Альфа и Омега
Шрифт:
– Ну, а как к правителям отношение?
– Я про это и говорю. Горбачева все клянут, на чем свет стоит. Такого бардака, как при нем, у нас не было никогда.
– Ну, а Ельцина?
– А все радуются, что у Горбачева такой враг объявился. Надеются, что он Мишку погонит. Вся надежда на него. Мы же дураки, вечно доброго царя ждем. А я как посмотрю Бориску по телевизору, так и думаю: вот это Бармалей! Вот с кем от сумы не зарекайся! В общем, конечно, мы про прежнюю жизнь, до Горбатого, сейчас как о сладком сне вспоминаем. Вот жаловались друг другу: ох, этого в магазине нет, ух, того не хватает, ах, опять на юга не съездил. Теперь всего хватает. В первую очередь – геморрою. Так что не знаю, товарищ капитан…
– Неужели все так неважно?
– Мы на самом дне котла живем, и все дерьмо как раз на нас и оседает.
– И как люди все это терпят?
– Терпят, что еще сказать…. Большинство терпит, а некоторые в скотов превращаются. В скотов и бандитов. Чем дальше, тем больше. Много нечисти наверх всплывает. Вот для кого сегодня настоящая свобода!
Пообедав постными щами из чугунка, трое мужиков отправились на заготовку дров, а Иван закрыл глаза и задремал. Теперь он научился хотя бы немного спать не шевелясь, и боль не будила его. Один-два часа, не более, можно было подремать без движения. Потом все равно здоровая часть тела непроизвольно шевелилась, и стоило только приподнять руку, как от поясницы до кончиков пальцев ноги пронзали иглы. Иван понимал, что не будь у него особого благословения на это всетерпение, то нервы давно бы сдали. Но его силы не иссякали, и он даже пришел к выводу, что боль стала барьером между его разумом и остальным миром. Она не дает погрузиться в ту повседневность, которая занимает силы и души других людей. Как будто вынужденное сидение не шевелясь обрекло его на думание о вещах, далеких от мирской жизни. Он задремал и уже в который раз во сне его появилась белая мраморная лестница, спиралью уходящая в бесконечную васильковую синь. Иван каждый раз пытался подниматься по ней, но не смог преодолеть даже первой ступени. И сегодня он снова стоял у ее подножия и боялся жгучих молний, которые пронзят его тело при малейшем шевелении ногой. А это было необходимо. Единственное, зачем он существует на свете, – это для того чтобы подниматься по бесконечной лестнице к Господу. Господь зовет его к себе, и он знает, что там он обретет совершенно другую жизнь.
Сегодня случилось невероятное: Иван вдруг увидел себя на первой ступени. А она оказалась высокой, такой высокой, что с нее даже открылся вид на родной Первомайск, только не грязный и убогий, а игрушечно красивый. В центре его светились золотом купола церкви. Необычная радость охватила душу Звонаря от этой картины, и только тут он заметил, что рядом кто-то есть. Его попутчик был в белом хитоне и стоял спиной к нему. Потом Иван снова стал смотреть на землю, но земля уплывала из зрения, а все вокруг заполнялось бездонной, необыкновенной чистоты лазурью. Перед ним опять возник попутчик, теперь уже повернувшийся к нему лицом. Он был молод, наверное, ровесник Ивану. Его шелковистые русые волосы спадали на плечи, румяное лицо окаймляла короткая бородка, а большие глаза отражали окружающую синеву.
– Тело склонно бунтовать против души, брат мой возлюбленный, – сказал незнакомец, – поэтому все земные люди живут в борьбе тела и души. Те, у кого тело побеждает душу, погрязают в грехе. Те, кто может воевать с телесным соблазном, ведут трудную жизнь и иногда приближаются к Господу. У тебя особая судьба. Господь ослабил твое тело настолько, что оно не может бороться с душой. Ты лишен телесных соблазнов. Постоянная боль будет пресекать и соблазны твоей гордыни. Она не даст тебе возгордиться. Все твои страсти теперь связаны только с Небесным промыслом. А в нем главное – опека человеческих душ. Но твоей душе не возбраняется любить и чистой земной любовью. Она еще будет у тебя.
– Но почему я? Ведь я такой же, как все, почему я?
– Тайну твоего избрания знает только Господь.
– Что же меня ждет?
– Все главное уже случилось с тобою, брат мой. Твой разум уже открыт для Откровения, в нем будет возникать наука, необходимая людям. Ты станешь их учителем.
– Кто ты, скажи мне, я ведь еще ничего не понимаю?
– Я – твое небесное отражение. Я люблю тебя и берегу. Но не думай, что я буду все подсказывать тебе. Лишь в самые трудные минуты ты услышишь мой голос. Придет время, и ты станешь выше меня, но до этого ты должен еще вырасти в больших испытаниях духа.
