Александровский cад
Шрифт:
– Если ты сейчас не поймешь образ Болконского, считай, что на экзамене пролетела.
Лешка очертил карандашом абзац в учебнике и подвинул его подруге.
– Читай от сих до сих и помни: Капа всех будет гонять на экзамене по «Войне и миру».
Таньке было смертельно скучно. Она отодвинула учебник и заявила:
– Да чего тут понимать? Эгоист твой Болконский, как все мужчины: свез молодую жену с ребенком к отцу в деревню, а сам – на войну.
Лешка кивнул.
– Молодец. Вот так ответишь – и пара обеспечена… Таня откусила яблоко и, дурачась, погладила Лешку по голове.
– Лешечка, а вот скажи: ты бы тоже меня бросил, как Андрей?
Лешка покраснел и тихо спросил:
– При чем здесь я?
– Нет, ну ответь: бросил бы или нет?
Казарин покраснел еще больше и буркнул в ответ:
– Сама знаешь…
Танька обняла Алексея за шею и вдруг крепко поцеловала его в щеку. Он не успел опомниться, как она уже вскочила с дивана и, смеясь, закружилась по комнате.
– Если бы девчонки в классе знали, что я уже целовалась, – вот ужас-то какой был!
Лешка отложил книгу и тоже рассмеялся.
– А ты расскажи.
Танька вдруг стала очень серьезной.
– Ты зря веселишься. Знаешь, как иногда хочется кому-нибудь рассказать? И вообще, какой смысл в любви, если об этом ни с кем нельзя поделиться?
– Делись со мной!
Лешка подошел к патефону и поставил иглу на пластинку. Зазвучал вальс, Казарин сделал учтивый поклон, на который Шапилина ответила реверансом, и ребята закружились по комнате. Потом вдруг замерли, и их губы встретились в первом настоящем поцелуе.
Из-за громкой музыки они не услышали, как в квартиру вошел Шапилин. Петр Саввич увидел сквозь приоткрытую дверь целующуюся пару и замер на месте. Его лицо окаменело. С минуту он наблюдал за ребятами, а затем молча удалился в свой кабинет.
Музыка закончилась, и иголка соскочила с пластинки. Лешка посмотрел на часы и хлопнул себя ладонью по лбу:
– Об-ба! Чуть не прозевал.
Он бросился в прихожую и быстро стал натягивать свои парусиновые туфли. Таня выскочила за ним.
– Ты куда?
– Я сейчас вернусь. Ровно через пятнадцать минут. Шапилина перегородила собой входную дверь.
– Не пущу…
Казарин нежно обнял любимую.
– Да не переживай. Жди – и будешь вознаграждена. Можешь даже дверь не запирать.
Лешка чмокнул Таньку в лоб и кубарем скатился по ступеням…
Возле Успенского собора его ждал одноклассник Василий.
– Достал?
– Достал.
Васька протянул ему два билета в кино.
– Васька! – восхищенно воскликнул Казарин. – Ты… ты настоящий друг! Как тебе удалось?
– А! – отмахнулся Сталин. – Я Власика попросил. Там очередь со вчерашнего вечера. Не прорваться.
Лешка пожал другу руку и бросился обратно. Его переполняло чувство гордости, ведь в кармане лежали два билета на новый фильм с Любовью Орловой, которую Танька боготворила.
Дверь в квартиру Шапилиных оказалась не заперта. Лешка отдышался и на цыпочках вошел внутрь.
Ему очень хотелось сделать сюрприз, но в гостиной Тани не оказалось. Зато из-за дверей кабинета Петра Саввича доносился оживленный разговор. Лешка уже хотел было постучать, как вдруг услышал голос Шапилина:
– Я еще раз повторяю: он не должен больше появляться в нашем доме.
– Но почему? – жалобно спросила Таня.
Возникла пауза, а затем опять послышался голос Петра Саввича:
– А ты не понимаешь?
– Нет, и не хочу понимать.
– Объясняю еще раз. – В голосе Шапилина зазвучали металлические нотки. – Я не желаю, чтобы моя дочь крутила романы с сыном шофера.
Лешка чуть не потерял сознание.
– Папа, как ты можешь?! – Танькины губы дрожали. Она держалась из последних сил.
– Я все могу! Все! Я не для того работал как проклятый и даже не женился вновь. У тебя должна быть достойная пара. Я вижу, куда ваши отношения клонятся…
Из-за двери послышались всхлипывания.
– Не смей сопли разводить! – крикнул Шапилин. – Все! Баста! Еще раз увижу его в своем доме – сгною в лагере вместе с папашей-шофером.
Неожиданно перед Лешкой распахнулась дверь, и Петр Саввич оказался лицом к лицу с Казариным.
– А-а-а-а! – смутился Шапилин, но тут же нашелся: – Ну вот, вопрос решился сам собой. Заходите, молодой человек А вы, барышня, оставьте нас…
Танька, потупившись, выскользнула в коридор и ушла в свою комнату.
Разговор был недолгим. Когда Лешка появился из кабинета, его лицо было серым и безжизненным. Казарин медленно прошел по коридору до входной двери. Он ждал, что Таня выйдет попрощаться. Но в ее комнате было тихо, лишь силуэт на фоне застекленной двери выдавал ее присутствие. Она так и не вышла. Лешка обернулся – Шапилин стоял на пороге и смотрел ему в спину…
Глава 29
Каждый вечер Лешка безуспешно пытался дозвониться до Тани, но она не брала трубку.
Он караулил ее перед школой на скамейке, но она не появлялась даже на консультациях перед экзаменами, не приходилаона больше и в комнату Варфоломеева. Ее не было нигде…
Лешка не мог себя заставить сесть за учебники. Отец вздыхал, уходя на работу:
– Ты бы позанимался. Скоро экзамены.
– Успеется, – равнодушно отмахивался Лешка и зарывался в подушку с головой…
Но однажды случилось чудо.