Альфа и Омега. Книга 3
Шрифт:
Это звучало крайне разумно. Ведь в ином случае несколько десятков бестий, запертых в замкнутом пространстве под землей, рано или поздно просто переубивали бы друг друга. Да что там, даже люди, поставленные в такие условия, в конечном счете стали бы бросаться друг на друга. Видимо, в этом случае слегка неадекватная одержимость, создаваемая меткой между двумя носителями, и их зацикленность друг на друге оберегали общий покой всего Общества — когда тебе для счастья нужна лишь твоя вторая половинка, уже не столь важно, живете ли вы в бункере или в роскошном дворце на вершине
— А ведь Церковь хочет прямо противоположного, — негромко заметила я. — Она готова на что угодно, лишь бы раса бестий не только прекратила вымирать, но и… снова заняла главенствующее место в мире.
— Они могут хотеть чего угодно, но естественный ход вещей не изменить, — возразил Меркурио. — Отец говорил, что конец детей Зверя неизбежен, просто нужно подождать и дать событиям… развиваться своим чередом. Общество Оймаха так и существовало все эти годы — мы хранили тайну и в меру своих скромных сил вносили свой вклад в дело… сокращения нашей популяции, назовем это так. Наблюдали, записывали и ждали. Но у Гвин… другие планы.
Я услышала, как звякнул подъехавший лифт. Извинившись перед Меркурио, я встретила официанта, который на тележке привез нам нашу еду, а после по отдельному боковому скату спустила ее в гостиную, где мы с Йоном привыкли располагаться во время еды, игнорируя более подходящую для этих целей, но менее уютную кухню.
— А где же твой лобстер? — с улыбкой поинтересовалась я, не увидев среди общего набора блюд ничего особенно роскошного.
— Он оказался недостаточно дорогим, чтобы удовлетворить мою жажду классовой справедливости, — поджав губы, отозвался альфа, но я ни на секунду не поверила его мрачному тону.
— Тебе налить чего-нибудь? — уточнила я, отходя к мини-бару.
— Если Гвин узнает, что я пью на работе, голову мне отвернет, — вздохнул он. — Так что я буду кофе, спасибо.
— Ладно, — не стала спорить я. — Так что там с ее планами? Ты не договорил.
— Она ненавидит Церковь, — отозвался Меркурио, наблюдая за тем, как я колдую рядом с кофемашиной. Йон приобрел ее себе буквально в первый же день после нашего переезда, заявив, что это была его мечта с подросткового возраста. Я по-прежнему относилась к кофе весьма сдержанно, предпочитая свою коллекцию листовых чаев с разными добавками, но тем не менее этот чудо-агрегат освоила и готовила для своего альфы его любимый напиток, когда он работал дома — или в те редкие дни, когда вставала утром раньше него. — Гвин хочет отомстить им за то, что они сделали с Алонсо и… я в общем-то ее понимаю. Она с самой его смерти об этом твердит, и, думаю, рано или поздно эти разговоры перестанут быть просто разговорами.
— Я, честно говоря, не совсем понимаю, что именно она хочет — или может — сделать, — призналась я после того, как уточнила у альфы его пожелания по напитку и выставила необходимые настройки в кофемашине. — Общество слишком мало и… Давай будем честными, даже Йон назвал вас психами и сектантами, хотя он сам носитель и лично видел, на что способна метка. Что уж говорить о простых бестиях, которые с подобным никогда не сталкивались и всю жизнь провели,
— Вообще я думаю, она это понимает, — помолчав, согласился Меркурио. — Это меня и пугает.
— О чем ты? — Принеся ему кофе, я села в кресло напротив, подобрав под себя ноги и уютно устроив тарелку с пастой у себя возле груди.
— Я… уже не уверен, что она хочет просто… открыть правду миру, как сама утверждает, — отозвался тот, чуть понизив голос. — Порой мне кажется, что она хочет использовать Общество как своего рода… бомбу. Может быть, даже в буквальном смысле.
— Ты говоришь… — Я нахмурилась. — Подожди, ты говоришь о физическом уничтожении Церкви?
— Я ничего не берусь утверждать, — тут же пошел на попятную альфа. — Послушай, не бери в голову, ладно? Я опять, кажется, болтаю лишнего. Кстати, кофе потрясающий. Как из кофейни.
— Угощайся, — отстраненно кивнула я, размышляя над его словами. Не стоит и говорить, что они мне не слишком понравились — в первую очередь потому, что так уж вышло, что среди высших церковных чинов у меня теперь были друзья. Ну и потому, что физическая расправа над врагом никогда по-настоящему не решала проблем, и нам ли с Йоном было этого не знать.
После обеда меня начало клонить в сон, словно мой организм вдруг вспомнил, что накануне нам с ним удалось поспать от силы часа три. И после того, как я прочувствованно зевнула в третий раз, Меркурио тоже обратил на это внимание.
— Я бы и сам вздремнул, — признался он. — Но я вроде как на службе. Надо кстати с нашими связаться — сообщить, что тут все в порядке.
— А как вы связываетесь? — уточнила я, стоически борясь с одолевающей меня сонливостью. — Когда мы были у вас внизу, наши с Йоном мобильники не ловили сеть.
— Поэтому обычно мы передаем сообщения через тех, кто сейчас на поверхности, — отозвался альфа, просматривая в своем мобильном какую-то карту с движущимися по ней точками, которая мне напомнила дорожный навигатор. — Очень редко бывает, что наверху вообще никого нет. Мы все-таки стараемся держать нос по ветру и патрулировать окрестности. На всякий случай.
Он знаком попросил прощения и отошел поговорить по телефону, пока я собрала всю грязную посуду, оставшуюся после обеда, составила ее на тележку и отвезла ту обратно к лифту, после чего нажала кнопку вызова. Обычно мы отправляли тарелки на кухню именно так — если речь, конечно, шла о посуде из ресторана.
Зевнув в очередной раз почти до слез, выступивших на глазах, я не могла не подумать о Йоне, которому не только прилечь было явно некогда, но и приходилось решать какие-то серьезные рабочие вопросы. Пожалуй, это был первый раз, когда я всерьез задумалась о том, чтобы как-то помочь ему с этим — и не только морально.
«Алло, госпожа Росс? Надо решить одну проблему. Мы заказывали у вас триста килограммов товара, а дошло только двести девяносто девять. Кажется, ваш курьер вынюхал часть по дороге. Что будем делать?» — достаточно ехидно обрисовал мне гипотетическую ситуацию мой внутренний голос.