 1. С. 57.
107
Вторая, еще более страстная любовь, настигнет князя Горчакова в возрасте 65 лет, когда он без памяти влюбится в свою 24-летнюю внучатую племянницу Надежду Сергеевну Акинфову, имевшую мужа и двоих детей. Министр поселит ее в своем доме, где она будет принимать гостей на правах хозяйки. Муж Акинфовой все это время тихо проживал в городе Покрове Владимирской губернии, где был предводителем дворянства и исполнял скромную должность смотрителя местного училища. За безропотное поведение князь Горчаков исхлопотал законному супругу своей возлюбленной придворное звание камер-юнкера. Роман Горчакова с Акинфовой продлится четыре года, пока канцлер не узнает о ее неверности. Оказалось, что одновременно у Надин была связь с Его Высочеством князем Николаем Максимилиановичем Романовским, герцогом Лейхтенбергским, членом Императорской фамилии. После долгих мытарств с разводом, когда законный муж Акинфовой оговорил себя, признавшись в прелюбодеянии, Надежда Сергеевна, наконец, получила возможность соединиться с молодым любовником, от которого родила еще двоих детей. Любопытно, что жестоко обманутый Горчаков нашел в себе силы смириться с ударом судьбы. Он даже великодушно содействовал своей неверной любовнице в осуществлении ее замыслов замужества с герцогом Лейхтенбергским. См. об этом: Экштут С.А. Надин, или Роман великосветской дамы глазами тайной политической полиции: По неизданным материалам Секретного архива III Отделения. М., 2001.
Когда выведенный из равновесия Горчаков летом 1838 г. демонстративно подал прошение об отставке, надеясь привлечь внимание государя к невозможным условиям, созданным для него стараниями Нессельроде, многоопытный в интригах канцлер сумел добиться у императора удовлетворения этого прошения. В борьбе против строптивого дипломата Нессельроде прибегал к помощи его влиятельных недоброжелателей. Одним из них был князь Меттерних, откровенно не любивший и опасавшийся Горчакова и желавший его отзыва из Вены. Другим, как полагал Александр Михайлович, оказался шеф III Отделения граф А.Х. Бенкендорф.
Вот что вспоминал об этом сам Горчаков: «Как-то однажды в небольшой свите императора Николая Павловича приехал в Вену граф Александр Христофорович Бенкендорф. За отсутствием посланника, я, исполнявший его должность в качестве старшего советника посольства, поспешил явиться, между прочим, и к графу Бенкендорфу. После нескольких холодных фраз, он, не приглашая меня сесть, сказал: Потрудитесь заказать хозяину отеля на сегодняшний день мне обед».
Я совершенно спокойно подошел к колокольчику и вызвал maitre d’hotel’я гостиницы.
«Что это значит?» – сердито спросил граф Бенкендорф.
«Ничего более, граф, как то, что с заказом об обеде вы можете сами обратиться к maitre d’hotel’io гостиницы».
Этот ответ составил для меня в глазах всесильного тогда графа Бенкендорфа репутацию либерала» [108] .
Отъезд Горчакова из Вены стал подлинным облегчением для Меттерниха, освободившегося, наконец, от бдительного контроля со стороны русского дипломата.
Более года Александр Михайлович находился не у дел, пока хлопотами тестя и других влиятельных заступников не был возвращен в Министерство иностранных дел. Видимо, император посчитал несправедливым удаление талантливого и энергичного
108
Русская старина. 1883. Октябрь. С. 168.
Наконец, в декабре 1841 г. такая вакансия открылась. Князь Горчаков получил назначение посланником в королевство Вюртемберг. Его первым важным делом в Штутгарте стало устройство брака великой княжны Ольги Николаевны, дочери Николая I, с наследным принцем Вюртембергским Карлом-Фридрихом-Александром. Горчаков успешно справился с ответственным поручением, заслужив благодарность государя. На своем посту в Вюртемберге Горчаков прослужил двенадцать лет, получив многочисленные награды, в том числе высоко ценившийся орден ев. Анны 1-й степени.
Его глубокое знакомство с германскими делами доставило ему в 1850 г. пост чрезвычайного посланника и полномочного министра при Германском союзе с местопребыванием во Франкфурте-на-Майне. Одновременно за ним был сохранен и пост упосланника в Вюртемберге. Во Франкфурте Горчаков быстро выявил экспансионистские тенденции в политике Пруссии, намеревавшейся подчинить себе мелкие германские княжества. В своих донесениях в Петербург он постоянно отстаивал необходимость сохранения Германского союза с участием в нем Австрии, которую прусский представитель в сейме князь Отто фон Бисмарк настойчиво пытался оттуда выдавить.
В 1852 г. Горчаков на несколько месяцев был откомандирован во Францию, где в это время происходил процесс перерождения Второй республики – малокровного детища Февральской революции 1848 г. – во Вторую империю. Александр Михайлович при содействии Н.Д. Киселева, русского посланника при принце-президенте Луи-Наполеоне, изучал в Париже политическую обстановку и устанавливал полезные связи. По всей видимости, именно тогда произошло его знакомство с графом де Морни, сводным братом будущего императора французов. Когда в 1853 г. разгорелся Восточный кризис, Горчаков, вернувшийся в Германию, считал целесообразным для России более сдержанное поведение в отношениях с Турцией, чтобы не провоцировать Англию и
Францию на выступление в защиту последней. Однако занимаемое им в то время скромное положение, конечно же, не могло оказать необходимого умиротворяющего влияния на Николая I.
В разгар Восточного кризиса в Баден-Бадене умирает жена Горчакова. Смерть Марии Александровны глубоко потрясла князя, впавшего в отчаяние. Он искал и находил утешение лишь в молитвах, отстранившись от дел и сторонясь общества.
Из затянувшегося на несколько месяцев затворничества его вывело сообщение о начале русско-турецкой войны. После разгрома русской эскадрой турецкого флота при Синопе в ноябре 1853 г. международная обстановка резко обострилась. Пытаясь предотвратить окончательное крушение Турции, Англия и Франция ввели свои флоты в Черное море, а в конце марта 1854 г. объявили России войну. Находясь в Германии, Горчаков прилагал энергичные усилия, чтобы предотвратить переход Пруссии в антирусскую коалицию.
В это время со всей очевидностью вскрылась предательская по отношению к России политика Австрии, о чем Горчаков предупреждал еще в 1830-е гг. Габсбургская империя, буквально спасенная в 1849 г. Николаем I от распада, подумывала об аннексии Молдавии и Валахии, куда были введены русские войска. Хотя Меттерниха, «унесенного ветром» революции 1848 г., давно уже не было у руля австрийской внешней политики, его преемник, граф Буоль подталкивал молодого императора Франца-Иосифа к выступлению против России.
В связи с этим принципиально важное значение приобретал пост главы российской дипломатической миссии в Вене. Ее прежний руководитель, барон П.К. Мейендорф, связанный близким родством с графом Буолем, был отозван «в отпуск», и ему требовалась подходящая замена. Николай I вспомнил о давних предостережениях Горчакова и настоял на его назначении в Вену, вопреки возражениям Нессельроде. Государственному канцлеру удалось лишь одно – князь Горчаков направлялся в Вену в качестве временно управляющего посольством, что, конечно же, задело самолюбие Александра Михайловича.