Альфа Центавра
Шрифт:
— Уходим утром? — спросил Буди.
— Сейчас.
— Ночью? Зачем?
— Хорошо, я пойду, а ты меня догонишь.
— Нет, уж лучше я пойду с тобой.
— Боишься заблудиться?
— Да.
— Надо еще больше бояться, чем ты думаешь. И знаешь почему?
— Почему?
— Места меняются. Ну, как лошадиные кибитки.
— Вы имеете в виду дилижанс?
— Да. Вы пришили, а иво уже нету.
— Вы думаете, что так и берег может уйти?
— Я говорил про берег?
— Нет.
— Почему тогда ты решил, что мы идем именно к берегу?
— Я?
— Ты.
— Честно? Мне показалось, видимо, что ты как-то передал мне эту инфомэйшен.
— Ты шпрехаешь?
— Что?
— Я грю, ты, чё, образованный?
— Не то чтобы да, но скорее нет.
— Ты не ученый?
— Скорее да, чем нет. Нет, нет, скорее наоборот.
— Поздно исправлять, ты уже раскрылся передо мной полностью, — Рас показал на Луну, — как эта Полная Луна. Берег остается на месте, — продолжал колдун, — меняется его Эманация. Берег тот же, но на нем уже нет того, что вы хотели найти.
— И чтобы это узнать, мы должны подойти поближе?
— Ты умный парень, я смотрю. Хочешь быть моим заместителем?
— У тебя уже есть заместитель.
— Ты имеешь в виду Эсти?
— А кто-то еще есть?
— Возможно. Ученик не всегда должен быть один. Хочешь быть моим учеником? — опять спросил он. — Если да, то скажи, какое-нибудь экстраординарное событие, бывшее с тобой, может быть, даже всего один раз. Беда задумался.
— Да, было, — сказал он. — Однажды я ехал в санях с моим дедом, и у меня так защемило шею, что я не мог повернуть голову. И я понял, что с конем, который нас вез случилось тоже самое. А мне только передалось от него.
— Или одинаково подействовало на вас обоих, — сказал Рас.
— Одинаково? Вы думаете, что я понял, что я — это он, а он — это я?
— Да.
— Я об этом не подумал. Мне казалось, что мы оба стали конями.
— Два коня! — даже воскликнул Рас, — это очень интересно, и похоже на правду. Но проверим: скажи быстро:
— Как его звали?
— Щас-с, ща, сейча-а-с…
— Быстрее!
— Софи.
— Софи. Софи?
— Больше ничего не помню. Честно, как во сне, вот только знал, а уже забыл вопреки тому, что априори известно, что забыть ничего нельзя. Так бывает?
— Только так и бывает, — резюмировал заколдованный спутник.
На самой заре они прилегли, хотя в виду уже чувствовался берег.
— Проснемся, а он тут как тут: нарисовался, — сказал Буди. Рас хотел сказать:
— Точно! — но передумал, а наоборот предупредил:
— Только бы не проспать. Буди, если что. Кстати, можно я буду звать тебя:
— Будильник.
— Мог бы, если бы я проснулся вовремя, — почему-то в сослагательном наклонении ответил Буди.
Буди заворочался, и хотел проснуться, когда увидел на берегу за туманом еще не появившегося солнца какое-то движение. Он протер глаза:
— Люди, в новой, из приличного материала форме, грузились на баржи, впереди которых бурлили воду катера. Скорее всего, это именно то, о чем мы так долго мечтали, — сказал Буди, надо будить Волхва.
— Маэстро, — он хотел достать Волхва рукой, но было далеко, и он потряс его ногой, осторожно прислонив ее к голове. Туфля в виде лаптей были, очевидно, сняты еще перед сном, хотя это и удивило Буди:
— А если бы ночью было холодно? — Очень легкомысленно снимать обувь на ночь. Тем более в тревожной обстановке, когда чуть что надо бежать куда глаза глядят.
Рас никак не мог проснуться, и Беда побежал один. Почему?
— Прости, друг, но отходит последнее такси. — Действительно, грузился последний баркас, и он вот-вот должен был отойти.
— Их бин… возьми-те мень-Я, — завыл Буди, протягивая руки, как будто к Раю, двери которого могли закрыться без него.
— Ты снайпер? — спросил командир этого десанта в форме — в том смысле, что только во френче — английского капитана.
— Нет.
— Тогда проваливай, у нас и так всё есть, кроме снайпера.
— У меня есть маузер.
— Что?
— Прошу прощенья, оговорился:
— У меня есть лошадь. Капитан взглянул поверх головы претендента на славу.
— Не вижу.
— Это я.
— Вы?!
— Я смогу доскакать до пулеметной вышки раньше.
— Раньше? Раньше кого?
— Ну, я имею в виду, когда убьют вашего, прошу прощенья, нашего снайпера, я буду тем, кто побежит галопом к вражескому пулемету, который установлен на вышке. И свалит ее.
— Ты че-нить понял? — спросил он тоже уже слушающего минут пять их болтовню сержанта.
— Кстати, скажите мне, как вас обоих зовут?
— Зачем? Ты, чё, в натуре, шпион, что ли? — спросил сержант.
— Он здесь главный? — спросил Буди у капитана. И тут же добавил:
— А если нет, то решим эту проблему на корабле, — он кивнул на рвущийся в море баркас.
— Ладно, — махнул рукой капитан, — залазь, но смотри! если нас всех убьют, и мы не возьмем этот плацдарм, я тя точно сделаю конем, воду будешь носить, видишь ту гору? Вот туда, и звать тебя будут просто ишак.
— Я — лошадь.
— Ишак — это тоже лошадь, — сказал сержант, но так и не успевшая стать конем.
— Зачем вы его взяли? — спросил капитан.
— Я? — спросил сержант, но увидев за бортом только воду, добавил:
— Он снимет пулеметчика.
— Хорошо, — сказал капитан, — ты будешь у него Другом.
— У нас есть Друзья? — удивился сержант.
— Да, в этой атаке у нас будет несколько Друзей.
— У вас есть письменный приказ?
— Сегодня мне дано право давать устные приказы.