Александровский cад
Шрифт:
– Как красиво! – прошептала Анна.
– Не устала? – спросил Владимир.
– Отдохну, когда все закончится.
Казарин подошел к воротам, тускло освещенным единственным фонарем, и дернул за огромное железное кольцо. Ворота оказались заперты.
– Эй, кто-нибудь! – крикнул он и несколько раз постучал кулаком по калитке, врезанной в одну из створок.
Никто не ответил. Лишь в небо взлетели несколько ворон, сидящих на стене.
Шум привлек внимание Варфоломеева, стоящего посередине собора с книгой в руках.
– Пойди проверь, – приказал он Афанасию.
Тот кивнул, вскинул автомат и направился к выходу.
– Куда ты, дурень? – остановил его Герман Степанович. – Накинь!
Он бросил Афанасию скомканную рясу и добавил:
– Оставь автомат и смотри там, без глупостей.
Казарину надоело трясти калитку.
– Не нравится мне все это, – пробормотал он, потирая уставшую руку.
Анна нахмурилась.
– Надо стучать еще.
– Бесполезно, – вздохнул Владимир Константинович и, оглядев высокий забор, предложил: – Давай поищем другой вход.
Анна пожала плечами и покорно пошла за ним в обход монастыря. Вскоре их поиски увенчались успехом. Дорожка вдоль стены привела к потайной калитке, сквозь щели которой проглядывал сад. Но она, как и главные ворота, оказалась запертой. Владимир вновь постучал, и на этот раз по ту сторону стены послышались чьи-то шаги. Скрипнули старые петли, и в проеме показалась голова.
– Что нужно, сыны божьи? – хмуро спросил монах.
Казарин с любопытством оглядел странного служителя культа и вежливо спросил:
– Не могли бы мы пообщаться с настоятелем?
Монах почесал небритый подбородок и неуверенно произнес:
– Занят батюшка, приходите завтра.
Затем он попытался захлопнуть калитку перед носом непрошеных гостей, но Казарин ловко подставил ногу.
– Нам он нужен сейчас.
Монах налег на дверь и, теряя терпение, зарычал:
– А я говорю тебе, он занят!
И в этот момент из глубины сада послышалось:
– Афанасий, пропусти…
Афанасий, не отпуская калитки, резко обернулся. В глубине темной аллеи, ведущей к двухэтажному кирпичному зданию, стоял пожилой, судя по голосу, священнослужитель.
– Зачем? – недовольно переспросил Афанасий.
Но тот оборвал его строгим окриком:
– Не задавай лишних вопросов!
– Есть, – неожиданно по-военному ответил Афанасий и нехотя отошел в сторону.
Анна и Владимир переглянулись, прошли сквозь калитку и направились к настоятелю. Однако тот развернулся и степенным шагом начал удаляться в сторону трапезной.
– Странный какой-то, – прошептала Анна.
– Станешь тут странным, – промолвил на ходу Казарин. – Они и так с революции всех боятся, а тут война, мародеры…
Так и не увидев лица настоятеля, они вошли в здание трапезной, поднялись по крутой лестнице на второй этаж и оказались в большом мрачном зале. Помещение освещалось лишь одинокой свечой, тускло мерцающей на длинном деревянном столе.
– Садитесь здесь.
Странный священник указал гостям на один край стола, а сам направился к другому. Сел, положил руки перед собой и важно произнес:
– Можете говорить.
Казарина раздражало, что до сих пор он так и не смог толком рассмотреть лицо священника, тем не менее он с почтением начал:
– Эта женщина ищет очень древнюю книгу, которая является реликвией ее старинного рода.
– Шпееров или Татищевых? – вдруг произнес настоятель.
От неожиданности Казарин вскочил.
– А вы откуда знаете?!
– Негоже родственников забывать, не правда ли, Аннушка?
При этих словах Варфоломеев встал и медленно пошел в сторону гостей. Когда его лицо попало в отблеск свечи, Владимир Константинович вначале подался вперед, потом резко отпрянул назад:
– Герман?! Ты?!
Он хотел еще что-то сказать, но сзади раздался резкий окрик:
– Стоять!
Казарин быстро обернулся. За его спиной расположились два монаха с автоматами наперевес, готовые в любой момент нажать на спусковые крючки.
Варфоломеев остановился напротив и с насмешкой произнес:
– Все такой же. Ладно, у меня нет времени. – Он повернулся к Анне: – Где ты, дорогая кузина, пропадала двадцать с лишним лет, меня не интересует, хотя во время беготни за тобой по всей Москве я кое о чем догадался. Как ты выжила в двадцатом, расскажешь как-нибудь потом. Если свидимся… и сейчас вы будете правильно себя вести… Володя, не дергайся, а то Афанасий вынужден будет сделать из твоей чудесно воскресшей жены красивый и навевающий печаль труп.
При этих словах Казарин увидел, как к Анне сзади подошел Афанасий и ткнул автоматом ей в спину.
– Все, что в карманах, – на стол.
Владимир Константинович медленно достал удостоверение и потертое портмоне. Анна положила на стол свою сумочку.
– Все?
– Все.
Варфоломеев подошел, вывернул содержимое сумки, порылся в нем и, не найдя ничего интересного, смахнул на пол. Затем взял казаринское удостоверение и сунул в карман.
– Пригодится. Итак, Аннушка, кузина моя дорогая, мне нужен код.
– Герман, а ты стал нервным. В отличие от тебя я очень рада вновь свидеться. Несмотря ни на что. – Анна на удивление спокойно восприняла неожиданную встречу. Она как будто даже была к ней готова. – Я тебя еще там на нашей старой квартире приметила. Да глазам не поверила. Неужто, подумала, жив братец?
Варфоломеев развел радушно руками:
– Признаться, я тоже думал, что больше тебя не увижу. Двадцать с лишним лет – не шутка. Что ж, поздравим друг друга с воскрешением.
Анна ничего не ответила, продолжая спокойно разглядывать кузена. Герман Степанович перестал улыбаться.