Али-Баба и сорок разбойниц
Шрифт:
– Для инсультника ты слишком разговорчив, – рявкнула Нора, – а сердце, тьфу-тьфу, имеешь, как у молодого быка.
– Да? – недоверчиво спросил я. – Тогда отчего я тут очутился?
– Из-за своей глупости! Почему ты не послушался меня и не поехал домой, не заходя в зал?
Внезапно в моей голове ожили воспоминания. Вот я швыряю на пол мобильный, топчу его каблуком… Мне стало стыдно.
– Нора…
– Я много лет Нора, – буркнула хозяйка, – намного больше, чем мне хочется! Знаешь, какое сейчас число?
– Нет.
– Двадцатое марта.
– Не может быть!
– Может!
– Но каким образом…
Нора схватила меня за руку:
– Ты ничего не понял?
– Нет.
– А я разобралась в деле благодаря тебе. Два дня безостановочно слушала записи с диктофона, связала концы с концами и позвонила Максу.
Я молча слушал хозяйку, Макс – это мой лучший друг, который работает в милиции. Обратиться к нему Элеонора могла лишь в одном случае – если полностью размотала клубок до конца и решила наказать «авторов» преступления.
– Макс не поверил, что мы с тобой вдвоем справились с таким запутанным делом.
– Я тут ни при чем.
– Очень даже при чем, – возразила Нора, – кто собрал весь материал? Я лишь сделала выводы, слушай!
На меня начали выливать ведра, нет, корыта, бочки, цистерны информации.
– История эта очень запутана, – говорила Нора, – в ней много нитей. Сначала размотаю перед тобой ту, что связана с Ирой.
Ирина – существо удивительное, не обремененное никакими моральными принципами. В голове у нее с самого раннего детства сидела лишь одна заноза: все вокруг живут лучше ее. Редко можно встретить такого патологически завистливого человека, как Ирочка. А еще она жестока, эгоистична и готова ради получения богатства на все. Следует отметить, что Ирина унаследовала характер не от Веры, а от Семена Юрьевича, человека, который тоже ни перед чем не остановится ради умножения своего капитала. Ирочка унижала Веру, Семен любил втаптывать в грязь Наташу. Собственная дочь, Катя, раздражала отца, он считал ее мямлей, не способной ни на какие решительные действия. Катюша пошла в мать, и отец не любил дочь, хотя ради того, чтобы посторонние видели, какая у него отличная семья, он не отказывал Кате ни в чем, одевал ее, обувал, нанимал ей репетиторов. Но это были рассудочные действия, любовью там и не пахло.
Когда Ирина узнала от Веры адрес отца, она ничтоже сумняшеся пошла к нему. Девица ни на секунду не сомневалась, что мать сообщила ей правду. По мнению Иры, такая дура и восторженная идиотка, как Вера, вполне могла знать, что ее любовник теперь богат, и из глупой гордости не брать у него алиментов. Наплевав на просьбу матери не ходить к Семену до ее кончины, Ира явилась к Короткову. В кармане у нее лежало свидетельство из загса о смерти Веры.
– И где она его взяла? – влез я.
– Вера правильно предположила, что бумагу Ирине помогла оформить подружка, соседка по подъезду, работающая в загсе. Милиция допросила ее, и она во всем призналась. Но это десятое дело.
Ирина и Семен прошли генетическую экспертизу, и потом отец с распростертыми объятиями принял дочь. Ира сразу ему понравилась. Бойкая, веселая, отличница, не хныкса, как Катя.
Здесь
Поселившись в доме отца, Ирина моментально поняла, что Наташа ее терпеть не может, и принялась угождать мачехе. В конце концов Наташа стала считать Иру добрым ребенком, она даже не подозревала, какие демоны живут в душе девицы. Ира замыслила развести отца.
Вы уже знаете, что она великолепно умеет подделывать почерк. Поэтому написать десяток любовных писем не составило ей особого труда. Потом Ириша слазила на антресоли, запихнула связку писем в старый портфель и попросила отца помочь ей достать коробку.
Вообще говоря, Ира не ожидала, что Наташа покончит с собой, так далеко ее планы не заходили. Она предполагала, что отец, обладатель на редкость авторитарного, амбициозного характера, просто поколотит супругу и выставит из дома. Вместе с мамой, естественно, уйдет и Катя. Ира останется единственной родственницей и наследницей Семена Юрьевича, соответственно вся любовь, ласка и деньги достанутся ей! А уж она знала, как вести себя, чтобы папочка в ней души не чаял!
– Но как она не побоялась, что Вера явится к Семену и обман раскроется! – воскликнул я.
Нора печально усмехнулась.
– Она очень хорошо знала свою несчастную мать. Во-первых, та органически не способна на дурной поступок. Она ни разу, даже в самый тяжелый момент жизни, не побеспокоила Семена, а теперь и подавно не станет к нему обращаться. К тому же Вера инвалид, с трудом добредающий на костылях до ближайшего магазина, телефон Короткова ей неизвестен, только адрес… Нет, Ирина не боялась увидеть родную мать на пороге. Впрочем, случись это, девица бы выкрутилась!
– Нет, но какая дрянь! – вырвалось у меня.
– Понимаешь, Ваня, – заявила Элеонора, – в человеке должно быть всего понемножку, тогда получается гармоничная личность. Вот у тебя, например, абсолютно отсутствует эгоизм, и каков результат? Николетта сидит у тебя на шее, свесив ноги в модельных туфлях, за которые сын, лишив себя удовольствий, отдал целое состояние. Был бы ты чуток поэгоистичней, лучше стало бы всем, тебе самому и Николетте. А то она, ощущая полную безнаказанность, распоясалась до последней стадии. Ира же находится на другом конце координатной прямой. Ваши душевные качества нужно смешать, потом разделить, и получилось бы два вполне нормальных человека.
Я откинулся на подушку.
– Ну откуда в молоденькой девушке, почти ребенке, столько мерзости?
– Интересно, что ты скажешь, когда узнаешь остальное, – ухмыльнулась Нора, – ладно, я продолжаю!
Оставшись вдвоем с Катей, Ирина решает избавиться от ненужной сестры и приносит Кате героин. Приобрести наркотик сейчас не проблема. В УПИ им просто торговали во время перерывов между лекциями.
– Давай-ка я сделаю тебе укол, – заботливо предлагает она сестре, – успокаивающий! Нельзя же так плакать!