Александрин. Огненный цветок Вальхейма
Шрифт:
— Ну-с, и кто у нас тут следующий? — потянулась за очередным кладезем магических знаний.
И почему они все такие толстые и тяжеленые…
Вдруг вспомнилось выражение лица Морана, когда я рассказала ему о том, как ухитрилась выжить в схватке с демонами. Сначала его светлость мне не поверил. Нет, вслух и слова не сказал. За него прекрасно говорили его эмоции.
Не сразу получилось вывести де Шалона из состояния шока.
— И големом тогда тоже я управляла, — напомнила о прошлой своей так никем и не оцененной победе. — А ты посмеялся надо мной.
Кстати,
Ну и меня как бы в придачу.
Нда…
Моран уверен, что Серен не владела силой превращать демонов в марионеток. Да и никто из Стражей не мог похвастаться столь полезным навыком. А так как я родилась вообще без магии, объяснить сей феномен никто из нас был не в состоянии.
Потому и искали ответы в книгах.
Хлопнув пыльным томиком и с трудом подавив в себе желание чихнуть, я спросила:
— Есть предположения, как демоны могли проникнуть в Оржентель и при этом остаться незамеченными?
— Их скрыли с помощью магии, и я даже догадываюсь, кто. — Моран устало потёр глаза. — На одной из тварей я почувствовал её силу.
— Берзэ? — в один голос с Касьеном воскликнули мы, и маркиз мрачно подтвердил:
— Она.
— Но зачем? — нахмурилась я. — Демон что-то говорил про меченых… Получается, Берзэ пыталась убить королеву? И чем же ей её величество не угодила?
— Полагаю, ведьма действовала по чьей-то указке. Я отправил в Чармейский лес Стражей, но почти уверен, что Берзэ они не найдут. — Муж задумчиво усмехнулся, касаясь седым пёрышком, выдернутым из чернильницы, гладкой поверхности стола. — В течение многих недель я искал заговорщиков и среди Стражей, и среди простых магов, но в итоге был вынужден снять со всех подозрения. Со всех, кроме одного.
Мы с Касьеном переглянулись.
— И кто же это? — первым нарушил затянувшуюся паузу де Лален.
— Кардинал Бофремон.
Руки дрогнули, и книга приземлилась мне на колени.
— Уверен? — шевалье помрачнел. — Такими обвинениями не бросаются, Моран. Может быть чревато.
— Не уверен. Потому пока и молчу, — тихо проговорил Страж. — Король слишком зависим от своего министра и слышит только то, что ему говорит Бофремон. Нужны неопровержимые доказательства. Моих подозрений и того, что кардинал покинул Оржентель за день до нападения, недостаточно.
На какое-то время в кабинете повисло молчание. Не знаю, о чём думали маркиз и шевалье. Я — уныло размышляла о том, что вывести прелата на чистую воду будет непросто. А главное, очень рискованно. Кардинал — богатый и влиятельный человек. У него в распоряжении целая армия. Если почует что-то неладное, пострадать может Моран.
Как будто мало на наши головы Серен и демонов…
С другой стороны, если Бофремон — причина всех ужасов, что творятся в Вальхейме, его нужно остановить! Остаётся только уповать на благоразумие его величества и надеяться на благосклонность пресветлой Виталы. Чтобы помогла схватить мерзавца прежде, чем произойдёт очередная трагедия.
Из задумчивости меня вывел возглас Касьена:
— Нашёл! Я же говорил, что уже читал об этой силе!
Мы поспешили к магу. Склонившись над разворотом книги, подсвеченным пламенем свечей, стали с жадностью вчитываться в строки, темневшие на пожелтевшей бумаге.
Глава 23
Найденная на страницах рукописи информация ничего не прояснила. Только ещё больше нас запутала. Если верить «Летописям тёмных», некоторые морры владели не только способностью сливаться с демонами и черпать из них силу, но и запросто превращали в безвольных марионеток как исчадий Мглы, так и существ, созданных магией стихий. Таких, как големы.
Отпрыски тёмных чародеев переняли эту способность. Правда, с каждым поколением магов-кукловодов рождалось всё меньше. Кровь смешивалась, и колдуны слабели.
— Здесь написано, что сила эта может проявиться только в потомке морра, ею владевшего, — дочитал до точки Касьен. После чего окинул меня оценивающим взглядом, как будто прикидывал, могу ли я быть пра, пра… внучкой какого-нибудь не в меру одарённого мага.
— В твоём роду ведь были Стражи? — Моран расхаживал по кабинету, переваривая почерпнутые из «Летописей» сведенья.
Я вот тоже пыталась переварить. Пока что, увы, безуспешно.
— В моём роду кого только не было. И Стражи, и водные колдуны. Маги земли и воздуха. Но больше всего отметилось огненных. Ну и я, собственно: ни то, ни другое, ни третье.
— Ты нечто большее. — Несмотря на мои робкие протесты, его светлость подхватил меня на руки, с таким видом, словно я была легче пёрышка. — Осталось выяснить, что же именно. Но это уже завтра. А сейчас спать!
Сказано это было таким безапелляционном тоном, что я не рискнула возражать. Прильнула к груди мужа, позволяя отнести себя в спальню, а вскоре уже крепко спала в его объятиях.
Следующие несколько дней прошли в тревоге и постоянном напряжении. Начался суд над арестованными, обвинёнными в призыве демонов. Слушанья были закрытыми, но благодаря маркизу и его связям Дворец правосудия распахнул для меня свои двери.
Моран, правда, был против моего там присутствия, всё пытался отговорить и удержать дома. Но я была непреклонна. А так как муж не мог сопровождать меня на заседания, потому что был вынужден торчать в Анфальме, это пришлось делать Касьену и двум вооружённым до зубов бугаям из личной охраны его светлости.
У меня сердце кровью обливалось, когда стражники вводили в зал заседания измождённого, постаревшего на десяток лет мэтра Леграна. Маг едва держался на ногах и, кажется, даже не понимал, где находится и что с ним происходит. Был не способен и двух слов связать, не то что доказывать судьям свою невиновность. Этим напыщенным индюкам в седых париках, чёрных мантиях и кипенно-белых брыжах.