Александр Македонский
Шрифт:
Пленных греков македонцы заковали в кандалы и отправили на каторжные работы как изменников. Александр показательно скорбел о погибших и заботился о раненых. Родственники убитых были освобождены от налогов, статуи героев были установлены в храме. В Грецию в дар храмам Афины были отправлены комплекты вооружения персов, посылку сопровождала надпись: «Александр, сын Филиппа, и эллины, кроме лакедемонян [спартанцев. – В. К.], – из взятого у варваров, живущих в Азии».
Непосредственным результатом битвы при Гранике была открывшаяся перед македонянами возможность подчинить себе Геллеспонтскую (приморскую) Фригию. Ее сатрап покончил с собой. Покоренному населению Александр приказал выплачивать налоги в его казну в том же размере, в котором они до этого поступали в персидскую. Вслед за Геллеспонтской Фригией македонскому завоевателю покорилась Лидия. Жители столичных Сард сдали город без боя. Им также было позволено жить по древним лидийским
Александр методично уничтожал базы персов на побережье Малой Азии, с главной целью – ослабить флот противника, лишить его баз. Большинство городов сдалось ему без сопротивления. Интересно, что в них царь зачастую опирался на демократические круги, которые были рады освободиться от гнета различных мелких тиранов, олигархических кланов или персидских чиновников. Так, к примеру, произошло в Эфесе, где расправы граждан над местными аристократами достигли такого размаха, что Александру пришлось вмешаться и остановить кровопролитие. Таким образом, если в Греции македоняне ориентировались на олигархов, то в Малой Азии их ситуативными союзниками становились, наоборот, представители противной политической партии. Для Александра было, собственно, не так важно, кто и как будет управлять отдельным городом. Главное, чтобы собирали налоги и руководили армией на местах его люди – это уже включало любой полис в общеимперскую систему, подчиненную ему лично.
Сопротивление македонской армии оказали лишь Милет и карийский центр Галикарнас, где стояли сильные греческие наемные гарнизоны. При взятии Милета Александру помог грекомакедонский флот. Опередив персидскую эскадру на несколько дней, командующий этим флотом Никанор запер бухту Милета. Сам же царь атаковал город с суши, его войска вошли в пределы крепости через проломы, сделанные метательными машинами. Во взятом городе Македонский властитель долго рассматривал статуи, посвященные выходцам из Милета, которые выигрывали Олимпийские игры, после чего с издевкой спросил: «А где были эти молодцы, когда персы брали ваш город?» Исследователи усматривают здесь особый подтекст, ведь сам Александр не принимал участия в Олимпиадах. Взятие Милета, у которого было еще восемьдесят колоний, имело, конечно, большой резонанс во всем эллинском мире.
В Галикарнасе персам, наоборот, удалось использовать свой флот. Помешать взятию города он не смог, но имевшиеся здесь силы вывез, когда Галикарнас был занят македонцами. Наступая на этот город в области Кария, Александр продемонстрировал и способности дипломата. Дабы заручиться поддержкой части местного населения, он поддержал притязания на трон царицы Ады, свергнутой с престола в 340 году до н. э.
После взятия Милет Александр распустил свой флот, что было довольно-таки неожиданно. Этому можно найти несколько объяснений. Царь понимал, что его корабли все равно не могут соперничать на море с кораблями персов, а потому следует захватить базы флота, что само по себе заставит капитанов перейти на сторону новых хозяев. Учитывая ход дальнейших событий, такая версия выглядит очень правдоподобно. Александром могло также двигать желание, чтобы его воины и думать не смели о возвращении до окончательной победы над противником [11] . Наконец, флот мог понадобиться в Греции, чтобы препятствовать вхождению в местные гавани вражеских судов.
11
Впрочем, он продемонстрировал заботу о солдатах-молодоженах, отправив их зимой на родину, в отпуск. Они должны были вернуться весной.
Зимой 334/333 года до н. э. македонская армия заняла, фактически не вступая в бой, Ликию и Памфилию, затем поднялась на север и покорила Великую Фригию. Именно здесь Александр якобы разрубил сложный узел, завязанный когда-то на своей колеснице царем Гордием, предсказавшим, что тому, кто справится с узлом, предстоит править Азией. Это далеко не единственная история из своеобразной агиографии выдающегося правителя. Вероятно, придворные историки сознательно еще при жизни царя создавали образ человека, который действует в союзе с богами, обосновывали его притязания многочисленными чудесами и знамениями. В одной реке была якобы найдена табличка с древними письменами, которые сообщали, что Персидское царство падет под ударами эллинов. В другом месте упавшая сама по себе в пыль статуя сатрапа подтверждала неотвратимость успеха для македонян. Подобно водам Красного моря, волны сами отступили от берега, когда Александр совершал рискованнейший переход по узкому горному карнизу, нависавшему над морем в районе города Перга.
