Алфи и Джордж

Уэллс Рейчел

– Но ведь любовь – это волшебное чувство! – воскликнул я.

Настроение у меня было самое поэтическое, даром что мы сидели у помойных баков в довольно неприглядном дворе. Никакого сравнения с деревней, куда мы недавно ездили. При мысли о деревне мне вспомнилось, как мы со Снежкой резвились в высокой траве, счастливые и беззаботные, и я тоскливо застонал.

– Дело хозяйское, вот только сейчас ты особо счастливым не выглядишь, – заметил Бачок, и мне нечего было возразить. – Я понимаю, что ты любил эту кошку, дружище. Помню, как она убежала,

а мы ее спасали. Ты уже тогда в ней души не чаял. Безобразие, что вас разлучили.

– Спасибо, Бачок. Но знаешь, выходные в твоей компании определенно пошли мне на пользу. Чувствую себя гораздо бодрее.

– Вот-вот! Тебе полезно было выбраться из дома. Многие вещи лучше видятся на расстоянии. По крайней мере, когда у меня что-то не ладится, я иду бродяжничать. Обычно это здорово прочищает мозги.

– Пусть ты и не любил никого, но ты мудрый старый кот, – без тени лести сказал я. – А теперь мне пора: я думаю, что скоро меня отнесут обратно.

– Счастливо, Алфи. Да смотри, не пропадай надолго, раз у тебя теперь стало больше свободного времени. Может, я еще научу тебя охотиться! – Он улыбнулся всеми зубами.

– Это вряд ли. В смысле, я обязательно приду еще, но охотиться не буду, для меня это добром не кончается.

Я содрогнулся. В прошлый раз меня укусила бессовестная мышь, это был жуткий позор.

– Нет так нет, – покладисто ответил Бачок. – Значит, просто поболтаем. Ну, я пошел, а то здесь крыса завелась, такая наглая, думает, что может везде разгуливать. Пора ей показать, кто во дворе хозяин. Ты точно не хочешь сходить со мной?

– Звучит многообещающе, но я лучше воздержусь, – сказал я, пятясь к двери.

Да, выходные у Франчески и Томаша мне действительно помогли. Мы славно провели время с мальчишками: играли в футбол в парке, они на двух ногах, я на четырех. Меня постоянно угощали чем-нибудь вкусным. Франческа и Томаш и обычно-то не скупились на заботу и ласку, но в эти дни были особенно добры и щедры, словно специально старались меня откормить. Я скучал без других своих людей, и прежде всего – без малышки Саммер, но, должен признать, это было самое веселое время с тех пор, как увезли Снежку. Конечно, я продолжал о ней грустить, но все-таки немного развеялся. Совсем забыть о своем горе я не мог, да и, пожалуй, не хотел – боль напоминала мне, как сильно я ее любил, и была своего рода утешением, хоть это и звучит нелогично.

Я вернулся в дом. Алексей и маленький Томаш играли в приставку, Франческа в кои-то веки не хлопотала по хозяйству, а сидела и пила чай. Большой Томаш за скромным обеденным столом составлял меню на следующую неделю. Настоящая семейная идиллия, подумал я.

– Ха-ха, я победил! – закричал Алексей и торжествующе взмахнул кулаком.

– Ты нечестно играл, – ответил маленький Томаш.

– Как нечестно, когда честно? – Алексей посмотрел на брата, а тот сердито отшвырнул приставку. Ну да, с идиллией я поторопился.

– Мальчики, не ссорьтесь, – сказала Франческа. – Или заберу

у вас приставку. И вообще, скоро нам провожать Алфи домой.

– А нельзя его еще оставить? – спросил Алексей и взял меня на руки. Маленький Томаш стал меня гладить. Ссора была забыта, а я терся о ребят и мурлыкал.

– К сожалению, нельзя. Когда вернемся, сядете за уроки, потому что завтра в школу.

Мальчишки недовольно зашумели, большой Томаш на них шикнул, а Франческа пошла за моими вещами. День выдался теплый, поэтому они решили отвести меня домой пешком. Увы, я еще не до конца восстановил силы и часть пути ехал на руках. Я был рад, что большой Томаш пронес меня мимо дома Снеллов; табличка «Сдается» у них во дворе неизменно нагоняла тоску. На душе было пусто, как в этом доме.

Мы остановились на крыльце, нам открыл Джонатан.

– Очень рад всех видеть, – сказал он. – Зайдете к нам?

– Только на полчасика, – ответила Франческа. – Ребятам надо делать уроки.

– Тогда я поставлю чайник, – обрадовался Джонатан.

Едва оказавшись внутри, я что-то почуял. В доме что-то изменилось, но я не мог понять, что именно. Когда большой Томаш спустил меня на пол в прихожей, я только укрепился в своих подозрениях.

– Батюшки! – донесся из кухни возглас Франчески.

Я не двигался с места и пытался понять, что случилось. Ребята остались со мной.

– Ничего себе! – воскликнул большой Томаш, заходя на кухню вслед за женой.

– Это была идея Клэр, – с долей недовольства ответил Джонатан. – И не могу сказать, что лучшая ее идея.

– Но какая прелесть! – сказала Франческа.

– Я ее отговаривал, но она уперлась, – простонал Джонатан. – Это же надо было додуматься!

Он явно был раздосадован. Что же произошло?

– Ты же сам предложил завести новую даму для Алфи, – наконец подала голос Клэр.

– Во-первых, я пошутил! А во-вторых, на такое я точно не подписывался.

Ну и дела! Я застыл на месте. Мне что, взяли новую подружку? С ума сойти можно, зато понятно, чей запах я унюхал. Правда, не совсем ясно, кошка это или кот, но определенно кто-то из наших. Еще одна кошка в доме! И как только Клэр до такого додумалась?..

– Но не могли же мы и в самом деле взять Алфи новую подружку! Надо уважать его чувства, – отрезала Клэр.

Но если это не кошка, тогда кто?

– Сомневаюсь, что Алфи придет в восторг, когда увидит это, – буркнул Джонатан.

– Не слушайте Джона! Когда я увидела на Фейсбуке объявление о продаже, то сразу поняла, что это судьба. Мы пошли на него посмотреть, – сказала Клэр.

На кого посмотреть?

– И успели как раз вовремя! Его собирались купить другие люди, даже внесли залог, но потом передумали, так что его можно было сразу забирать.

– А сколько ему? – спросил большой Томаш.

– Четырнадцать недель.

У меня шерсть встала дыбом.

– И правда, судьба, – согласилась Франческа. – Какой же он милый, просто чудо!