Он исчез, и Иван сразу же проснулся. В печи догорали дрова, где-то пощелкивал сверчок, тикал будильник, да ветки березы по-прежнему шептали за окном.
Превозмогая бьющие по телу молнии, он взял Евангелие и открыл его на закладке. Вербное воскресенье. Иисус въезжает в Иерусалим, и его встречают ликующие жители. Ему под ноги бросают пальмовые ветви и славят его. Почему? Потому что в глазах толпы он не просто Мессия, а кудесник, поднимающий мертвых от одра и кормящий пятью хлебами тысячи людей. Он несет только хорошее, слава ему. Люди хотят только хорошего. Они не думают о том, что все имеет обратную сторону. Почему через пять дней они предадут его и будут кричать «Распни, распни его!»? Потому что он укажет им не только на хорошее, но и на плохое в их жизни. Он призвал освобождаться от плохого. Освобождаться покаянием и отречением от многих благ. Они отвергли его призыв! А разве сегодня это не так? Разве сегодня кто-то хочет ограничить себя скудным пропитанием и покаяться в свершенных грехах? Как раз наоборот, сегодня происходит упивание грехом, упивание мирскими благами. Пей, ешь, совокупляйся, не думай больше ни о чем! Уже создан целый мир, упивающийся грехом. Но если те, кто две тысячи лет назад выступили против Христа и стали антихристианами, то как назвать этот современный мир? Разве он не антихристианский? Все те люди, независимо от цвета кожи и веры, которые поставили своей целью только земные блага и ничего больше – члены антихристианского мира. Потому что тело – враг души. А душа – это Христос. Кто ставит тело и телесные потребности выше души? Общество потребления. Значит, в нем правит враг Христа – Сатана. А у нас? Разве у нас мало бесочеловеков, настоящих антихристиан, которые доказывают свое антихристианство каждым своим поступком? Да, сегодня Россия является антихристианской державой. Может быть, самой страшной в этом смысле страной с самым страшным народом, который потерял веру и упал в грязь. Он погряз в пьянстве и разврате, он ворует и бандитствует. Он плохо работает и живет не по совести.
– Постой, Иван, – пришел к нему в сознание голос, – ты очень строг к своему народу. В нем множество честных и чистых людей, в нем возрождается вера. Ведь ты сам видел это.
– Да, я знаю, но преуменьшать нашу вину нельзя. Мы слишком виноваты перед своей судьбой, перед прошлым, перед Господом, чтобы находить отговорки. Их можно будет позволить только тогда, когда мы вернемся в положение Совестливого Народа. Вот тогда, может быть, появятся русские люди, имеющие право на оправдания. А сейчас надо всем миром каяться!
– Вот видишь! Ты уже понимаешь, что нужно всенародное покаяние. Конечно, твой народ стоит перед особым выбором: либо он поймет, что с ним делают, покается и начнет возрождаться, либо будет рассеян по земле, и на его место придут другие народы.
– Но мы далеки от такого понимания! Сейчас все происходит наоборот. Бездуховность идет в каждый дом, на каждую душу льется мутный поток, а люди пьют его взахлеб. О каком покаянии может идти речь?
– Еще немало времени пройдет, прежде чем русские переболеют этой болезнью. Но им нужны пастыри, разъясняющие, что это только болезнь, что смысл земной жизни совсем не в ублажении плоти. В них уже просыпается тяга к вере, помогай им.
Иван снова уснул и вскоре проснулся в удивленном состоянии. «ОН сказал, что ко мне пойдут люди. Что я буду им говорить, чем я умнее их? Ну, например, я могу их успокаивать добрым словом, но разве за таким словом надо идти неизвестно куда? Ведь у меня нет ни ясновидения, ни понимания человеческой души. Я совсем обычный инвалид», – думал он, перебирая детали сна в голове. Не сумев дать сам себе ответ на пришедшие вопросы, Звонарь решил дождаться первых посетителей и на деле посмотреть, что из этого получится. В том, что посетители появятся, он ни секунду не сомневался.
Прошла зима и снова наступила весна, но ходоки не появлялись. Пришел апрель, солнце набрало силу необычно быстро, и бурные ручьи звенели о том, что лето будет жарким. К концу месяца земля на лесной дороге подсохла, и Матвей открыл пешее летнее сообщение с Первомайском. Он ушел получать пенсии перед первомайскими праздниками, а вернулся с двумя незнакомыми женщинами. Обе прибыли из далекой деревни и хотели видеть Ивана.
– Мы знаем, Иван Александрович, с тобой чудо прошлым годом было. Значит, отмечен ты Господом. Очень хотим с тобою поговорить, о твоей помощи просить, – начала одна из них, назвавшаяся Татьяной.