Альфа и Омега. Книга 2
Шрифт:
— Давай лапку, — дружелюбно проговорила она, тоже уже, видимо, по запаху распознав во мне омегу. Голос у нее был низкий, но очень красивый — таким стоило петь в джазовом клубе, а не раздавать указания преступникам. Я дала ей руку, и она сноровисто сняла мои отпечатки пальцев. Затем, ненадолго удалившись, вернулась со всем необходимым для снятия образца запаха. Прежде у меня никогда его не брали, но я видела, как это делается, в кино. И все же ощутила, как слегка вспотели ладони и подскочил адреналин, когда Мел, надев стерильные перчатки, достала из упаковки небольшой квадратик особой впитывающей ткани, со стороны напоминающий повязку по типу тех, что накладывали на порезы и ссадины в больнице. Прижав его к коже над моей ароматической железой на шее, она улыбнулась и вежливо
— Тебе помочь, милая?
Я понимала, о чем она спрашивает — чтобы феромоны выделялись интенсивнее, мне нужен был какой-нибудь внешний стимулятор. Только вот я сомневалась, что запах чужой альфы сейчас способен оказать на меня какое-либо влияние помимо желания спрятаться под стол или дать по лицу.
— Я сама, — коротко отозвалась я, не глядя на нее. Детектив Гаррис тактично отгородился от меня своим монитором, а я прикрыла глаза и подумала о Йоне. О том, что случилось ночью накануне нашей безрассудной вылазки. О том, каким он был нетерпеливым поначалу и каким нежным после. О том, как его тяжелое горячее тело вдавливало меня в постель, и о том чувстве цельности и наполненности, когда он был внутри меня. Его не поймали. Им обоим удалось уйти. Вот что имело значение. Вот ради чего я сидела тут сейчас.
— Отлично, — удовлетворенно кивнула альфа, убирая пропитанный моим запахом кусочек ткани в специальный вакуумный пакет. — Отнести это к нюхачам, Билл? Они кстати просили передать, что мы задолбали их своими «срочными» запросами.
— Этот не срочный, — кивнул он, снова выныривая из-за монитора. — Мы и так знаем все, что хотим знать. А то, что не знаем, обязательно вскроется позже. Так всегда бывает. Что ж, Хана, если тебе больше нечего мне сказать, то прошу за мной. Я отведу тебя в твой пятизвездочный номер на сегодня.
Я кивнула, поднимаясь вслед за ним, и Мел, напоследок окинув меня коротким оценивающим взглядом, удалилась, оставив после себя еще какое-то время покусывавшее мое обоняние облако своего запаха. Признаться, я от этого отвыкла — от внимания противоположного вида. Не в той агрессивно-жутковатой форме, в какой его проявлял Джером Стоун, но вот в такой, бытовой и даже прозаичной. Ее тело посылало сигналы моему неосознанно, и мое бы в свое время так же неосознанно на них бы реагировало. Но, конечно, не теперь.
Детектив Гаррис провел меня между столами своих коллег до коридора, где через пару поворотов мы вышли к камерам. Там он передал мою распечатанную на принтере карточку другому полицейскому, немного поговорил с ним, и мне выделили, как он и обещал, отдельную маленькую камеру в самом дальнем углу. В соседней храпели двое забулдыг с опухшими от алкоголя лицами, жался в углу какой-то подросток и манерно переговаривались с охранниками две разодетые дамы, видимо приходившиеся девочкам из Дома коллегами по сфере деятельности. Пахло здесь не в пример хуже, чем в главном зале, но зато было относительно и тихо. После того, как за мной закрылась тяжелая дверь решетки, я сразу забралась с ногами на койку, прижав колени к груди и стараясь не впадать в панику прямо с разбегу, как мне вдруг захотелось.
— Подумай обо всем еще раз, Хана, — глядя на меня с неприкрытым сочувствием, проговорил детектив Гаррис, прежде чем уйти. — Мы на одной стороне, даже если тебе так не кажется. У тебя может быть меньше времени, чем тебе самой кажется. Не потрать его впустую.
