Александр Невский. Сборник
Шрифт:
Послов опять позвали в шатёр.
Изяслав мрачно посмотрел на них и, указывая рукою на короля, произнёс:
— Я советовался с моим свояком и другом: он жалеет вас.
Послы поклонились Болеславу.
— Я прощаю вас, — грозно продолжал князь, — но виновных я должен наказать.
— Воля твоя, милостивый княже, — отвечал Варяжко, — но будь уж отцом родным и для виновных...
— Всем прощу, кроме самых буйных, но не войду в город, пока все виновные не будут наказаны... Пусть в тюрьмах и монастырях оканчивают свой
Послы поклонились в знак согласия.
На следующее утро Мстислав собрался в Киев. Перед отъездом Изяслав позвал его к себе и сказал:
— Ты, сынок, не обращай внимания на то, что говорит Болеслав... Не ему княжить на Руси, а нам с тобою. Следует обязательно наказать всех виновных до последнего... не жалей даже и этого старого пса Коскячку.
С этими словами Изяслав отправил своего сына в Киев, и киевляне широко распахнули перед ним городские ворота.
Прежде всего Мстислав распорядился занять своей дружине ворота Золотые, Ляшские и Кожемякские, а затем потребовал от киевлян сложить оружие.
Покончив с этим, Мстислав принялся за кровавую расправу: никто из имеющих положение или богатство не избег его рук, был ли он виноват или нет. Если это был боярин, то Мстислав казнил его из опасения нажить в нём врага; если же это был богатый купец, то казнил для того, чтобы его имуществом пополнить истощившуюся княжескую казну. Такова была его справедливость.
Настал наконец черёд и воеводы Коснячки.
Однажды утром у ворот закричали:
— Отоприте! Посол от князя Мстислава?
Люда обняла отца за шею и с мольбою сказала:
— Не ходи, тятя, не ходи... Этот посол предвещает нам несчастье.
Воевода погладил девушку по щеке.
— Успокойся, моя ласточка! — отвечал он. — Худшего несчастья, чем позор, я не дождусь.
И он спокойно сошёл вниз. В ворота уже въехал вооружённый отряд из десятка дружинников Мстислава. Один из них подошёл к воеводе и сказал:
— Князь просит тебя пожаловать на княжеский двор.
В это время в окошко выглянула Добромира и, всплеснув от ужаса руками, громко крикнула:
— Славоша! — и поспешно сбежала вниз.
Воевода окинул взглядом отряд.
— Хорошо, — спокойно сказал он, — сейчас буду к вашим услугам, только зайду в горницу и прихвачу меч и шапку.
Начальник отряда, Славоша, которого так перепугалась Добромира, злобно улыбнулся.
— Не надо, воевода, — сказал он и кивнул. В тот же момент двое дюжих конюхов подскочили к воеводе и схватили его:
— Иди же, воевода! Уже и конь для тебя осёдлан.
Воевода взглянул на них с презрением, но сопротивляться не стал.
— Да будет воля Всевышнего! — сказал он. — Знаю, на какой пир ведёте меня.
Воеводе связали руки и усадили на коня. Лицо его было спокойно. Весенний ветерок развевал его седые волосы на голове и бороде.
Люда выскочила из дома и подбежала к нему.
— Тятя! Куда тебя везут? — закричала она, обхвати» его ноги.
— На пир зовут к князю... — ехидно сказал Славоша.
Сердце Добромиры не могло больше выносить этого зрелища.
— Живодёры княжеские! — крикнула она, обращаясь к конюхам и поднимая сжатые кулаки. — Палачи! Вы не умеете уважать ни седин старца, ни слёз ребёнка! Погодите, придёт и ваша очередь...
— Замолчи, старая ведьма! — крикнул Славоша, подскочив и схватив её за горло.
Добромира барахталась в руках конюха и глухо хрипела:
— Палачи!.. Живодёры!.. Мясники!..
Старый Коснячко молча смотрел на плачущую дочь и сам едва удерживался от слёз.
— Не плачь! — сказал он ей глухо. — Отведи её в светёлку, — прибавил, обращаясь к Добромире. — Сидите дома и ждите моего возвращения...
Воевода знал, что не вернётся домой, но хотел утешить Люду.
— Нет, я пойду с тобой, — сквозь слёзы сказала она.
Воевода сурово посмотрел на неё и твёрдо приказал:
— Сиди дома!.. Слышишь!..
Конюхи насильно оторвали дочь от отца, и отряд двинулся в путь.
Мстислав сидел со своими дружинниками на террасе княжеских палат и ожидал прибытия воеводы. Когда отряд, конвоировавший воеводу, въехал на двор и остановился возле террасы, Мстислав встал и, сделав несколько шагов вперёд, с насмешкой сказал:
— Отец приказал поблагодарить вашу милость за оказанную ему услугу и спросить, почему вы не привезли митрополита Георгия, когда отец послал вас за ним?
И молодой князёк, лихо подбоченясь, с вызывающею и презрительною миною ждал ответа.
Воевода, оскорблённый таким тоном, холодно ответил:
— Сказал бы я тебе, но если не умеешь ты уважать старости, то не сумеешь уважить и правды!
Мстислав возмутился и надменно произнёс:
— Воевода! Я не для того приказал привести тебя, чтобы слушать твои советы и наставления, а только для того, чтобы узнать правду.
— Вот её-то ты и не узнаешь... Что касается советов и наставлений, то я и не думал давать их... горе само научит тебя. Ярослав Мудрый неоднократно пользовался моими советами, слушал их и не стыдился...
Смелость воеводы удивила всех.
Мстислав вскипел.
— Знаем мы твои советы! — выкрикнул он. — Довольно научены ими... Князьям ты советуешь одно, а на вече другое... Довольно!
— Воля твоя, князь, а правда не твоя!
— Славоша! — позвал Мстислав, тот слез с коня и подошёл к князю. Отведя его в сторону, Мстислав шепнул ему несколько слов.
— В Дебри! — приказал он затем громко отряду, окружавшему воеводу.
— Куда ты посылаешь меня, княже? — спросил старик.