Альфа и Омега. Книга 3

Сейд Анна

— А что стало с его войском? — снова спросила я, ощутив в тот же момент, как оба присутствующих в комнате парня бросили на меня недовольные взгляды. Но держать все в себе было выше моих сил. — Они так и… поубивали друг друга?

— До какой-то степени, — кивнула Гвин. — Но часть из них разбежалась в разные стороны. Их изгнали из Священной земли, и они стали прятаться в лесах, нападая на крестьян и скот. И всякий человек, кто выживал после их укуса, через некоторое время тоже обращался в им подобного. Король, вернувшийся в свой родной город вместе с женой, приказал отловить и перебить их всех, но это оказалось не так просто сделать, и скоро проклятие Зверя распространилось по всему миру. Королевство пришло в упадок, его раздирали конфликты и восстания, но короля, казалось, это больше не волновало. Он забросил государственные дела и с головой ушел в семью. В последующие годы у них с женой родилось двенадцать дочерей, у каждой из которых после расцвета на левой руке появилось изображение красной ленты.

— Все они были омегами? — догадалась я.

— Верно, — подтвердила рассказчица. —

Так гласит легенда. И в ночь, когда старшей исполнилось девятнадцать, она вдруг поднялась со своей постели и ушла неизвестно куда. Ее не было семь дней и семь ночей, а затем она вернулась и привела с собой мужчину с такой же меткой на правой руке. И, приглядевшись, король узнал в нем одного из своих прежних военачальников. Он оброс и постарел, потому как в этом году ему минуло сорок шесть лет, но это был он. И тогда король с королевой поняли, в чем был смысл меток на руках их дочерей. Каждая из них по праву рождения могла спасти одну из тех заблудших душ, что были скованы проклятием. И хотя их родители были против того, что принцессы связывали себя с простыми солдатами, они ничего не смогли поделать — связь, что возникала между омегой и спасенной ею альфой была слишком крепкой, и ни разница в социальном статусе, ни разница в возрасте или внешности не могли этому помешать. Двенадцать принцесс справили двенадцать свадеб, приняв на себя часть яростной магии оскверненной Священной земли, и в этих браках родились первые чистокровные бестии — такие, какими мы знаем их сегодня. В первые несколько поколений проклятие Зверя было настолько сильным, что передавалось от родителей к детям вне зависимости от того, оба ли они были носителями или только один из них. Постепенно бестий становилось все больше, а в ослабленной и раздираемой междоусобицами стране не нашлось силы, что способна была выступить единым фронтом и каким-то образом остановить происходящее. Альфы научились контролировать свою силу и ярость, омеги — свою чувственную привлекательность, против которой не мог устоять практически никто, будь то человек или бестия. Они начали осознавать себя отдельной расой и отделять от обычных людей, не владеющих их даром, который, как они быстро позабыли, изначально был проклятием.

— Что-то эта легенда слишком резко начала походить на исторические хроники, — заметил Йон, и я кивнула, соглашаясь с ним.

