Александр Невский
Шрифт:
Лочка вошел, сорвал шапку, поклонился.
— Озеро хорошо ведаешь?
— Да вроде бы, — замялся смерд.
— Так хорошо или «вроде»? — спросил строго князь.
— Хорошо, — ответил Лочка, почувствовав вдруг важность княжеского вопроса.
— Оставайся в лагере. Заутре мне надобен будешь. Ступай.
Лочка, поклонившись, вышел. Миша вскоре привел пятерых воинов. В шатре стало тесно. Князь подошел, каждому в лицо посмотрел, потом заговорил:
— Сейчас, славные мужи, вы отправитесь с
— Все, князь.
— Ну с богом. Миша, проводи воинов.
— Так что? — вдруг спросил Андрей. — Завтра Домаша ждать будем?
Князь повернулся к брату, улыбнулся устало.
— Эх, Андрей, уж не Домаша ждать надо, но ливонцев, — гостей дорогих, вот с кем трапезу делить станем. Да-а.
XXX
ГДЕ БЫТЬ СЕЧЕ?
В обозе, сбившемся вокруг княжеского шатра, прокричал в третий раз петух — главный побудчик князя. Александр Невский поднялся в темноте, надел кожух, пристегнул меч. Рядом одевался Светозар. Они не разговаривали, чтобы не разбудить Андрея, — пусть спит отрок. Молча вышли из шатра. Позевывая и крестясь, вылезали воины. На востоке уже начинала брезжить заря.
Подошедшего сторожа князь негромко спросил:
— Где этот смерд с Рожицкого острова?
— Я уж поднял его, Александр Ярославич, эвон коня запрягает.
— Иди подымай посадника с тысяцким, Мишу Стояныча, Якова Полочанина. Со мной поедут. Да чтоб живо!..
Сторож убежал, а князь пошел к возам, где Лочка проворно запрягал своего мохноногого коня.
— Здравствуй, муж… Запрягай, запрягай. Сейчас тронемся.
Лочка быстро привязал вожжи, кинул конец в сани, проверил подпругу.
— Скажи мне, муж, каков лед на озере?
— Толстый, князь, — отвечал Лочка и, видя, что ответ не удовлетворил князя, добавил: — Не менее как мне по пояс.
— Войско он выдержит?
— Войско? — задумался на мгновение Лочка. — Должон бы… А так, кто его ведает, — в голос смерда закралось сомнение. — Войско-то все в железах, тяжеленько оно. Да ведь и много его, как в кучу-те собьются… Ой и не знаю, что сказать!
— А кто знать должен, — рассердился князь, — ты же живешь на озере.
Лочка опустил голову, переступил с ноги на ногу, засопел виновато.
— Ну чего молчишь?
— Ды как тут, князь… — смерд зачесал под шапкой. — Весна уж, да и лед не везде одинаков. Где толстый, едва ли не до дна, а где в три-четыре перста.
— Ты ведаешь, где какой?
— Это ведаю, князь, — поднял Лочка голову.
— Вот и хорошо. Сейчас поведешь нас к тому месту, где самый крепкий. Выезжай. Мы следом.
Лочкин конек, отдохнувший и нахватавшийся ночью овса около княжеских коней, бежал весело и резво. Следом за санями в полусотне шагов скакал князь со Светозаром, а за ними посадник, тысяцкий, Миша, Яков и дюжины две воинов.
Когда спустились на озеро, поехали свободней, шире. Миша рассказывал что-то веселое, смеялся громче всех. Князю это не нравилось, он оглянулся, чтобы хоть взглядом осадить весельчака. Но Миша решил, что князь заинтересовался его рассказом, стал догонять, не переставая смеяться.
— Яков лег спать, а нож свой… ха-ха-ха, а нож свой положил…
— Перестань, — осадил Мишу князь. — Нашел час скалиться.
Миша осекся, но тут же сказал:
— Эх, Ярославич, на этом свете только и посмеяться, на том, сказывают, лишь плакать придется.
Миша отстал. Князь подстегнул коня, наддал ходу. Ни на шаг не отставал от господина Светозар. Они быстро нагнали сани. Поравнявшись, князь передал повод Светозару.
А сам, перекинув правую ногу через седло, прямо на ходу скакнул в сани к Лочке.
Это было столь неожиданно, что испугался не только Лочка, но и конь его — всхрапнул и понес.
Стоя на коленях, князь взял вожжи, потянул их.
— Придержи коня, а то запалится.
Лочка потянул вожжи, зачмокал, успокаивая коня. Тот сбавил ход. Съежился, сжался смерд — никогда в такой близости от князя не был. Боялся шевельнуться в своих санях, кашлянуть.
— Ну чего сник-то? — покосился Александр. — Чай, не кусаюсь, не бодаюсь.
— Дык… так… — промямлил Лочка и жалобно улыбнулся.
— Где-то я тебя вроде зрел, — окинул князь смерда цепким взглядом. — Где?
— Верно, Александр Ярославич, — обрадовался сразу Лочка, — Око твое что резец. Я Лочка. Ты ж нас рассуживал с отцом Дамианом.
— Когда это?
— Да уж года три тому. Помнишь, мы жалились на монахов, что покосы наши захватили на берегу.
— A-а, — вспомнил князь. — Ну, не лезут теперь чернецы к вам?
— Не лезут, Александр Ярославич. Боятся. Тебя боятся, твоя печать им, аки крест бесу.
Князь улыбнулся, взглянул на расстилающуюся белую равнину.
— Куда мы едем-то сейчас?
— А к Вороньему камню, Александр Ярославич. Там протока мелкая, Узмень, каждую зиму до дна промерзает. На ней хоша пляши со всем войском.
— Да-а, — прищурился князь, — будет пляска. Великая пляска грядет, Лочка.