Альфа-самка (сборник)
Шрифт:
У Полины кружилась голова. Ещё совсем недавно выпитый коньяк окутывал мозг лёгкой дымкой, которая обещала подарить особо яркие ощущения во время секса с Царём. После Светиного удара и падения алкоголь всколыхнул в черепной коробке мутную жижу, вызвав тошноту и почему-то ощущение брезгливости к самой себе. Девушка подняла руку, чтобы стереть со лба пот, и обнаружила зажатые в пальцах трусики. Какое-то время она тупо смотрела на них, а затем промокнула ими кожу, покрытую ледяной влагой.
Перед глазами всё плыло. Отыскав среди сидящих за столом
– Казино дарит шанс каждому, товарищи, – Дзержинский встал за Димастым. – Счастливчики уходят домой с выигрышем. В вашем случае победитель останется жив. И почти цел.
Ребята вздрогнули.
– В казино принято делать ставки. По пальцу за каждый проигрыш, товарищи. Выигрывает тот, кто последним из вас ещё будет в силах управляться со своими картами.
В зале стало тихо.
Юрец почувствовал, как гудит голова. Будто она стала пустой трубой из тех, что грудами лежали на стройках. В детстве было так прикольно бить по ним камнями…
Палец за проигрыш.
Уши всё услышали верно – слова были произнесены громко и чётко. Но сознание отказывалось принять это. Парень посмотрел на свои руки. Сжал кулаки. Снова расслабил пальцы. Надо бы ногти подстричь, мелькнула странная мысль.
Палец за проигрыш…
В отличие от Юрца Царь как-то сразу поверил Железному Феликсу. Дзержинский был для Учителя понятен. Покопавшись в себе, он понял, что призрак ему даже симпатичен. Ну, не то чтобы по-настоящему, но Учитель по достоинству оценил фантазию Дзержинского. Это ж надо было такое придумать!
О возможном проигрыше он не беспокоился. Даже мысли такой не допускал. Царь выигрывал всегда и везде. Он – победитель по жизни. И Учитель тоже не из слабаков. Парень убрал скальпель на место и улыбнулся сам себе: всё будет хорошо.
– Дуракам счастье, ведь так говорят в народе, товарищи? Что ж, сегодня мы узнаем, кого из вас действительно можно назвать везунчиком. Казино оставляет выбор игры за собой, и выбор этот – дурак, подкидной и переводной.
Дзержинский вытянул руку над столом, в подставленную ладонь легла запечатанная колода карт. Он профессиональным жестом сорвал обёртку.
– А пока я буду перемешивать и раздавать, позвольте рассказать одну историю. Вам, должно быть, интересно узнать, кого благодарить за эту ночь в нашем приятном обществе?
Ей было пятнадцать, когда она вместе с родителями в очередной раз пришла в гости к их институтским друзьям. Как обычно, высидев для приличия где-то полчаса за общим столом, она дежурно извинилась и отправилась в другую комнату, где её ждали полки, доверху заполненные потрясающими книгами. Взрослые и не думали удерживать девушку: им тоже хотелось остаться вчетвером.
Конечно, всегда можно было попросить взять полюбившиеся книжки с собой, ей бы не отказали. Но девушке почему-то куда больше нравилось читать там, в этой комнате. Словно
В тот раз она дочитывала «Мир смерти» Гарри Гаррисона. Погрузившись с головой в приключения Язона дин Альта, девушка не сразу осознала, что за пределами комнаты творится что-то не то. Но в конце концов надрывный плач достиг сознания, и она подняла голову.
Войдя на кухню, где обычно и проходили посиделки, девушка увидела рыдающую хозяйку, мать с мокрыми глазами, пытавшуюся её утешить, и отца, топчущегося рядом с потерянным видом. Хозяин квартиры с побагровевшим лицом лежал лицом на столе.
Так она впервые в жизни увидела смерть своими глазами – можно было протянуть руку и дотронуться до её следов.
Глядя на мертвеца, девушка вдруг почувствовала себя странно. Дядя Боря был хорошим, добрым человеком. Ей всегда нравилось приходить в их дом – там было тепло. Но в эти минуты никакой жалости в сердце почему-то не нашлось. Глаза не щипало, в горле не стоял ком… зато в самом низу живота начал разливаться жар.
Девушка не сразу поняла, в чём дело. Рассказы более опытных подруг она припомнила только через несколько минут, когда возбуждение уже набрало немалую силу, и спешно ретировалась в туалет, каким-то чудом не забыв запереться.
«Я жива и смотрю на смерть! Я жива! Смотрю на смерть!» – эти мысли возникли в её голове, но прожили там всего пару десятков секунд. А потом мыслей не стало. Никаких.
Родители ни о чём её тогда не спросили. Наверное, им просто было не до того.
С тех пор девушка стала искать мёртвые места, как она их называла. И когда с друзьями спускалась в подвалы, поднималась на чердаки, всё мечтала наткнуться на следы смерти. Но в компании ей не повезло ни разу, и тогда она поняла окончательно: надо ходить только одной.
Порой ей везло, и места попадались одно за другим. Бывало и по-другому. Тогда приходилось терпеть, сжав зубы и загоняя в самую глубь страшные, но такие сладкие мысли, которые появлялись тем чаще, чем дольше приходилось ждать. Конечно, можно было бы прийти на кладбище, там каждый день кого-нибудь хоронили. Но это было не то, совсем не то. Ведь эти люди умерли в другом месте.
Вот и узнав о трагедии на «Феликсе Дзержинском», девушка едва сумела дожить до тех дней, когда возня на судне закончилась и про него стали забывать…
Шарканье приближается. Люди? Откуда бы? Ещё совсем недавно в мёртвом месте никого постороннего не было. А уж такую походку можно расслышать издалека.
В любом случае то ещё живое ископаемое, которое идёт сейчас по коридору, не заслуживает, чтобы из-за него прерывать наслаждение.
Губы трогает улыбка. Пусть идёт, пусть заходит. Ещё спасибо скажет за такое зрелище. Воспалённое воображение рисует образ древнего старика с выпученными глазами и отвисшей челюстью. Это возбуждает ещё больше: получать наслаждение жизнью в мёртвом месте на глазах у почти что покойника – что может быть лучше?