Персы тем временем не сидели сложа руки. Верховное командование было поручено Мемнону. Весной 333 года до н. э. флот Мемнона безраздельно владел Эгейским морем. Были захвачены Хиос и большинство городов на острове Лесбос. Корабли родосца доходили до самого побережья Македонии. Ходили слухи, что он готов захватить остров Эвбея, с которого можно было спокойно переправляться на Балканский
Большой удачей для македонского правителя стала смерть Мемнона в мае 333 г. до н. э. Так Александр избавился от одного из опаснейших внешних врагов. Но царя уже беспокоила мысль и о внутренних противниках. Поэтому он охотно принял за чистую монету оговор, которому подвергся оставшийся в живых Александр Линкестид. Последний был срочно вызван к царю, но пока не казнен, а лишь закован в кандалы и оставлен при царском лагере.
Свои интриги велись и вокруг трона Дария III. На большом военном совете персидский царь выразил пожелание лично возглавить войско. Ему возражал грек Харидем. В свое время он был изгнан из Афин как человек партии Демосфена и теперь служил восточному владыке. Он предложил царю взять на службу новых греческих наемников, а во главе армии поставить опытного человека, явно подразумевая себя. Тут же началась перебранка с персидскими вельможами, сопровождавшаяся взаимными обвинениями. Дарий III принял решение в пользу своих соплеменников, а Харидема приказал казнить.
Тем временем Александр прошел внутреннюю область Малой Азии Каппадокию, толком не занимаясь ее завоеванием. Малонаселенная территория, где проживали разрозненные и не слишком активные в политическом смысле племена, македонянина, по всей видимости, интересовала слабо. Весной 333 года до н. э. македоняне овладели Киликией. Где-то в это время македонский царь перенес довольно тяжелое воспаление легких – поход мог закончиться уже на ранней стадии, однако Фортуна была пока на стороне Александра.
В Киликии Александр получил весть о том, что крупные силы персов сосредоточились в северной Сирии. К месту их дислокации вело два горных прохода. Македонский царь, конечно, выбрал более опасный южный проход и двинулся по прибрежной дороге через Исс.
Дарий действительно находился неподалеку от Исса, в Северной Сирии. Но он решил не дожидаться противника, а пойти ему навстречу. Однако для этого он избрал северный проход и в результате оказался за спиной у Александра. Хотя советники и рекомендовали персидскому владыке вернуться к месту предыдущей дислокации и подождать там македонян, царь видел слишком заманчивой перспективу отрезать Александра от тыла, поэтому последовал южным проходом за противником. Все эти маневры Дарий проводил с очень большим войском, которое насчитывало не только много десятков тысяч воинов, но и 200 тысяч голов скота, а также богатый и пестрый обоз, в котором были и сокровища, и семьи вельмож, включая царственную семью [12] .
12
К сожалению, источники не позволяют нам назвать хотя бы приблизительное число пехотинцев и всадников в армии Дария – слишком разные данные приводят древние авторы. Одни, явно преувеличивая, пишут о 250 тысячах, другие – всего о 60-ти. В любом случае персы численно намного превосходили греков и македонцев Александра.
Для Александра Македонского выбор Дария оказался приятным сюрпризом. Не имело никакого значения, с какой стороны заходят персы. Важно было то, что, выбрав узкий проход, они сами лишили себя преимуществ, которые давало им численное превосходство (ведь в распоряжении Александра в тот момент было чуть ли не вдвое меньше войск). Узкая прибрежная дорога служила для македонян гарантией от обхода их с фланга. «Главное, – заявил Александр, – что свободные люди будут сражаться с рабами».
Основные силы персов, как и в битве на Гранике, расположились за рекой – Пинаром. Слева находилась их пехота, к ней справа примыкал корпус греческих наемников. Наконец, еще дальше, у моря, расположилась персидская конница во главе с Набарзаном. В горах, на самом краю левого фланга, Дарий разместил отряд пехотинцев, которые в решающий момент должны были напасть на фланг македонцев сверху. Общая протяженность позиций персов была таковой, что, несмотря на размещение в две линии и использование гор, их расположение было скученным. Произошло то, о чем предупреждал Александр – противник не мог использовать в полной мере свое численное преимущество.