— Как я уже говорила, никаких письменных свидетельств о временах, предшествовавших проклятию Зверя, не сохранилось, — пожала плечами Гвин. — Мы можем лишь предполагать, что именно произошло, в какой последовательности и по каким причинам. Наверняка известно лишь то, что раса бестий появилась из ниоткуда в какой-то определенный момент истории более двух тысяч лет назад и начала быстро распространяться по миру, как своего рода… вирус. Поскольку проклятие Зверя проявляло себя только после расцвета, то есть уже в подростковом возрасте, родители могли до последнего не знать, кем родился их ребенок — особенно если один из них скрывал свое истинное происхождение. А подобные случаи были нередки, ведь, когда дело дошло до открытого противостояния бестий и людей, очень быстро стало понятно, что единственный способ прекратить распространение проклятия это не рожать детей от его носителей. Это сейчас Церковь готова рвать и метать от каждой новости о браке человека с бестией, ведь в таком союзе дети не смогут унаследовать… дар Великого Зверя, как они это называют, а в те времена все было с точностью до наоборот. Альфы буквально охотились за человеческими женщинами, а омеги… что ж, в фольклоре любой страны есть истории о ведьмах, феях, русалках и прочих невероятно соблазнительных девах, что, смутив разум мужчины, заставляли его забыть о данных обетах или собственных принципах. Это был вопрос выживания. Мать, растившая ребенка больше десяти лет, едва ли будет способна предать его или тем более убить своими руками, узнав, что в нем тлеет искра проклятия. Скорее она предпримет все возможные меры, чтобы скрыть это ото всех. Пользуясь своими возможностями, бестии постепенно захватывали власть — силой, хитростью, деньгами или иными, менее пристойными методами. И примерно тогда и появилась Церковь Чистых дней — спустя несколько поколений после появления первых альфы и омеги. Бестиям, тщетно пытающимся осознать себя как отдельную расу и определить свое место в мире, была дана новая концепция, новая… теория мироустройства, если хотите, согласно которой они не были отщепенцами и жертвами чужой магии. Нет, они были божественными избранниками, которым надлежало «очистить этот мир от скверны».

— Дай угадаю, — прищурился Йон. — А скверна это…

— Люди, все верно, — кивнула Гвин. — Просто удивительно, как легко нам удается убедить себя в том, что именно мы имеем больше прав, чем те, кто от нас отличается, не правда ли? — Судя по всему, вопрос был риторический, потому что она не стала ждать ответа и продолжила: — В архивах Общества сохранились сведения о то и дело вспыхивавших в тот период стычках между людьми и бестиями, победу в которых неизменно одерживали последние. К тому времени, как люди спохватились и осознали масштаб проблемы, бестии уже распространили свое влияние по всему миру, и можно было только догадываться, как много из подраставших тогда детей несли в себе дремлющие до поры, до времени семена проклятия. И когда бестии пришли к власти, их было уже не остановить. Людей убивали без суда и следствия целыми поселениями, использовали их как бесплатную рабочую силу, внушали им чувство собственной неполноценности и ущербности. То, что Церковь называет Чистыми днями, было периодом рабства, угнетения и владычества одной расы над другой. А потом… — Она снова сделала паузу и коротко улыбнулась, не глядя ни на кого, словно наконец-то добралась до своей любимой части истории. — Потом произошло то, что неизбежно должно было произойти — проклятие Зверя начало слабеть. Даже у чистокровных пар начали рождаться не-бестии, которые не обретали собственного запаха после расцвета. Природа начала возвращаться к своему естественному состоянию, и то пламя необоримой чумы, что бушевало несколько столетий, постепенно стало угасать. Но к тому времени Церковь Чистых дней полностью переписала историю, стерев всякие воспоминания о ней из голов большинства. Никто из живших в то время уже и не помнил, что когда-то бестий не существовало и все было совсем иначе. Лишь немногие, в том числе наши предки, сохранили память о тех временах.

Гвин замолчала, и в комнате вдруг сразу стало очень тихо — настолько, что мне показалось, что я слышу, как жужжит вентиляция под потолком.

— Обожаю слушать, как она рассказывает, — проникновенно прошептал Меркурио, несколько нарушая общую торжественную и вместе с тем слегка зловещую атмосферу, воцарившуюся после прозвучавшей истории. — Ей нужно выступать на сцене с монологами, не считаете?

— Хорошая сказка, — подтвердил Йон, глядя на омегу исподлобья. — А теперь давайте сразу перейдем к тому пункту, где вы убеждаете нас, что вы не просто горстка психов-сектантов, которая из-за собственных противоречий с официальными церковными догматами выдумала себе красивую доказательную базу для набора последователей. Разве ты не сказала только что, что мы готовы поверить во что угодно, лишь бы ощутить себя избранными и правыми в том, чего мы хотим?

Их с Гвин взгляды столкнулись, но омега ни на йоту не изменилась в лице, когда на нее тяжелой волной накатил его запах, полный недоверия и скепсиса. Мне на мгновение даже показалось, что я видела, как уголок ее рта дернуло улыбкой.

