Али Бабаев и сорок покойников
Шрифт:
От своей супруги Сосновский ничего не скрывал. Причин к тому имелось две: во-первых, Кира Львовна была не из тех спутниц жизни, от которых можно что-то утаить, а во-вторых, она обладала практической сметкой, и Борис Иосифович прислушивался к ее советам. Выражаясь высоким философским стилем, Кира Львовна постигала каузальные [58] связи между разнородными объектами и делала это – что особенно ценно! – априори [59] . Предвидеть же результат до опыта было очень важным в хитроумных комбинациях Сосновского. Ошибка
58
Каузальный – причинный.
59
Априори – независимо от опыта, до опыта.
Выслушав его, Кира Львовна вздохнула и спросила:
– Значит, мы станем еще богаче?
– Несомненно, дорогая, – подтвердил Сосновский, допивая кофе.
– А нам это нужно, Боря?
– Всякое богатство, которое не прирастает, начинает убывать.
Минуту-другую Кира Львовна обдумывала эту мысль, потом произнесла:
– Детский садик на Таганке закрыли… и на Сретенке тоже… Не купить ли их? Купим, откроем…
– Зачем? – искренне удивился Борис Иосифович. – Наши внуки в садик не ходят.
– Бог велел делиться, Борис, – сказала Кира Львовна.
– Бог – трансцендентное понятие. В этом качестве он не может распоряжаться моими деньгами, – ответил Сосновский и удалился покурить в свой кабинет. В домашний, так как было воскресенье, и в офисах всех его компаний торчали только дежурные менеджеры и охранники.
Не успел он устроиться в кресле с сигарой и газетой, как звякнул телефон прямой линии, соединявшей особняки партнеров. Включив громкую связь и видеопанель, Борис Иосифович обнаружил, что у аппарата Желтый, давний его приятель – можно сказать, почти что друг. Почти, ибо дружба между олигархами имеет свои особенности.
– Новости слышал, Борис? Из «Лепрозория»? – Медиа-магнат сходу взял быка за рога.
– Что, изобрели вакцину от проказы? – Сосновский выпустил дымное колечко. – Так это не мой бизнес, а Брынцалова.
– «Лепрозорий» – это кабак, – терпеливо пояснил Владимир Аронович. – Модное такое заведение на Рублевке… пляски, бабы, выпивка, жратва… И там вчера убили Чумакова.
– Убили? – Сосновский стряхнул пепел, выпрямился и тотчас обрел боевую форму. Смерть депутата Чумакова не слишком его взволновала, но этот урод был полезен. И в планах, касавшихся «Газприма», ему отводилась некая роль – не первого любовника, но и не статиста. – Он человек Полуды, – произнес Борис Иосифович. – Кто его заказал? Киллера поймали?
Желтый поморщился.
– Нет никакого киллера и заказа тоже нет. Никто, Борис, на нас не наезжает. Этот идиот сцепился с другим думаком – девок там не поделили или еще что… Сцепился, вызвал супротивника на дуэль, и тот его ухлопал. На всех законных основаниях! А в секундантах были Момот, Троеглазов, Придорогин и еще какой-то тип… Ну, что скажешь?
– Полная безответственность! – раздраженно изрек Сосновский. – Этому Чумакову платили! За то, кстати, чтоб оставался в живых и делал дело! Пла-ти-ли! – проговорил он по слогам, всякий раз тыкая сигарой в пепельницу. – А этот болван позволил себя прикончить! Разве так можно? Пусть мелкая сошка, но как он теперь деньги отработает?… – Внезапно Борис Иосифович нахмурился и с подозрением спросил: – Ты уверен, Володя, что все было именно так? Может, подставили его? Может, разнюхали что-то о наших…
– Нет, нет и нет! У меня в «Лепрозории» репортеры дежурят, а с ними оператор… ну, понимаешь, на случай скандала, достойного прессы. Они наблюдали эту акцию, потом гостей опросили и персонал. Определенно Чумаков был в зачинщиках! Ввязался в склоку с одним старичком, тоже из думских, за старикана заступились, и пошло-поехало… Нет, просто глупая случайность! Когда мы были у Полуды, я сказал, что на этих дуэлях треть России можно отстрелять… Помнишь?
– Помню, – мрачно кивнул Сосновский.
– Вот и отстреливают.
– Да ради бога! Но заметь, не с тех персон отстрел начался. Планировалось…
– Я не забыл, что планировалось, – ухмыльнулся Желтый и, передразнивая Сосновского, произнес: – Найдем подходящих людей, того же Чумакова например, проплатим, и пусть себе геройствуют. Им – гонорар, нам – результат… Кажется, ты такие планы строил?… А что, собственно, изменилось?
Борис Иосифович внезапно успокоился.
– Верно, Володя, что изменилось? Один кретин пришил другого… Как его, кстати, зовут-величают? Этого умельца-удальца?
– Некто Бабаев, из независимых. Данные на него соберем, но, судя по внешности и ухваткам, человек восточный. Джигит! И, кажется, никем еще не куплен.
– Бабаев… – повторил Сосновский и улыбнулся в ответ партнеру. – Выходит, больше у него удачи, у этого джигита, и нам он лучше подойдет, чем безответственный покойник Чумаков. К тому же…
Он не закончил фразу, но Желтый его понял. У него, как и у Сосновского, были неплохие связи в Думе и Совете Федерации, но в основном среди людей заметных, глав комитетов, лидеров партий и фракций. А Бобрик Кузьма Егорыч, или Бурмистров, или Манилов были неподходящими фигурами для запланированных акций. Чтобы они стрелялись с менеджерами «Газприма»? Смешно подумать! Тут требовались люди помельче и пошустрей, привычные к делам, которые Сосновский называл санацией, люди вроде Чумакова, Рубайло и генерала Погромского. И такие имелись, но состояли под рукой Полуды или Пережогина. А кто девице платит, тот ее и танцует…
– Полуда в курсе этой истории? – спросил Борис Иосифович.
– Да.
– И какая реакция?
Желтый хихикнул.
– Ну, ты же Дениса знаешь… Пожал плечами и сказал: таких Чумаковых у меня до чумы. В смысле, другой найдется.
– Найдется, это он прав. Наш умелец-удалец хотя бы… Но желательно, чтобы кормился он отсюда. – Сосновский хлопнул по карману. – Чтобы не Полуду слушал, а меня… Надо сделать предложение, Владимир. Пусть твои щелкоперы разведают в какой цене джигиты, и подкатятся к нему. Есть у тебя толковый посредник?
– Как не быть, – сказал Владимир Аронович, распрощался и отключился.
Раскурив свежую сигару, Сосновский пустил колечки дыма к потолку, полюбовался на них и буркнул:
– Кира говорит, бог велел делиться… Я и делюсь! Но с нужными людьми.
Закончив разговор с Сосновским, Владимир Аронович все еще улыбался. Вообще-то он пребывал в твердом убеждении, что Борис голова, и что такие люди рождаются раз в столетие, однако и на старуху бывает проруха. Даже гений наподобие Сосновского не может все предвидеть. Вот составил он план и обозначил, какие люди займутся тем-то и тем-то, сделают то и другое, а одного человечка р-раз – и вышибли! Смешно! Будто судьба, или рок, или Господь намекнули: ты предполагаешь, а я располагаю… Но гениальность в том и состоит, чтобы реагировать на все события правильно и быстро, не допуская отклонений от заданной траектории. Борис это умел. Расправился джигит с кретином Чумаковым – наймем джигита… Что, собственно, изменилось?