Я ему не ответила, и он, вздохнув, ушел, оставив меня наедине с моими мыслями. Какой у меня в самом деле был выбор? Довериться этому человеку, рассказать про Медвежонка и про кардинала и надеяться, что он каким-то чудом сумеет нас всех защитить? Да будь он даже альфой и шефом полиции, я бы и то сомневалась в наших шансах. Полиция приехала к храму по щелчку пальцев кардинала, они оцепили целый квартал только потому, что его кто-то там побеспокоил. Каковы были шансы, что в случае, если правда выплывет наружу, меня в самом деле прикроют, а не повесят по-тихому в камере, чтобы больше не болтала лишнего? Даже если детектив Гаррис искренне хочет мне помочь, потому что я внезапно оказалась связана с его бывшим напарником, что он мог сделать? И не сделаю ли я хуже самому
Через пару часов после того, как меня посадили в камеру, меня навестила Мел. Альфа принесла мне пирожок и коробочку сока из автомата. Сказала, что это подарок от Билла, и спросила, все ли у меня хорошо. Подобная забота могла бы меня растрогать, не усматривай я за ней вполне конкретный умысел. Детективу Гаррису нужна была информация на кардинала, и, быть может, нужна сильнее, чем мне показалось поначалу. Быть может, он так заботился обо мне не потому, что я была связана с его прошлым, а по совсем другим причинам, мне пока неизвестным. Так или иначе, от еды я отказываться не стала.
— Когда я сидела в клетке в прошлый раз, меня кормили собачьим кормом. Это намного лучше, — поделилась я с Мел. У альфы резко поднялись брови, но она не стала ничего спрашивать. Подождав, пока я закончу с едой, и убедившись, что это не прибавило мне разговорчивости, она пожелала мне спокойной ночи и удалилась. К тому времени, как за окнами стемнело, из соседней камеры забрали подростка приехавшие за ним родители, зато вместо него привели троих подравшихся альф. От них разило агрессией, потом и свежей кровью, и я, чтобы хоть как-то оградиться от этих запахов, натянула себе на нос колючее одеяло, что лежало на моей койке. Они буянили допоздна, и я толком не спала, постоянно вздрагивая и просыпаясь от каждого громкого слова. А когда мне все же удавалось провалиться в сон, то мне снились какие-то погони, взрывы и раздавленные черепа, похожие на детские игрушки с липкой пастой внутри.
Утро не принесло каких-то разительных перемен. Состав в соседней камере снова обновился, но я уже перестала отличать одно лицо от другого. Со мной несколько раз пытались заговорить, но я упорно отмалчивалась, понимая, что разговоры эти ни к чему хорошему не приведут. Один из тех альф, которых доставили ночью, был особенно настойчив. Говорил, что я пахну как его сестренка, а потом, не особо стесняясь охранников снаружи, достал из штанов свой причиндал и начал надрачивать его, прижавшись всем телом к решетке, что разделяла нас. Я даже почти подумала, что полицейские вообще не собираются на это реагировать, но потом один из них неохотно поднялся и постучал дубинкой по решетке, пригрозив прогуляться этой же дубинкой любвеобильному альфе по спине, если тот не прекратит «портить воздух своей вонью». Тот прекратил, напоследок жестами изобразив, что и как хотел бы со мной сделать, а я в тот момент представила, как Йон отрывает ему голову, а я потом играю ею в футбол, и от каждого моего удара из нее плещется липкая игрушечная паста.
Детектив Гаррис объявился ближе к обеду. Он сменил костюм, побрился и вообще выглядел опрятнее, чем накануне. Заявил, что забирает меня, отдал какие-то соответствующие бумаги охране, и лично открыл дверь моей камеры.
— Прости, что задержался, пришлось уладить пару формальностей, — произнес он вместо приветствия. — Слышал, ночка была шумной?
— Терпимо, — пожала плечами я. — Куда вы меня ведете?
Он крепко держал меня за локоть, увлекая за собой по коридору, но я была более чем уверена, что нужный поворот в сторону общего зала мы уже пропустили.