Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»
Шрифт:
Если учесть выволочку, которую Чаковскому устроил Кириленко, а теперь еще и донос Голикова, а также реплику Брежнева, то это уже были не просто грозовые тучи, а громы и молнии. Не зря, выходит, беспокоился главный редактор «Литературной газеты».
Однако вплоть до начала следующего года Леонид Ильич продолжал относиться к и. о. зав. Агитпропом вполне доброжелательно, он несколько раз приглашал его к себе, обсуждал с Александром Николаевичем вопросы подготовки к празднованию 50-летия СССР. Однажды в кабинете генерального секретаря было какое-то совещание, на нем присутствовал и Яковлев. Отвлекшись от рабочей повестки, глава партии вдруг обратился к нему:
— Ты чего там такого написал? Все шумят…
— Ничего особенного,
— Да? — удивленно протянул Брежнев. — А то мне тут такого наговорили… Ты почему со мной не согласовал?
— Леонид Ильич, — стал оправдываться Яковлев, — я ведь выступил в газете не как ответработник ЦК, а как частное лицо. Потому и не стал вас тревожить.
— Ты это брось, — хмыкнул генсек. Потом он подошел к сидевшему Яковлеву сзади, положил руку ему на плечо и завершил: — Ладно, вот на этом мы и закончим.
После совещания коллеги стали поздравлять Александра Николаевича: «Пронесло. Легко отделался». Однако неприятности, как вскоре выяснилось, были еще впереди.
Андрей Павлович Кириленко, член Политбюро, секретарь ЦК КПСС. [РИА Новости]
Наряду с письмами в поддержку позиции автора и «ЛГ» в ЦК стали поступать другие послания, причем некоторые из них были явно инициированы теми деятелями, которых критиковал в своей статье Александр Николаевич. Так, главный редактор «Огонька», известный «патриот» и антисемит Софронов доставил на Старую площадь письмо от Михаила Шолохова, в котором содержалось осуждение статьи. Пришли такие же послания из союзных республик: «Как посмел Яковлев оклеветать великий русский народ?» Причем, что интересно, «телегу» из Киева организовал глава местных коммунистов Шелест, а такую же «телегу» из Ташкента инициировал первый секретарь Узбекского ЦК Рашидов — оба как раз отличались националистическими настроениями, а тут вдруг обеспокоились судьбой русских… Из Ленинграда в ЦК прислал целый трактат некто Выходцев, доказывавший, что Яковлев не прав и что он вообще не марксист.
Член ПБ Кириленко поручил дать научно-историческую оценку статье и вскоре получил заключение за подписью трех докторов и одного кандидата наук. Эти эксперты, видимо прекрасно понимая, каких выводов от них ждут, обошли своим вниманием все принципиальные стороны публикации в «ЛГ», зато вволю оттоптались на тех неточностях и фактических ошибках, которые там якобы имелись. Это как раз и требовалось Андрею Павловичу. Он распорядился разослать заключение всем секретарям ЦК.
Кончилось тем, что вопрос о публикации статьи «Против антиисторизма» 23 марта 1973 года был вынесен на заседание Секретариата.
Кириленко там сразу дал понять, что соответствующее мнение «наверху» уже сформировано и вся эта канитель собрана с единственной целью: определить виновнику адекватное наказание. Скорее всего, хотели элементарно высечь «выскочку» и на этом дело закрыть. Когда Яковлев попробовал отстоять свою позицию, причем избрал для этого испытанный путь, начал говорить о марксизме-ленинизме, Андрей Павлович его прервал:
— Ты, Саша, нас в теорию не втягивай. Учти, что мы все здесь единодушны.
И другой член ПБ Полянский поддержал коллегу. Суслов, по некоторым свидетельствам, в тот момент отсутствовал в Москве, был в отпуске. Демичев — тот самый секретарь по идеологии, который читал статью до публикации, — как воды в рот набрал.
