Александрин. Огненный цветок Вальхейма
Шрифт:
Собиралась уточнить, что же это за волшебное средство, но кардинал, обернувшись, быстро заговорил:
— Возвращайся домой к мужу и сиди там. В ближайшие недели столицу будет лихорадить. Начнутся суды над магами, и внимание всей Навенны будет приковано к осуждённым. Этим я и воспользуюсь. Если понадобится твоя помощь, я сам с тобой свяжусь.
Серен понимала, что не свяжется. Какой прок от магички ветра со слабеньким, едва выраженным даром? Бофремон призовёт на помощь куда более сильных колдунов. Тех, что верны ему и готовы из стихийников превратиться
И снова ей придётся остаться в стороне.
Подавив в себе новую вспышку злости, её светлость в грациозном реверансе приникла к полу.
— Я так и сделаю, ваше высокопреосвященство. Очень надеюсь, что, когда мы встретимся вновь, я уже смогу называть вас не иначе, как ваше величество.
Кардинал благосклонно кивнул и протянул невестке руку для прощального поцелуя. Он не догадывался о том, что в белокурой головке герцогини, украшенной цветами из шёлка, уже созрел план.
Оставаться просто сторонним наблюдателем Серен была не намерена.
На следующее утро двор покинул Оржентель, чтобы вернуться в Навенну. Кареты, чёрные и белые, совершенно простые со слугами и богато отделанные позолотой с вельможами, вереницей тянулись от замка к Чармейскому лесу, в густом полумраке которого терялась широкая дорога.
Всадники, сопровождавшие кортеж, были угрюмы. Дамы, спрятавшись за бархатными занавесками экипажей, горько оплакивали тех, кто погиб. Сеньоры негромко переговаривались, обсуждая со своими попутчиками, как так вышло, что целая демоническая банда проникла в замок и орудовала под носом у Стражей.
Ответ на этот вопрос предстояло отыскать Морану и его людям.
Известие о том, что несмотря на тяжёлые раны, полученные в схватке с демонами, горе-маг, охранявший нас, выжил, несказанно меня обрадовало. К счастью, раненых было больше, чем погибших. Не сразу, но придворные поправятся. Ну а Стражи, вроде нашего молоденького защитника — те через пару дней будут как новенькие. Ещё один подарок от морров — быстрая регенерация.
— Ты даже не представляешь, как сильно мне хочется посадить тебя под замок, — на утро после трагедии заявил супруг, с неохотой выпуская меня из объятий, в которых я нежилась и оттаивала всю прошлую ночь.
Всё-таки оттаяла и, кажется, окончательно успокоилась. По крайней мере, при воспоминании о демонах меня больше не била ледяная дрожь.
— Не получится, у меня завтра суд.
— У тебя? — приподнялся на локте муж. И, пока я одевалась, завязывая на груди шёлковые ленты пеньюара, его светлость успешно раздевал меня взглядом.
— Начинается слушанье по делу мэтра Леграна.
— Но…
Скользнув на постель, прижала палец к губам маркиза, тем самым пресекая дальнейшие возражения. Моран перехватил мою руку и, лаская, нежно поцеловал ладошку.
— Не забывай, он спас меня. Если бы не маг, у тебя бы не было ни жены, ни… — Многозначительно опустила взгляд, а в следующую секунду вскрикнула от неожиданности, когда меня подмял под себя вконец разошедшийся Страж.
Шепнул, мягко покусывая мне мочку уха:
— Мне кажется, беременная ты стала ещё сексуальней.
— А вам, сударь, не пора на службу?
Я говорила, что совсем недавно мне было холодно? Теперь же стало очень и очень жарко.
— Служба подождёт.
Ловлю его дыхание, а следом и поцелуй. И на какое-то время мы снова исчезаем из этого мира.
— Всё, я сдаюсь, — закрыла уже не знаю какую по счёту книгу и, увенчав ею внушительных размеров стопку, устало откинулась на спинку кресла.
Не успели мы вернуться в Навенну, как сразу засели за штудирование Морановой коллекции. Даже ужинали в кабинете, не отрывая глаз от тёмной вязи строчек. И если Страж и его молочный брат, несмотря на часы кропотливой и, как ни печально было это признавать, бесполезной работы, выглядели на удивление бодрыми, я с трудом ворочала языком и лишь чудом держала глаза открытыми. Только и думала о том, как расшнурую тугой корсаж, разденусь донага и с блаженной улыбкой растянусь на прохладных простынях, которые будут ласкать мою кожу. А если рядом растянется ещё и Моран — вообще праздник жизни.
— Говорю же, я где-то об этом читал, — предавался Касьен вредной привычке: то и дело слюнявил палец, чтобы перелистнуть очередную страницу. А у некоторых, варвар, ещё и уголки зачем-то загибал, забывая, что держит в руках древние, бесценные фолианты, а не сборник гадких пасквилей какого-нибудь бродяги, возомнившего себя поэтом. — О моррах и их силе воздействовать на демонов.
— Продолжай искать. — Маркиз вернул на полку потрёпанный томик с некогда золотым, а теперь изрядно истёршимся тиснением на переплёте. — А тебе уже давно пора спать.
Если де Лалену достался приказ, произнесённый с угрюмым видом, то меня удостоили нежным, с немалой толикой беспокойства взглядом.
Определённо, моя беременность оказывает на характер Стража самое что ни на есть благотворное влияние.
Я бы с радостью последовала совету мужа, но вдвоём они здесь и за ночь не справятся. А Морану завтра с первыми лучами отправляться в Анфальм приглядывать за их величествами. Себя мне, конечно, жалко. Но любимого ещё жальче. Он и так уже демон знает сколько не высыпается.
Поэтому, велев себе не растекаться лужицей в кресле, выпрямилась и как можно бодрее произнесла:
— И лишить себя возможности заглянуть в святая святых моего скрытного супруга? Ты в кои-то веки снял охранные заклинания со своих бесценных талмудов. Нетушки, вы меня, сударь, отсюда даже силой не вытолкаете.
Настаивать, к счастью, не стал. Только буркнул что-то насчёт того, что мне надо побольше есть и отдыхать, поменьше двигаться и не заниматься ничем утомительным. И чтением в том числе. То есть, исходя из логики благоверного, оставшиеся до родов месяцы мне следовало изображать труп. Или полено в ночной сорочке и кружевном чепчике. Медленно, но уверенно заплывать жиром, пока Моран будет один бороться со всем злом этого мира. Ну или, по крайней мере, Вальхейма.