Альфа-злодей
Шрифт:
— Нет, я выдавал тебя замуж, чтобы сохранить семейный бизнес! — Он хлопает рукой по дверному проему, дерево дребезжит на петлях. — Я делал то, что было лучше для тебя, Лилит.
— Осмотр меня был частью этого? — Она шипит, ее страх сменяется яростью. — Они приходили сюда и нюхали меня. Или загоняли в угол в гостиной и пытались меня лапать. Это было отвратительно. И потом, ты впустил сюда Тидуса, этого монстра…
— И
При упоминании Итана у нее внутри все сжимается.
— Тидус пытался навязаться мне.
Она так сильно впивается ногтями в ладони, что они обжигаются, но Роджер остается бесстрастным, его темно-карие глаза невозмутимы. — Я пешка, — обвиняет она. — Разменная монета в твоей грязной работе.
— Ты образованная Омега без пары, которой предстоит унаследовать бизнес, о котором ты ничего не знаешь. Без подходящего Альфы ты разрушишь мое наследие.
— Я должна стать твоим наследием! — Она кричит. — Я твоя дочь!
— Да, и ты избалованная, неблагодарная соплячка. Мой бизнес не выживет, если во главе будешь только ты.
Она бушует внутри.
— Пошел. Ты.
Его глаза сужаются, и знакомый гнилостный гнев, который она узнала, наполняет ее ноздри. — На этот раз истерики не помогут тебе выбраться отсюда, — рычит он. — У тебя было все, о чем ты только могла мечтать. Лучшие учителя, самая красивая одежда, украшения — и все же ты хочешь сбежать и работать в публичном доме.
Она судорожно втягивает воздух. Как много он знает?
Но до него не достучаться. По его мнению, он не сделал ничего плохого.
— Ты держал меня взаперти здесь, как приз для раздачи, — шепчет она. — Ты позволил им пытаться надругаться надо мной и делать все, что они хотели. Я выжила назло тебе.
И снова ее слова не возымели никакого действия. — Тидус будет здесь через несколько часов. Прими душ и постарайся выглядеть прилично. Он попросил тебя надеть черное.
Ее кровь превращается в лед.
Он отходит от двери. — О, и охрана будет охранять тебя снаружи ванной, так что ничего не предпринимай. У них есть инструкции дать тебе транквилизаторы, если ты будешь капризничать. Или шокировать тебя, в зависимости от того, насколько тебе трудно.
Тидус…
Худший Альфа из них всех, тот, от кого Итан спас ее, придет сегодня вечером.
Скорее всего, он заявит на нее права.
Жертва Итана была напрасной.
— У тебя нет души, — шепчет она.
Ее отец вздыхает.
— Ты всегда была таким разочарованием, Лилит, — бормочет он, прежде чем повернуться и уйти.
НОА
Он оцепенел, когда покидал пентхаус, его прежняя ярость утихла.
Она просыпается, когда он толкает ее перед охраной, ошеломленную, но стоящую, и уходит, прежде
Она не вспомнит, что он сделал. Охранники отведут ее в пентхаус Тэтча, и на этом все закончится.
Он забрал единственное, что имело для нее значение.
Ее свобода.
Пусть она гниет.
Точно так же, как она украла жизнь его брата, он украл ее.
Он встречает Джексон на окраине города, в том же баре, где они впервые обсудили Лилит.
— Итак, — говорит он небрежно, приподнимая бровь. — Ты еще не в Канаде.
Он хмыкает в ответ.
— И выглядишь ты дерьмово. Где твоя Омега?
Она не его Омега.
Она никогда такой не была.
— Снова с Тэтчем, — выплевывает он, осушая свой стакан виски. Жидкость обжигает горло, и это приятное отвлечение от гложущей боли в животе.
Глаза Джексона расширяются. — О чем ты говоришь?
Он со стуком ставит стакан на стол и подает знак бармену заказать еще. — Я вернул ее ему.
— Почему? Какого хрена?
— Потому что, — бормочет он, тупо глядя перед собой. — Из-за нее Итан мертв.
Его друг долго молчит, наконец вздыхая.
— Каким образом?
Он поворачивается к Джексону, встречая его потрясенное выражение лица. — Она попросила Итана о помощи, и он дал ей твой номер. Тэтч узнал.
Джексон бледнеет, его губы сжимаются в тонкую линию. — Черт. Черт. — Он проводит рукой по своим темным волосам, его глаза широко раскрыты.
— Вот почему у нее была моя информация, — бормочет он. — Мне чертовски жаль, Ноа.
Онемение растекается по его венам.
— Она для меня никто. Это было глупое увлечение. Я должен был придерживаться своего первоначального плана.
— Тогда зачем вообще возвращать ее? Разве ты просто не даешь ему то, что он хочет?
Он качает головой, и его друг хмурится.
— Оу. Это было сделано, чтобы причинить ей боль. Что ж, теперь это точно произойдет. — Джексон вздыхает и качает головой. — Знаешь, это действительно пиздец. Ты бы оказал ей услугу, убив ее вместо того, чтобы вот так отправлять обратно в Тэтч.
Он невесело усмехается. — Убить ее было бы еще хуже. Я не смог бы этого сделать, как бы сильно мне ни хотелось.
Мысль о том, что жизнь покидает ее глаза, вызывает в нем первобытное рычание.
Как бы сильно он ее ни презирал, как бы сильно ни винил, он все равно не желает ей физического вреда.
Она может страдать, находясь в ловушке правления своего отца.
Это больше не его проблема.
Но Джексон смотрит на него так, словно у него выросла вторая голова.
— Что? — Наконец он срывается.
— Ты не знаешь?
То, как Джексон спрашивает, пугает его до дерьма .