Постановление Секретариата поручили подготовить Демичеву. В сохранившемся черновике значится: «Статья т. Яковлева А. Н. в „Литературной газете“ от 15 ноября 1972 года „Против антиисторизма“ в теоретическом и идейно-политическом отношении недостаточно выдержана. Отметить, что т. Яковлев А. Н., являясь ответственным работником аппарата ЦК КПСС, поступил неправильно, передав для публикации в редакцию газеты статью, затрагивающую важнейшие идеологические проблемы, без ведома ЦК КПСС» [80] .
80
Там же. Оп. 22. Д. 1062.
Но на самом заседании Секретариата оргвыводов не последовало. Видимо, тогда еще не пришли к единому мнению относительно того, как поступить с провинившимся. Казнить или миловать? А если казнить, то четвертовать или избрать более гуманный способ?
До сих пор остается до конца не выясненным вопрос: кто же в высшем руководстве партии и государства тайно и явно поддерживал «русскую партию», а кто видел в ней опасность и для страны, и для социализма? Что касается откровенных симпатизантов, то Кириленко и Полянского мы уже назвали. Насчет Суслова мнения у историков разнятся. Брежнев? Генсек старался дистанцироваться от проблемы, в которой он мало что понимал, но интуитивно ощущал скрытую опасность в том случае, если она будет вынесена на публичное обсуждение. И по-прежнему споры идут о роли Андропова. Одни считают главу КГБ убежденным сталинистом, неприкрытым консерватором, другие — отъявленным русофобом. В частности, тот же В. Н. Ганичев так и сказал в одном из своих интервью: «Юрий Андропов — яростный русофоб» [81] .
81
Цит. по: Рыбас С. КГБ. Апокалипсис. М.: Вече, 2021.
И у Яковлева об Андропове вы не найдете ни одного доброго слова, правда, он судит его с других позиций: «Хитрый, коварный человек, ортодокс, организатор постоянного давления на интеллигенцию» [82] . У Александра Николаевича к Юрию Владимировичу были свои счеты, и мы об этом еще поговорим. Что же касается истории со статьей в «ЛГ», то начальник Лубянки и одновременно кандидат в члены Политбюро Андропов своей позиции, кажется, не высказал.
Еще одним покровителем ура-патриотов и сталинистов на Старой площади в ту пору был зам. зав. Отделом пропаганды Ричард Косолапов. Этот человек долгие годы являлся одним из столпов советской идеологии. Он работал первым заместителем главного редактора «Правды», возглавлял журнал «Коммунист» и лишь с приходом Горбачева и возвращением в ЦК Яковлева был изгнан из идеологической сферы, причем именно Александр Николаевич, похоже, приложил к этому максимум усилий.
82
Дед эпохи / беседу вела К. Владина // Независимая газета. 1994. 10 авг.
Уже в конце жизни Ричард Иванович Косолапов поделился воспоминаниями о цековских временах с Луизой Гагут, которая на протяжении нескольких лет регулярно навещала своего соседа по арбатским переулкам и вела с ним беседы на всякие темы. Дома она эти разговоры фиксировала на бумаге, и вот так родилась книга под названием «Ричард: Беседы с легендарной личностью».
Чтение это интересно и поучительно. Оба — и сама «доктор экономических наук» Луиза Гагут, и ее собеседник Ричард Косолапов — предстают перед читателем совершенно фантасмагорическими персонажами. Это мир абсурда. Палата номер шесть.
Луиза Дмитриевна — яростная монархистка, подруга «царствующей российской императрицы Натальи Первой» и при этом она же — убежденная сталинистка. Ричард Иванович — последовательный коммунист, член ЦК одной из российских компартий (оказывается, их у нас несколько, и все они враждуют между собой), и при этом он охотно принимает от Гагут царские ордена, переданные лично ему «императрицей», а также соглашается с присуждением ему «графского титула». Согласитесь, уже одного этого достаточно, чтобы вынести соответствующий диагноз.