Александра

Ростов Олег

Я пела, Владыко поначалу смотрел на меня удивлённо, но постепенно глаза его заблестели и затуманились, словно он унёсся куда-то далеко, может быть в свою далёкую юность. Окошки в карете были открыты и все сопровождающие нас слышали песню…

Не сравнятся с тобой ни леса, ни моря

Ты со мной, моё поле, студит ветер висок

Здесь

Отчизна моя, и скажу не тая

Здравствуй, русское поле

Я твой тонкий колосок.

Я видела, как по щеке митрополита покатилась слеза. Возле кареты прибавилось конных…

Поле, русское поле

Пусть я давно человек городской

Запах полыни, вешние ливни

Вдруг обожгут меня прежней тоской

Русское поле, русское поле

Я, как и ты, ожиданием живу

Верю молчанью, как обещанию

Пасмурным днём вижу я синеву.

Не сравнятся с тобой ни леса, ни моря

Ты со мной, моё поле, студит ветер висок

Здесь Отчизна моя, и скажу не тая

Здравствуй, русское поле

Я твой тонкий колосок.

Я замолчала. Карета плавно качалась. Митрополит молчал. Посмотрел на меня.

— Хорошая песня, Александра. Ты хорошая певунья. Аж душа порадовалась. Русское поле, я твой тонкий колосок. Как хорошо и верно сказано. Все мы тонкие колоски на поле Руси Святой. — Опять ехали молча. Митрополит смотрел на меня. — Давеча проверял, как монаси азбуку твою учат. — Я удивлённо взглянула на него. — Да-да, Александра. Ещё тогда, когда Пресвятая Богородица тебе её показала, монасям дали задание выучить и начать писать на ней. Понимаю, что не по канону это, всё же церковные книги нужно писать на старославянском, но твоя азбука лучше усваивается.

— Что за монаси?

— Монахи. И я знаю, что в Корпусе своём, вы с Еленой отроков учите новой азбуке и мужей, уже сединами убелёнными. Это понятно. Но вот в чём сомнения у меня, Царевна. А нужно ли это простым людям на Руси. Ведь не даром говорят, что многие знания, суть многие печали.

— А ещё, Владыко, говорят, что ученье свет, а не ученье тьма. И чем больше у нас грамотных людей, тем больше пользы государству Русскому. Тьмы невежества и безграмотности у нас итак хватает с избытком. И знания никак не помешают оставаться русским людям православными христианами.

— Но эти учёные начинают подвергать истинность божественного учения.

— А это от недостатка знаний. Они просто глупцы, а не еретики. Великие книги, такие как Библия — Старый завет и Новый завет, а так же Коран дают ответы на многие вопросы, которыми задаются ученые. Надо просто правильно истолковать смысл того, что сказано в них.

— Ты Коран читаешь?

— Да. У меня есть Коран. Мне его перевёл с арабского на русский один мула. По моей просьбе.

— И ещё раз я тебя спрашиваю, зачем тебе это, Александра? Ты хочешь отринуть православие и перейти в ислам?

— Нет, Владыко. Я же говорила уже это, на Руси уже живёт достаточно мусульман. И они тоже подданные Государя нашего. А как их лучше понять, если не через Коран? Мусульмане живут по законам шариата, основанный на постулатах Корана. Их обычаи, культура, взаимоотношения, всё основано на Коране. Точно так же, как библия определяет жизнь христианина, католик он или православный. И чтобы лучше понять мусульман, нужно знать Коран, а так же многие духовные труды их мыслителей и теологов. — Я улыбнулась, глядя на митрополита.

— Ишь ты, какая умная. Ой смотри, Александра, как бы не случилось горе от ума.

— Да, Владыко, горе от ума, это конечно не очень хорошо. Здесь я согласна. Но не менее хуже горе от безграмотности, дикости и невежества.

— У тебя на всё есть ответ.

— Не на всё, Владыко. Я, например, не знаю что было раньше — курица или яйцо?

— Это вопрос философский, Александра.

— Вот и я о том же.

По приезду в лавру, нас встречал настоятель и ещё куча каких-то монахов. Они с удивлением смотрели на меня.

— Царевна Александра Комнина, братья мои во Христе. — Сказал он встречающим. Мне поклонились. Я в ответ тоже. Ничего, чай спина у меня не переломится. С любопытством осматривала Свято-Троицкую Сергиеву лавру, духовный центр Московского государства. В отдалении стояли толпой простые монахи. К Митрополиту подошло духовное руководство монастыря для благословления. Самым главным здесь был игумен Памва, в миру Мошнин. Услышав впервые это имя, я была в недоумении. Разве есть такие имена? Но забивать голову не стала. Игумен, глядя на меня, с улыбкой спросил.

— Что Царевна Александра хотела увидеть в нашей обители? — Митрополит при этом молчал.

— У вас хранятся христианские реликвии. Мне нужны ларцы от Чаши и мощей Георгия Победоносца. Можно с самими реликвиями.

Игумен взглянул на Митрополита. Тот кивнул, потом взглянув на меня, спросил:

— Как долго, дочь наша ты будешь с реликвиями?

— Пока не знаю, но думаю не долго.

— Хорошо. Я тебя подожду. Потом будет молитва, Александра. И исповедь.

— Но Владыко?!