Александр Первый
Шрифт:
Фридриху Вильгельму в его бывшем городе не нашлось места, и он каждое утро приезжал и останавливался в доме Александра. На пятый день царь вытребовал для него у Наполеона разрешение жить в Тильзите и иметь небольшое количество солдат для караула.
День начинался с того, что Толстой и Дюрок сходились, чтобы осведомиться о здоровье обоих государей. Время до обеда посвящалось смотрам и учениям французских войск, расположенных под Тильзитом, на которые Наполеон приглашал Александра и иногда Фридриха Вильгельма. Французские солдаты встречали царя с теми же почестями, что и самого Наполеона. Возвратясь в город, Наполеон задерживал Александра у себя, посылая курьера в дом царя за сменным мундиром, а порой
Обедал Александр у Наполеона. За стол, к которому часто приглашались прусский король, великий князь Константин и Мюрат, садились в восемь часов вечера. Потом следовал короткий отдых, чтобы дать время уехать Фридриху Вильгельму, а в десять часов императоры снова сходились, уединялись в кабинете Наполеона и до полуночи кроили и перекраивали карту Европы.
Для поправления безнадежных прусских дел к переговорам была привлечена прекрасная Луиза: по замыслу министров Фридриха Вильгельма она должна была обратиться к сердцу Наполеона как жена и как мать. Через час после ее приезда французский император прискакал к дому Фридриха Вильгельма и с хлыстом в руке взбежал по лестнице в королевские покои. Луиза вздыхала и умоляла, Наполеон сыпал комплиментами, но, выйдя от нее, сказал Толстому:
— Я ничего не сделаю ради прекрасных глаз прусской королевы.
Александру вновь пришлось опустить забрало. Он уже вполне овладел собой и источал неотразимое очарование, за которым, однако, скрывались мужественная твердость и решимость. Напрасно Наполеон искушал его, показывая на карте прусские области: "Вот что мне нужно, остальное принадлежит вам". — Царь требовал сохранить Пруссию как независимое государство, пускай и ценой потери значительной части бывших владений. Он был так настойчив, что, по его собственным словам, порой забывал о том, что он русский. В конце концов Наполеон смирился с мыслью о дальнейшем существовании Пруссии. Прусскому министру Гольцу он заявил:
— Ваш король всем обязан рыцарской привязанности к нему императора Александра: без него династия короля лишилась бы престола и я бы отдал Пруссию брату моему Жерому. При таких обстоятельствах ваш господин должен считать одолжением с моей стороны, если я что-либо оставлю в его владении.
Ночные беседы с Наполеоном над картой мира изменили отношение Александра к политике Екатерины. Если раньше он порицал ее, то теперь стал проявлять гораздо больший интерес к роли России на Востоке. Наполеон настойчиво направлял внимание царя на Турцию и Швецию. Платой за Балканы и Финляндию должно было стать присоединение России к континентальной блокаде Англии.
Что касается Польши, то она для Наполеона всегда была лишь разменной монетой в более крупной игре. Он не возражал, чтобы царь провозгласил себя польским королем, но Александру не хватило духа своими руками ампутировать владения своего друга Фридриха Вильгельма, и он предпочел вручить скальпель французскому императору. Договорились о создании из польских областей, принадлежавших Пруссии, небольшого Варшавского герцогства под протекторатом какой-нибудь третьей державы.
25 июня был подписан Тильзитский мирный договор. Россия получала согласие Франции на территориальное расширение за счет Турции (княжества Молдавия и Валахия) и Швеции (Финляндия); взамен царь соглашался признать все завоевания Французской империи и все королевства, созданные Наполеоном для своих родственников и союзников. По секретному пункту договора Россия обязывалась соблюдать континентальную блокаду, то есть закрыть свои порты англичанам и вступить в наступательный и оборонительный союз с Францией против любой третьей державы.
С Пруссией Наполеон расправился беспощадно. Фридрих Вильгельм потерял польские провинции, из которых было образовано великое герцогство Варшавское, отданное саксонскому курфюрсту, которого Наполеон произвел в короли, а также все земли к западу от Эльбы, составившие королевство Вестфалию во главе с братом Наполеона Жеромом Бонапартом. Эти два новых королевства с двух боков охватывали Пруссию, готовые в любой момент поглотить ее жалкие остатки — Силезию, Бранденбург, Померанию и собственно Пруссию, которые в угоду царю Наполеон возвратил Фридриху Вильгельму. Помимо территориальных потерь и обязательства присоединиться к блокаде Англии, Пруссия была обложена стомиллионной контрибуцией, взымавшейся с монгольской беспощадностью. "Крылья у прусского орла будут теперь отрезаны настолько коротко, чтобы отнять у него всякую возможность беспокоить нас", — мог с полным правом заявить Наполеон.
27 июня, в день ратификации договора, Александр распорядился поднести Наполеону пять знаков ордена святого Андрея Первозванного — для самого императора, его брата Жерома, Мюрата, Талейрана и Бертье. В ответ Дюрок передал от Наполеона пять знаков ордена Почетного Легиона — царю и лицам, участвовавшим в выработке трактата: великому князю Константину Павловичу, барону Будбергу, князьям Куракину и Лобанову-Ростовскому.
Оба императора в полученных лентах выехали настречу друг другу и встретились на середине пути — на улице, где фронтом, один напротив другого, выстроились батальон Преображенского полка и батальон Старой гвардии. После обмена ратификационными грамотами батальоны промаршировали мимо их величеств. Дождавшись окончания парада, Наполеон подъехал к Преображенскому батальону и сказал Александру:
— Ваше величество, разрешите мне вручить орден Почетного Легиона храбрейшему, тому, кто лучше всего проявил себя в эту кампанию.
— Я прошу у вашего величества разрешения посоветоваться с командиром, — ответил Александр и, подозвав полковника Козловского, сказал: — Кому дать?
— Кому прикажете, — был ответ.
— Да ведь надобно же отвечать ему!
Козловский не долго думая вызвал ближайшего солдата — правофлангового гренадера Лазарева. Солдат вышел из строя и застыл. Наполеон снял с себя орден Почетного Легиона и, приколов к мундиру Лазарева, сказал:
— Ты будешь помнить этот день — когда мы, твой государь и я, сделались друзьями.
Затем, обернувшись через плечо к Бертье, стоявшему за его спиной с неизменной записной книжкой в руках, император приказал назначить Лазареву пожизненную пенсию с ежегодной выплатой в 1200 франков.
Александр, возвратясь домой, в свою очередь отослал Наполеону андреевскую звезду для храбрейшего из французов.
Вечером императоры обнялись в последний раз и расстались под приветственные возгласы солдат и жителей Тильзита, причем Александр обещал Наполеону навестить его в Париже. Французский император стоял на берегу Немана, пока царь не сошел на противоположный берег.
Александр уезжал, громко высказывая восхищение Наполеоном как существом, которое превосходит всякое понимание и не поддается разгадке. Но Фридриху Вильгельму и Луизе он сказал иное:
— Потерпите, мы свое воротим. Он еще сломит себе шею. Несмотря на все мои демонстрации и внешние действия, в душе я — ваш друг и надеюсь доказать это на деле.
Впрочем, в его словесном восхищении Наполеоном было много такого, что шло от сердца: царь умел увлекаться людьми, а против обаяния французского императора трудно было устоять. Во всяком случае, покидая Тильзит, Александр смутно чувствовал существенные выгоды от союза с Францией. Под влиянием Наполеона царь, скрепя сердце, стал думать и о благе России, а не только о клятве при гробе Фридриха.