Альфа. Канатоходцы

Чупахина Полина

Купол над Фарианом мягко мерцал и переливался силовыми линиями, напоминая горожанам о защите. Полис спокоен и безопасен, пусть это только видимость. Чем крупнее город, тем меньше он контролируется официальной властью. Всегда есть те, кто обитает в тёмных закоулках, прячется под масками законопослушных граждан и руководят контрабандой, чёрным рынком лекарственных препаратов, похищают людей, убивают, грабят, насилуют.

В кабинете Томаса Фладда мерцали осветительные шары, обычно ослепительно-белый свет сменился на мягкий жёлтый, а сам хозяин расположился в кожаном кресле. Председатель с брезгливым интересом рассматривал донос, переданный через секретаря. Томас глубоко презирал стукачей,

но признавал, что без них управлять огромным количеством людей проблематично. Как узнать, не зреет ли где-то заговор, не вспыхнет ли мятеж в мирном, на первый взгляд, квартале. Другие способы требовали дополнительного финансирования, а такие затраты Полис себе позволить уже не мог. Фариан не самый бедный город, но бездумно тратить энергокристаллы председателю не по карману. Информация от тайного «доброжелателя» Томасу не понравилась. Пусть он не любил сына, но полагал истинным патриотом, готовым служить своей родине беззаветно. Да, четыре недели назад Томас объявил сына перебежчиком и как официальное лицо города пообещал согражданам наказать предателя, обосновавшегося в королевстве Арвантес. Но все эти дни председатель не сомневался, что сын выполняет его распоряжение. Сегодняшний донос был на одного из учёных, обвинённого в связях с противником. Заканчивался он надеждой на то, что этого мужчину служба безопасности не упустит так же бездарно, как случилось с Габриэлем. Томаса не покидало ощущение, что каждое слово о его неблагодарном мальчишке. От сына приходили несколько раз короткие записки. О том, что жив, что помнит о своём почтенном родителе и Полисе, оставленном ради высокой цели. Но что если он придумал себе покорность сына? И этот наглец действительно сбежал в Арвантес, утащив в своей рыжей голове всю информацию из центра? Почти пять недель, а прогресса ноль. Чем занимается мальчишка? Учит королевских выродков биологии и кружит вокруг сестры первого советника короля! Председатель ведь объяснил, что втереться в доверие необходимо к принцессе, а не к белобрысой девке.

— Охрана на пропускном пункте видела его на арве с блондинкой. Очень необычной, не похожей на местных. Вот же ублюдок! — Это было предательство, не постановочное, а самое натуральное. Мальчишка сбежал, устроился в столице и даже не собирался выполнять миссию, доверенную ему отцом!

Томас от неожиданной полноты чувств — возмущения, ярости — прижал руку к груди, там стало отчего-то горячо и тесно, словно кипятка плеснули. И воздуха стало не хватать. Он скорее подумал, чем действительно выкрикнул имя секретаря прежде, чем острая боль выбила воздух из лёгких и сознание погасло.

Последняя мысль была о сыне. О том, что если выживет, наймёт убийцу, лишь бы избавиться от Габриэля. Почему-то у председателя не возникло сомнений в предательстве молодого учёного.

Глава 7

Иден смотрела в потолок и рассеянно улыбалась. Ей одновременно хотелось делиться внутренними переживаниями и спать.

— Знаешь, — прошептала она, не выдержав, — раньше это было как-то иначе. Не хуже, не лучше, но по-другому.

— Что изменилось? — фарианиец ответил, когда она замерла на грани между сном и явью.

— Не знаю, — женщина прижалась к любовнику. — Я изменилась, — Иден зажмурилась, вдыхая запах кожи Габриэля, коснулась кончиком языка влажной поверхности, ощущая солоноватый вкус. Что она чувствует прямо сейчас? Нежность, пульсирующую в груди. Радость, от которой слегка кружится голова и хочется сотворить что-то безрассудно-глупое. Счастье, пугающее хрупкостью. Любовь, проходящую тонкими разрядами по кончикам пальцев. Так много всего от простого прикосновения. Сегодня Иден не только стремилась получать

удовольствие, утверждая сиюминутную власть. Она хотела делиться всеми чувствами, что бушевали внутри. В этом разница?