— Надо полагать, тебе недостаточно подземного убежища в центре города, к которому ведет тайный ход через главную местную достопримечательность, принцип и магию работы которой никто толком не знает? — уточнила она, и теперь насмешливые нотки в ее голосе стали совершенно очевидны.

— Я слышал, что звери иногда занимают норы, выкопанные их предшественниками, — пожал плечами мой альфа. — Само по себе это место ничего не доказывает. Уж точно не доказывает тот факт, что история всего нашего мира была кем-то выдумана.

— Йон, но это же все объясняет, — тихо проговорила я. — И… звучит куда логичнее, чем идея о том, что вся наша история укладывается в две тысячи лет, до которых мир населяли только бестии, а мир походил на Райские кущи.

— Бесспорно, — кивнул альфа. — Но это все еще не делает ее правдой. Я знаю, что Церковь что-то скрывает, это всегда было очевидно. Но я не готов поверить в первую же байку, которую мне об этом расскажут. Без обид.

— Какие уж тут обиды, — качнула головой Гвин. — Я понимаю, что это все нужно переварить. На самом деле не так уж важно, существовали ли те король и королева и правда ли, что бестии появились из-за проклятия древних магов. Может быть, это действительно был своего рода вирус или мутация, которая оказалась слишком живучей и передавалась от родителей к детям. Это не так важно. Важно то, что бестии никогда не правили миром — они его отобрали у его истинных хозяев. И то, что происходит сейчас, это не великое вымирание, это просто… естественный ход вещей. Люди заслуживают знать правду. И бестии тоже. Не омеги виноваты в том, что они не способы родить «правильных» детей. Не вина альф в том, что они порой не в силах контролировать свою ярость и жажду крови. Общество Оймаха желает не войны с Церковью, его цель — принести успокоение тем, кто ненавидит себя таким, каким его создала природа. Как считаете, стали бы думать о себе иначе те, кто родился в семье бестий, но не смог ею стать, когда узнали бы о том, что не Великий Зверь отвернулся от них, а что именно в их генах наконец-то была восстановлена изначальная гармония и правильность?

Конечно, я подумала о Казе. О моем несчастном брате, который всю жизнь считал себя неудачником и изгоем только потому, что не обрел собственного запаха и права называть себя альфой. Теперь получалось, что это не он был ошибкой природы, а я — во мне продолжилось «проклятие Зверя», а его оно уже не затронуло. Возможно, если бы он узнал об этом, если бы понял, что все эти годы зря изводил себя чувством неполноценности, то вся его жизнь бы переменилась. Он бы сумел взглянуть на себя иначе — как и на весь мир вокруг. Если бы все узнали, что это не люди должны называться не-бестиями, а мы — нелюдями, если бы на Церковь больше не смотрели как на единственную надежду и спасителей, позволяя им вмешиваться в дела правосудия, разрушать семьи, осуждать невинных и творить многие другие ужасные вещи, о которых я только слышала, если бы, поняв, что причина не в омегах, на них перестали бы с юности давить, требуя немедленно выходить замуж и рожать, не переставая, если бы все то, во что мы верили и на чем строили свои жизни, переменилось, то…

Что бы произошло с нашим миром тогда?

— Йон, — тихо прошептала я, чувствуя, что у меня от всего этого начинает нестерпимо кружиться голова.

— Думаю, вам лучше немного передохнуть, — с беспокойством отметил Меркурио. — Гвин, я отведу их в жилой отсек, ладно? Сейчас часов пять утра, ребятам надо поспать. Это была… очень длинная ночь.

— Да, ты прав, — согласилась омега. — Продолжим этот разговор завтра, хорошо?

Я чувствовала, что Йон не высказал и половины того, что собирался, но, видя, в каком я состоянии — а у меня и правда внутри буквально не осталось ни капельки свободного места от всего этого, — просто кивнул и позволил нашему провожатому снова увести нас за собой.