Едва ты только захотелаИль приняла похожий вид,Твой запах лона, губ и телаМеня дурманит и манит.Горячих рук прикосновенье,Глаза, зовущие к себе,Мне обещают обновленьеНаперекор моей судьбе,Мой дух испытывавшей строго:Сначала – нищею сумой,Затем, с соизволенья бога,Карымской чёрною тюрьмой.Друзьями преданный своимиПо воле сволочных властей,Я поквитался кровью с ними,Согласно совести своей.Отбыв срок полный приговораЗа очистительную месть,Не стал ни сукой я, ни вором,Оставшись,
кем я был и есть,Ненужным этому народу,Что, жаждой денег одержим,Не может воспринять свободуХолопским разумом своим.Но в этот миг, перед тобоюИ я забуду про неё,Пока нам хорошо обоим,Впадая в полузабытьё.
«Ежели жизнь, как одежда кургузая…»
Ежели жизнь, как одежда кургузая,Жмёт, расползается, давит под дых,Боже, не силы мне дай, так иллюзиюОсуществимости целей моих.Дабы ночами не мучился мороком,А просыпаясь, силён был и свеж,Видя вокруг, что мне любо и дорогоВместо притворства чиновных невеж.Или отправь меня в дали далёкие:В чащу, в пустыню, в заброшенный край,Наедине, без самсунга иль нокиа,И навсегда со мной связь потеряй.
«Если вьются злые ветры…»
Если вьются злые ветрыГарпий полуночных злей,Вспомни солнце, речку, кедры,Песню юности своей.Не сердись, не огорчайся,Что покинул край родной,И с друзьями повстречайся,Коль захочется в запой.Плюнь на мрачную погоду,Отдохни от неудач,Не позорь свою породу –Не ругайся и не плачь.Обними подругу крепче,Поцелуй, рукой скользя,Пусть она тебе прошепчет,Что и выдумать нельзя.Остальное – грязь и склока.Стоит ли в такую муть,Чтобы жизнь свою до срокаПроменять на что-нибудь.
«Ех, ех, хей ла…»
Ех, ех, хей ла.Встаньте из-за стола.С водкою и едоюКончено, и пораНарты мои со мноюВывести со двора.Труп мой скрепите стяжкой,Чтобы я, видя путь,Мог с роковой упряжкойНаледи обогнуть.Бросьте сакуй в колени,Ех, ех, хей ла,Как понесут олени,Будет не до тепла.Бросьте сакуй в колени,Нопы и бокари,В сумках из кож таймених –Юколу, сухари.Дайте мне три хорея,Ех, ех, хей ла,Чтобы судьба вернееК цели меня вела.Дайте мне три хорея,Чая, не жалко сколь,Утвари поцелее,Трубку, табак и соль.Ну, и багак с двустволкой,Ех, ех, хей ла,Против чумного волкаИли другого зла.Ну, и багак с двустволкой,Верных друзей стальных,Раз на дороге долгойНе обойтись без них.Прочее, что с азартомСкапливал, нёс домой,Не уместить на нартах,Не унести с собой.Вот и распределитеПамятью обо мне,И без меня живитеВ горькой своей стране.Коль не накрыла мгла.Ех, ех, хей ла.
Ё
«Ёмкими доступными словами…»
Ёмкими доступными словамиОбъяснял нам пьяный старшинаРазницу меж прапором и нами,У кого права и чья вина.Стриженные, в штопаных кальсонах,В сапогах с портянками комком,Слушали мы в состоянье сонномИнфу о разводе полковом.Старшина, довольный дисциплиной,Оттого трезвея на глазах,Завершил свой спич цитатой длинной,Разнеся гражданских в пух и прах.Три часа, а я до полвторогоНа полах отслуживал наряд,И сегодня буду тем же сноваЗаниматься третью ночь подряд.Вот и примостясь на верхней койкеВ полной форме, как на караул,И как в детстве после глупой двойки,Я заплакал и в слезах уснул.А домой вернулся лейтенантомМладшим, но по виду офицер,В кителе и в брюках с тонким кантом,И в ботинках – точно под размер.Без обид на воинское братствоИ довольным строгим старшиной,Выбившим и дурь, и верхоглядствоИз моей натуры озорной.С той поры я, повстречав солдата,Путь его крещеньем осеня,Вспоминаю слёзы, что когда-тоСделали мужчину из меня.
«Ёрничай, ёрничай, ёрничай…»
Ёрничай, ёрничай, ёрничайИ весели эскортСворы продажной дворничьейВ виде лакейских морд.Бражничай, бражничай, бражничай,Крепкой хвалясь вожжой,Вместе со славой, неважно чьей –Дедовской или чужой.Складывай, складывай, складывай,Сколько достанет сил,Жертв своих действий адовыхВ темь потайных могил.Верящий, верящий, верящий,Всё тебе с рук сойдётВ обществе лицемерящихТаких же, как ты, господ.
Ж
«Желаю знать, чего я стою…»
Желаю знать, чего я стою.Отсюда – как мне быть с собой:Артачиться иль жить простоюНе взбаламученной судьбой.Где прочитать, хотя бы вкратце,Чужую мудрость одолжив,Кому я должен поклоняться,Пока на этом свете жив.Как выбрать телом и душоюЕдинственную навсегда,Ту, что глаза мои закроетВ преддверье Страшного суда.
«Желною по буковкам клавы долбя…»
Желною по буковкам клавы долбя,Я строчками чёрным на белом,Строфами тремя успокоить тебяХочу окончательно в целом.Чего мне метаться, чего мне искать,Небритому золоторотцу,Уставшему истины сущность алкатьИ с вечной неправдой бороться.А после как чувство свободы ушло,Одно мне на свете осталось –Глаз карих твоих неземное тепло,Как счастья какая-то малость.
«Женщина – да не предаст меня…»
Женщина – да не предаст меня,Позовёт, накормит и напоит,После, грешным взглядом поманя,До рассвета лаской успокоит.Женщина – да станет мне онаГлавною, единственной, которой,Что Всевышним определенаСтать моей надеждой и опорой.Женщина – да буду я при ней,Что бы шептуны ни навещали,До конца своих недолгих днейВерным другом в счастье и печали.Женщина – да есть ли у меняКто-нибудь ещё на этом свете,Перед кем, любуясь и ценя,Был я каждый божий день в ответе…
«Живу среди продажных, вороватых…»
Живу среди продажных, вороватых,В подбитых ватой стеганых пальто,И чтоб не задохнуться этой ватой,Пью, с кем попало, и незнамо что.Не думая, не веруя, не споря,Отбросив, словно ношу со спины,Гнёт правды, приносящей только горе,И чувство своей собственной вины.Поэтому, да будет мне забвеньеХмельного сна средь ночи или дня,В туманном ожидании мгновенья,Освободить готового меня.