Александровский cад
Шрифт:
Тане надоело следить за Лешкиными художествами.
– Ужинать будешь?
– Угу… – пробормотал Казарин, рассматривая черные разводы, оставленные грифелем на белой бумаге.
– Я соскучилась, – недовольно заметила Татьяна.
Алексей слушал жену вполуха. Чем больше он сыпал порошок, тем отчетливее вырисовывались контуры, оставленные оттиском с вырванной страницы.
– Вот это да! – наконец воскликнул он.
И было от чего удивляться: контуры обрели законченный вид некой карты.
– Что ты сказала? – придя в себя, переспросил жену Алексей.
– Ничего! – обиженно буркнула та и встала из-за стола.
До Алексея дошло, что он своим невниманием обидел жену.
– Танюх, не обижайся! Тут эта чертова работа – голова кругом… – попытался он сгладить ситуацию.
Таня мрачно кивнула:
– Ну да, я понимаю…
Лешка достал чистый лист, аккуратно перерисовал один к одному полученный чертеж и, сложив его вчетверо, положил в карман гимнастерки. Затем он подошел к жене и обнял ее за плечи.
– Да ладно тебе…
Но Таня вырвалась из его объятий.
– Тебе ладно, а мне – не ладно. Опять началось. Жду тебя, а ты приходишь и только «угу» да «угу»!
– Тань, – снова попытался обнять жену Алексей.
– Что Тань? Ты даже не вспомнил, какой сегодня день.
– А какой? – недоуменно переспросил он и посмотрел на отрывной календарь. – Четверг.
Танька грустно рассмеялась:
– Четверг! Что было год назад в этот день?
Алексей ударил себя по лбу:
– Ой, мама… Тьфу, дурак! Забыл…
Он подхватил жену на руки и закружил по комнате.
– Ресторан… Цветы… Шампанское… Мендельсон…
– То-то! Мог бы хоть цветок подарить.
Алексей опустил жену и восторженно закричал с грузинским акцентом:
– Зачэм цвэток? Букэт и в рэсторан… Ты хочешь пойти в ресторан?
Татьяна не выдержала и расхохоталась.
– Спрашиваешь!
– Значит, решено?
Прикрыв глаза от удовольствия, Татьяна кивнула. И тут в прихожей зазвонил телефон. Алексей поднял указательный палец.
– Продолжим через минуту.
В телефонной трубке зазвучал Верин голос:
– Казарин, это ты? Привет. Это я, Вера… – Чугунова на другом конце провода говорила сбивчиво и отрывисто: – Леша, ты мне очень нужен.
– Вера, – укоризненно пробормотал Алексей и покосился в сторону гостиной, в которой ждала его Таня.
В Вериной квартире наряд милиции уже допрашивал пришедшую в себя комендантшу, поэтому Верка зажала трубку рукой и зашептала:
– Леша, умоляю, не разъединяйся! Тут такое случилось…
– Не морочь мне голову, – нетерпеливо оборвал ее Алексей.
– Казарин, да выслушай же меня наконец! Дело касается твоего отца. Срочно приезжай.
Отец?! При чем здесь отец?! Бред какой-то… Лешка хотел расспросить Веру поподробнее, но та уже бросила трубку. Медленно отойдя от аппарата, Алексей вернулся в гостиную и сел на стул. Таня, уже примерявшая платье у зеркала, обернулась, тревожно посмотрела на мужа и осторожно спросила:
– Что-то случилось? Мы никуда не идем?
Алексей почесал затылок и как ни в чем не бывало ответил:
– Ресторан остается в силе. Я только отъеду на часок.
Вера открыла Лешке дверь и тут же потащила его на кухню. Один из оперативников, завидев молодого капитана, направился за ними. Однако Казарин очень быстро пресек все поползновения милиционера взять инициативу на себя.
– Капитан Казарин, помощник коменданта Кремля, – небрежно бросил Алексей и, нахмурив брови, перешел в наступление: – Что тут произошло?
Пожилой майор отложил планшет, в котором находился протокол допроса, и, сощурив близорукие глаза, с нескрываемым неудовольствием спросил:
– А тебе, капитан, какое, собственно, дело?
Алексей внимательно посмотрел на него, незаметно взглядом успокоил Веру и вдруг очень жестко произнес:
– А дело мое самое прямое. Все, что происходит в непосредственной близости от объекта номер один, подпадает под особый контроль комендатуры Кремля, и все следственные мероприятия желательно согласовывать с нею.
Майор сжал зубы и отвернулся к оперативникам.
– Курбанов, доложите товарищу обстановку, – с явной досадой в голосе приказал он одному из помощников и снова углубился в составление протокола.
– Проникновение в жилище и нападение на коменданта. В данный момент идет допрос свидетеля. Она же – жертва нападения, – доложил оперативник и, обратившись к комендантше, продолжил допрос: – Так вы запомнили приметы нападавшего?
Тетя Катя все это время удивленно смотрела на Казарина.
– Так ведь… – пробормотала она и, неожиданно наклонившись к следователю, тихо спросила: – А это кто?
– Это? – сконфуженно кашлянул в кулак следователь. – Это – наш товарищ!
– Да? – разочарованно ответила тетя Катя. – А так очень похож…
Из этого короткого диалога Алексей сразу понял, кого имела в виду комендантша. Подтверждались Лешкины самые худшие опасения, поэтому он взял Веру за руку, увел ее на кухню и плотно закрыл за собой дверь.
– Вера, что тут происходит?
– Что происходит? – зашептала возбужденная Чугунова. – А я и сама не понимаю, что происходит. Позавчера я вышла из театра и наткнулась на твоего отца.
Пока она излагала в лицах всю историю, Алексей не проронил ни слова. Все это время он то расстегивал, то застегивал ремешок наручных часов, дабы скрыть внутреннее волнение. Но чем дальше рассказывала Вера, тем сильнее колотилось его сердце.