Шрифт:
С этого рассказа началась серия "Вихрь", а закончиться должна была рассказом про Итана Самаркан, так и будет, по смыслу линии точно. Когда я доработаю этот цикл не знаю, даже не могу сказать точно сколько еще времени мне нужно.
По сюжету в нескольких словах: когда тебя будят для того чтобы ты стал дополнением к самовлюбленному альфе, что будет? Ты выиграешь или проиграешь в игру, что зовется жизнь и сколько ходов правильных или нет сделаешь, прежде чем найдешь свой кусочек счастья?
27.03.2016г.
Я никогда не думал, что мир может
Раньше я думал, что меня такая участь, как неравный брак, пройдет стороной и мои родители уж точно не опустятся до полного официоза и не спихнут в руки незнакомца. Как же я ошибался! А все из-за того, что я могу родить любую особь! Как бы смешно это ни звучало, а мне предстоит стать племенной кобылой в доме незнакомца, который выдал самый большой выкуп. Если смотреть на сумму, что за меня выложили и куда меня повезут, то кажется я стану очередным наложником у богатого шейха. Обидно.
Мой дом… даже смешно. Это уже не мой дом. Как это место, где меня с детства, надеюсь, все же любили, может называться таковым, если меня просто продали?
Сейчас стою и смотрю на свою бывшую комнату и думаю, что уже ничего отсюда брать не буду. Книги, носители информации с тоннами записей музыки и пустых фильмов под которые просто расслабляешься и ничего не думая тупо ржешь. Мои любимые легкие туники и свободные штаны, братом-бетой названные идиотскими, а братом-альфой задрипанными и мне сейчас самому не особо-то и нравились. Еще сутки назад я считал иначе. Вот ведь как бывает. Даже смешно.
Окинул взором небольшую комнату, где родители недавно сделали ремонт и только сейчас понял, это только для отвода глаз. Что бы жених подумал, что омегу растили в любви и ласке, все желания выполняли. Ага! Я три года канючил сменить мне окна, что бы не задувало, а в ответ только и слышал, что брату-альфе не хватает на обмундирование по его любимому спорту, а вот брат-бета сам себе на новый байк накопил! Интересно, а кто дал бы мне подработку найти, если стоит мне за порог выйти и уже через пол часа трезвонит один родитель и спрашивает, как долго я еще буду мотыляться, а другой через минуту буквально рычит - с кем это я так долго разговариваю, что трубку от него не беру?! Три года после первой течки стали моим персональным тихим адом на изматывание.
Кажется, я еще долго буду эту жизнь хорошей называть, стоит только посмотреть на кислую физиономию моего уже мужа. Я, недолго думая, прошел к окну и распахнув его в последний раз посмотрел на наше небо и подумал, что кажется больше его не увижу. Слишком уж страшным этот муж мне кажется. Уж больно он недоволен, правда понять не могу чем именно.
– Ты еще долго?
– спросил мой родитель.
– Заметь, твой супруг очень терпелив и пока не выказал ни малейшего намека на неудовольствие.
Я даже не повернулся. Видеть, как он рад меня сплавить, было выше моих сил. Мне всего семнадцать. Течки как таковой, полноправной,
Вот и вся родительская любовь. Ровно в четыре миллиона, четыреста пятьдесят тысяч и сто сорок два руали. Столько стоит любовь моей семьи. Я даже слышал, как мои братишки танцуя приговаривали, какую именно они обновку купят и что теперь альфочка, да и беточка, сможет получить свою жилплощадь. Сволочи.
Я вздохнул. Закрыл глаза и под строгим надзором родителя пошел из комнаты так ничего из своих вещей и не взяв.
– Милый, а разве ты не за личными вещами поднимался?
– удивленно смотрит на меня второй родитель.
– А мне их купит новый рабовладелец.
– Огрызнулся я, шагая к входной двери.
Меня резко развернули и уже наметившаяся оплеуха упала в крепкую руку пришедшего за мной мужчины.
– А вот этого я бы вам не советовал.
– С угрозой процедил сквозь зубы, удивив и испугав всех в доме, альфа ставший моим мужем на бумаге и еще не успевшим стать физически, прищурился.
– Он стоит больших денег и портить лицо товару более вы не в праве.
Я даже не удивился тому, что стал товаром. В сердце было итак пусто, что уж говорить, а тут такой соблазн поиздеваться напоследок.
– Купите уж двум несчастным кобелям по куску территории, что бы вам больше мешать никто не смог.
И с этими словами я вышел из дома. Услышал только предупреждающий рык своего мужа и негодующие звуки смолкли, словно их водой смыло. Меня догнали у низких ворот и даже дверцу в машине открыли. Сел. Сложил руки перед собой и закрыл глаза.
Очнулся в больнице. Тело переломано. В голове пусто. Помню только последний день своей жизни. И имя с фамилией. И больше ничего. Ни как звали мужа. Ни город, в котором я жил. Ничего.
Смотрел в потолок. Белый с едва различимыми тенями. Была ночь. Фонари светили мягким светом. Вокруг меня трубки, датчики, приборы. И никого. Закрыл глаза, чтобы открыть их уже днем. Когда именно днем не понял. Все та же палата. Те же приборы и датчики. И опять никого.
Опять закрыл глаза, но тут же меня за руку кто-то схватил и сжал со всей силы. Поморщившись, открыл глаза и вижу странного седого человека. Я его не знаю. Вообще.
– Малыш, ты меня слышишь?
– раздается его далекий голос.
– Сожми мою руку, если слышишь.
Едва двигая пальцами, сжимаю. И опять темнота. На этот раз надолго. Очень надолго. Когда проснулся, понял, зима. А последний раз лето было. Как понял, что зима? Да доктора жаловались на погоду, а мне слышно было. И все так же трубки, датчики и приборы, правда на этот раз я в капсуле лежал. И было откровенно плохо. Я даже понимал почему. Течка…
Застонав от осознания своего положения, я дернулся в проводах и охнул. Враз заболели все кости. Перед глазами встала белая пелена, навернулись слезы, скручивать стало еще сильнее. Ощутил нежели услышал, как крышка капсулы раскрылась.