Алиби – любовь
Шрифт:
– Её владелец – один художник, он живет в Питере.
– Моя подруга тоже теперь живёт там, – мечтательно сказала я, не заметив, как медленно начинаю двигаться в сторону мужчины.
– Хм. Но вообще-то это здорово.
– Что – здорово? – уточнила я, бродя по комнате.
– Потому здесь теперь живу я и мои книги. И мой комп, на котором хранятся все мои статьи, записи, заметки.
Я сунула руку в сумочку, чтобы достать мобильный, но нажав несколько раз подряд на кнопку питания, я поняла, что он разряжен. Вот блин.
– У тебя есть телефон? Мне нужно позвонить, – я помелькала перед мужчиной безжизненным мобильным.
– Конечно. Вот, возьми, – и незнакомец протянул мне свой телефон.
– Спасибо. Так… Сними блокировку, пожалуйста. У тебя тут пароль…
– Никита, ты дома? Да, это я… Да, всё нормально… Что у вас было в школе? Я скоро буду… Примерно через час… Начинай делать уроки… Да, все расскажу, когда увидимся… Ну целую, пока.
Я нажала кнопку отбоя и вернула телефон его владельцу.
– Это был мой сын, Никита. На той неделе ему исполнится десять, – пояснила я, когда увидела вопросительный взгляд.
– Я Герман Облогин. Мне будет двадцать восемь в июле.
– А меня зовут Таисия, – вежливо представилась я, внезапно почувствовав на себе его раздевающий взгляд , – мне надо идти.
– Прежде чем уйти, возьмите на память что-нибудь, – он жестом руки указал на предметы в квартире.
О, он снова ко мне на "Вы"? Очень интересно…
– Ох, я не могу, я… Нет, мне надо идти, – мне стало жутко неудобно.
– Идите туда, где только что были. Хорошо. Чуть подальше. Стоп. И направо. Нет, направо. Так, а сейчас видите вторую полку сверху?
Я задумчиво смотрела на раритетную литературу.
– Вытащите четвертую книгу слева. Нашли?
– Нашла, – я выжидающе смотрела на него.
– Откройте сороковую страницу. "Пей вино. Это вечная жизнь. Это всё, что дает нам молодость. Время вина, роз и веселых друзей. Будь счастлив, не упусти момент. Этот момент – твоя жизнь".
Я стушевалась и, быстро захлопнув книгу, положила её обратно на полку.
– Мне нужно идти. Спасибо.
– Сможете найти выход?
– Я надеюсь.
– Это моя спальня, – вдруг изменил направление нашего разговора он. – Рад был познакомиться… Таисия. Если снова понадобится медицинская помощь, заходите.
Попятившись назад, я наткнулась на входную дверь, потом, резко развернувшись, ударилась бровью об косяк… Прекрасно… Хоть бы ещё её не рассекла.
Герман наблюдал за мной и, видимо, думал, что я глупая тридцатилетяя дурочка, которая испугалась молодого и сексуального парня. Боже…
На улице дул всё тот же шквальной ветер, сбивающий с ног. Добежав до своей машины, открыла дверь и плюхнулась на сидение. Посмотрела на своё разбитое колено – так, ничего-то и особенного…
Даже
– Привет, мам, – выпалил он, а потом посмотрел на мою ногу и протянул: – Вот это да! Ты что, подралась?
– Нет, я просто упала.
– Тебе больно?
– Немного.
Никитка достал из морозильной камеры замороженный пакет.
– Вот лёд.
– Спасибо, – я приложила его, чтобы не обидеть сына, ведь он так заботится обо мне.
Глава 5
Когда Дима вернулся домой, то с истошной заботой бросился осматривать моё повреждённое колено.
– Что случилось?
– Пап, это ветер сбил маму с ног. У неё шла кровь, и вообще… Короче, сегодня все недовольны этой дурацкой погодой.
– У нас растет будущий корреспондент, – краем губ улыбнулась я, принявшись ставить на стол тарелки.
– Ты как? – Дима развязал галстук и бросил его на спинку кресла.
– Свалилась как старушка прямо на улице, – решила немного пошутить я.
– Тася, ты не старушка, – засмеялся Дима, продолжая освобождать себя от надоевшей офисной одежды.
– Так унизительно, кошмар, – пробормотала я, опуская глаза и стараясь не смотреть на торс мужа. Но он, казалось, старался специально для меня.
– А я говорил тебе, что лучше сегодня быть дома, – Димка с умным видом поднял указательный палец вверх.
Но я продолжила говорить:
– Один славный парень помог мне. Он живет рядом с тем местом, где я упала. Он дал мне пластырь. Ну и посадил меня в машину.
– Симпатичный? – наигранно спросил мой Димка, играя бровями.
Я промолчала, но чтобы немного разбудить Димкину ревность, загадочно растянула губы в улыбке и, расслабившись, упала на наш большой кожаный диван в столовой.
Никита тем временем кружился, изображая ураган и то, как я упала, повредив ногу.
– Меня тошнит, – заныл он, присев рядом со мной. – Голова кружится.
– Мама устала, – к нам подошёл Дима и присел на корточки к сыну. – Ты сделал уроки?
– Нет, не сделал. Я не знаю, как их делать, – Никита знал, что говорить своему отцу, потому что следующее, что тот скажет – это:
– Ну пойдём, помогу тебе. А ты потом поможешь мне, – он обнял за плечи Никиту, но потом, обернувшись, спросил меня: – Ты узнала имя того парня? Надо его отблагодарить.
Господи, он что – ненормальный? Какая ещё благодарность? От этой фразы стало в буквальном смысле смешно.
– Ты смеёшься? – спросил он и, отправив сына в детскую делать уроки, подошёл ко мне ближе, так, что между нами не осталось ни одного сантиметра. – Значит ты сегодня в хорошем настроении? Кстати, – он притянул меня к себе, обдавая мои губы своим горячим дыханием, – ты получишь от меня трёпку за то, что не позвонила мне сегодня. Ни разу.