Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»
Шрифт:
Жителей в Оттаве было меньше полумиллиона, в основном служащие тех самых федеральных контор, интеллигенты из расположенных в городе научных учреждений, студенты, дипломаты, обслуга. Все тихо, чинно, без привычных для больших городов пробок и без таких же привычных для мегаполисов других проблем.
Но если бы вам захотелось почувствовать драйв «миллионников», то и с этим тут вопросов не возникало. Два часа на восток, и будет тебе франкоязычный Монреаль — с его живописными холмами, портом и не затухающей ни на миг бурной ночной жизнью. Два часа на запад — а там типично американский сверкающий огнями реклам Торонто, с самой длинной в мире улицей под названием Янг-стрит, самой высокой телебашней на берегу озера Онтарио, рядом Ниагарский водопад — одно из чудес света.
Посольство Советского Союза располагалось на тихой улице Шарлотте-стрит, а резиденция посла в Роклифф-парке.
Про этот парк надо сказать особо. Его можно было считать самой элитной частью канадской столицы. Этакий заповедник состоятельных людей, послов и крупных чиновников. По ландшафту парк можно сравнить с нашим Серебряным Бором, однако есть и существенное отличие: там нет заборов, которыми обнесены все наши российские строения. Прекрасные дорогие особняки, расположенные на приличном отдалении друг от друга, если чем-то и огорожены, то символическими оградками из декоративных кустарников. А так — похоже: чудный сосновый лес, берег реки, чистые озера, тишина, воздух, настоянный на ароматах хвои.
Мне приходилось бывать в Роклифф-парке в резиденции нашего посла, правда уже после Яковлева, в 1987 году, когда советское представительство в Канаде возглавлял А. А. Родионов. Я тогда несколько раз подряд приезжал по делам в Канаду, и всегда Алексей Алексеевич приглашал к себе в резиденцию — отобедать, почаевничать, разузнать московские новости.
Славное место. Приятно было сидеть в уютных креслах в гостиной с видом на зеленую лужайку и дивный лес, пить кофе, наверное, из тех же чашек, которыми пользовался прежде Яковлев. В памяти сохранилось ощущение комфорта и покоя, которое обволакивало тебя здесь.
Уверен, что похожие чувства испытывал и Александр Николаевич, особенно в первое время, приступив к исполнению посольских обязанностей.
Все-таки есть большие отличия в работе партийного бюрократа и высокопоставленного дипломатического представителя.
Быть послом хорошо. Для карьерного дипломата — это предел мечтаний. Роскошный лимузин представительского класса с водителем. Резиденция с личным поваром. Вышколенные сотрудники. Каждый день — приемы, обеды, коктейли… Необременительные протокольные обязанности: вручить орден или грамоту, сказать речь на мероприятии, поприсутствовать, поприветствовать, обменяться любезностями…
Почтение окружающих гарантировано уже одной твоей должностью — Чрезвычайный и Полномочный Посол. Известные политики, крупные бизнесмены, самые яркие звезды шоу-бизнеса, нобелевские лауреаты, акулы пера и микрофона, олимпийские чемпионы — все хотят пообщаться с главой диппредставительства, засвидетельствовать ему свое уважение, а бывает, решить через него свои большие и малые проблемы.
Послу шлют приглашения на самые громкие театральные премьеры, на концерты знаменитостей классической музыки, на самые заметные выставки, вернисажи, фестивали. Ходи, раскланивайся, раздавай визитные карточки.
И ходили. И раскланивались. И надували щеки. Это одна категория послов — не уверен, что малочисленная. Такие «дипломаты» величие своей страны автоматом, словно мантию, перекладывали на собственные плечи. Сидели за стенами красивых особняков, боясь или не умея по-человечески общаться с окружающим миром, с многочисленными гражданами страны пребывания. Общаться, чтобы достойно представлять собственное государство, умело, мудро и энергично продвигать его интересы, а еще — выполнять главную миссию дипломатического работника, то есть способствовать сближению народов, укреплению дружественных связей — культурных, экономических, научных, спортивных, торговых…
Их язык — смесь пустой многозначительности, выверенных штампов и пышных эпитетов. Их интерес к тому или иному событию, делу или человеку — это интерес музейного посетителя: увидел, подошел, отошел, забыл.
Но была и другая категория. Этих отличали — интеллект, знание страны пребывания, широта взглядов, обширные связи… Посольство СССР они не рассматривали как неприступную крепость, напротив, делали все, чтобы заманить за посольские стены как можно больше людей, сделать их союзниками, друзьями.
Трудно сказать, каких послов было больше. Возможно, поровну. Во всяком случае, МИД традиционно считался консервативной организацией, закрытой, не подлежавшей проверке, со своими писаными и неписаными правилами. И именно в посольских коридорах как раз многое зависело от того, как ведет себя первое лицо. Сядет в теплое кресло, окружив себя подхалимами и поглядывая свысока на окружающую действительность? Или с головой окунется в местную жизнь, искренне стараясь ее понять, выстроить с ней отношения доброжелательности и взаимной выгоды?
Канадская пресса живо обсуждала назначение нового советского посла. Общий тон комментариев сводился к тому, что Яковлева убрали из ЦК за его «слишком либеральные взгляды». Когда Александр Николаевич прибыл в Оттаву, то подвергся настоящей осаде со стороны местных журналистов, которые хотели взять у него интервью. Но он помнил наставления своих московских начальников: на первых порах воздержаться от контактов с прессой, «потому что возможны всякие провокационные вопросы». Видимо, имелись в виду вопросы относительно идеологических разногласий в высшем партийном руководстве СССР. Яковлева еще до вылета предупредили и о том, что «дипломаты с погонами» в посольстве получили указание информировать Центр обо всех его контактах, в том числе о встречах с журналистами.
Архив МИД РФ сохранил документы, относящиеся к зарубежной службе А. Н. Яковлева. Правда, в открытом доступе есть только то, что касалось его представительских обязанностей, в основном это записи бесед. Но и по ним можно судить об активности дипломатического представителя.
Итак, 26 июля 1973 года, едва осмотревшись, он вручает верительные грамоты генерал-губернатору Канады Р. Миченеру. Эта процедура означает официальное вступление в должность, отныне все заявления посла будут считаться сделанными от имени советского правительства. Генерал-губернатор приветлив, после официальной церемонии он приглашает Яковлева в свой кабинет, там говорит, что советско-канадские отношения находятся на таком высоком уровне, на каком они не стояли еще никогда. И добавляет: надеемся, что теперь, с вашим назначением, отношения между нашими государствами станут еще более тесными и взаимовыгодными.