Алена и Аспирин
Шрифт:
— Тогда возьмите тайм-аут, — сказала женщина, снова касаясь губами коньяка. — Просто ложитесь спать.
Уже провожая ее, он вдруг спохватился:
— Прошу прощения… А как вас зовут?
— Дорогие мои, сегодня праздник для всего здравомыслящего человечества. Окончилась работа, опять пришла суббота, и нам с тобой охота, всем охота, но не все имеют возможность… Субботнее утро на «Лапа-Радио», последний уик-энд уходящего лета, за окошком солнышко, такое прикольное светило, оно утром встает, а вечером садится,
Аспирин говорил, не открывая глаз.
Минута, и еще минута. Реклама. Прогноз погоды. Минута, и минута, и минута за минутой. Ровное, бодрое, порой даже стильное бормотание Аспирина заполняло собой салоны машин и квартиры, шуршало в наушниках и вырывалось из динамиков; если я сумасшедший, думал Аспирин, на секунду размыкая веки, то и вы — ненормальные. Дурю вам голову, забалтываю, убаюкиваю, истекаю бредом, могу сейчас, не меняя интонации, рассказать всю свою историю, и ничего не изменится. Позвонит какая-нибудь дура и попросит Сердючку…
Рано утром докторша из поликлиники выслушала Алену и обнаружила у нее бронхит. Долго писала рецепты, нудно объясняла Аспирину, как именно правильно ставить горчичники и почему банки — это варварство и каменный век. Пригрозила пневмонией, которая непременно разовьется, если немедленно не принять решительные меры, и рассказала пару случаев из практики, когда детей приходилось госпитализировать, а ведь начиналось с простуды…
Аспирин выманил врачицу на кухню.
— Может, госпитализировать девочку прямо сейчас? — спросил доверительно. — А то я, знаете, очень занятой человек, и, может, ей было бы лучше…
Врачица посмотрела на него, как на людоеда:
— Знаете, первый раз в моей практике такое предложение, обычно родители, наоборот, возражают… до смешного доходит!
Аспирин почувствовал облегчение, когда за докторшей закрылась дверь.
Алена все так же кашляла и все так же горела, но уже вступил в бой антибиотик, и, по прогнозу врачицы, улучшение должно было наступить завтра — с утра или, в крайнем случае, к вечеру. Уходя, Аспирин оставил рядом с диваном термос горячего чая. На медведя, лежавшего у Алены на подушке, старался не смотреть.
Такси застряло в пробке; Аспирин оказался на рабочем месте в последнюю секунду. Надел наушники — косо, чтобы не касались раненого уха (все, кто был в студии, с любопытством воззрились на него сквозь стеклянное окошко). Закрыл глаза, чтобы не видеть их, не видеть ничего. Забормотал, как шаман молитву:
— Еще недавно все мы дружно пели про то, что лето на дворе, все заботы будут в сентябре. Вот идет сентябрь, он уже почти пришел, но нам нет до этого дела — наши заботы будут в другом сентябре, следующего года, а может, они были в прошлом сентябре, и теперь о них можно надежно забыть… Детям скоро в школу, но не отчаивайтесь — все проходит, и школьные годы чудесные вы скоро будете вспоминать, как страшный сон… Начинается новый час, и с ним начинается наша любимая игра — кончаем с «Лапа-Радио»! Разумеется, кончаем фразу, то есть, извините за это слово, заканчиваем…
Напрасно он ночью раскис. Напрасно поил соседку коньяком. Теперь та, чего доброго, захочет продолжать знакомство. С другой стороны, она в самом деле помогла: и с лекарством для Алены. И с этими ночными разговорами, будь они неладны. Он чуть не раскололся, чуть не вывалил всю историю: интересно, что бы она сделала? Не «Скорую» же вызывать в таких случаях… «Мой сосед стал жертвой психоза… Или жертвой гипноза, что немногим лучше…»
А хороший заголовок: «Ди-джей Аспирин в лапах банды гипнотизеров». Можно было бы тиснуть — в рамках скромного личного пи-ара…
— Алла? Добрый день, Аллочка, вот вам задание… Вы слушаете внимательно? Итак, вам надо закончить фразу, только очень быстро, не раздумывая: «В лесу мне видеть довелось, как грыз кору могучий…» Ну? Алла, быстро! «Могучий…»
— Крот, — предположили наушники.
Аспирин открыл глаза. Мигнул.
— Оценил. Да, Аллочка, я оценил ваш юмор… Ну что же. Пятипроцентная скидка на товары фирмы «Кракс» в магазине «Техностанция» — ваша… Оставайтесь на линии, не вешайте трубку…
Где-то там, в неубранной гостиной, лежала на диване Алена, хлебала чай из термоса.
Все проходит, сказал себе Аспирин.
Стало быть, и это пройдет.
Часть вторая
Второго сентября Алена, все еще бледная и слабая, отправилась на первое занятие в музыкальную школу. Вернулась через полтора часа; при ней была небольшая скрипка в облезлом черном футляре и картонная папка для нот. Из ранца за спиной выглядывала голова Мишутки.
— Нужно еще денег, — сказала она Аспирину. — Заплатить за подушку, купить нотных тетрадок и карандашей.
— За какую подушку? — сварливо осведомился Аспирин. — С кем ты там спать собираешься?
Алена вытащила из футляра черную подушечку на веревочках, из тех, что скрипачи кладут под подбородок. Ухмыльнулась:
— Я понимаю, тебе нелегко, ухлопали столько денег, а тут еще тетрадки, карандаши опять же… Расходы…
Она издевалась совершенно по-взрослому, без намека на улыбку. Аспирин выгреб деньги из кармана куртки:
— На. Покупай, что хочешь.
Она ушла в гостиную. Аспирин боялся услышать противный скрип терзаемых струн — его опасения не оправдались. Минут через двадцать Алена явилась на кухню, зажав скрипку подбородком и не придерживая ее руками. Прошлась взад-вперед, думая о своем, и выглядела при этом так странно, что напомнила Аспирину статую с отбитой рукой.
Он удержался и ничего не спросил.
— Дочка-то у тебя прижилась, — сказал консьерж Вася. — Я, грешным делом, думал, ты ее поскорее обратно к мамке выпрешь. А она, смотрю, уже со скрипочкой ходит… Она в каком классе у тебя?
— В пятом.
— Да? А я думал, в четвертом…
Лифт, как назло, долго не шел.
— И помощница, видно, — продолжал Вася. — С базара сумки носит… Мою внучку попробуй выпихни.
— Я ее не заставляю, — сказал Аспирин. — Она сама.