— Тебе сегодня надо на работу? — Иден приподнялась над Габриэлем, заглядывая в лицо мужчины.

— Нет. Мы можем провести весь день здесь, или отправиться гулять по городу. Я отпросился у руководства, соврав, что забираю тебя из госпиталя. — Он приоткрыл один глаз, наблюдая за возлюбленной. Женщина была прекрасна несмотря на шрамы, исполосовавшие нежную кожу там, где смерть пыталась прорваться в хрупкую человеческую оболочку. Габриэль всё ещё переживал, когда касался её — вдруг шрамы и выцветающие синяки причиняют боль.

— Мы придумаем, чем заняться, — её выписали неделю назад, и всё это время Габриэль буквально пылинки сдувал со своей женщины. Пока она не психанула, заявив, что рёбра уже срослись и не обязательно их вообще сильно напрягать. Вот, обниматься не будут и этого хватит. А спать на противоположных краях не слишком широкой кровати точно больше не стоит.

— Будем думать прямо сейчас? — Габриэль рассмеялся, несильно прижимая женщину к себе.

— Раз уж ты не спишь, воспользуемся моментом, — в голосе Иден зазвучали многообещающие нотки, — и посмотрим, какая еда есть в нашем доме.

Томас вздрогнул, ощутив, как игла капельницы проникает в вену. Он полулежал в кресле, справа стоял высокий полнотелый мужчина в униформе дома исцелений.

— Потерпите, председатель.

— Что произошло? — Томас помнил, как горело в груди.

— Небольшой сердечный приступ, такие нагрузки в вашем возрасте несут определённые риски.

— Инфаркт, — хмыкнул мужчина, недоверчиво глядя на целителя. У него никогда не было проблем со здоровьем.

— Нет, председатель, ваш приступ не настолько тяжёл. Я поставил капельницу, теперь не меньше недели полного покоя, а дальше будем исходить из самочувствия, — целитель прижал пальцами вену на запястье пациента, отсчитывая пульс. — Эти дни вы проведёте в доме исцелений под присмотром моих коллег.

— У меня нет на это времени, Фариан не может ждать! — Томасу поискал взглядом секретаря.

— Если сейчас не подлечиться, то у вас его не окажется вовсе, председатель, — целитель убрал пальцы с запястья. — Знаете, за все годы практической работы, я не встречал человека, готового умереть.

Стоило только двери закрыться за целителем, как в кабинет вошёл секретарь. Будь у Фладда выбор, именно этого парня он назвал сыном, а не Габриэля.

— Председатель, вы в порядке? — Андрес всегда проявлял рвение, ни разу не подвёл своего работодателя.

— Я пока жив, но мне срочно нужен тот, кто сможет устранить предателя. И сделает это с гарантией.

— Подберу нескольких с рекомендациями, — тут же включился в работу секретарь. — А что если в доносе ложь? Господин Фладд никогда не шёл против вашей воли, — осторожно уточнил Андрес.

— Габриэль уехал с определённой целью, но пока я не вижу стремления её достичь.

— Сами знаете, выполнить миссию не привлекая внимания не просто, — Андресу дела не было до сына председателя, просто не хотел оказаться крайним.

— Он провёл достаточно времени с этой шлюшкой, подружкой принцессы. Но так и не сподобился познакомиться с целью всей этой затеи. Нет, Андрес, мой сын переметнулся к врагу. Его необходимо ликвидировать. И займись тем парнем, что работал с Габриэлем. Есть у меня сомнения на его счёт.

— Как скажете, председатель. Тогда я пойду, а вы отдыхайте. — Андрес поспешил выполнить задание нанимателя, а Томас, наконец, расслабился, безучастно глядя, как капает в гибкую трубку лекарство из закреплённого на специальной подставке флакона.