Алиби – любовь
Шрифт:
Я рассмотрела его внимательнее: сверкающие блеском серые глаза, ухоженные, с удлинённой стрижкой волосы, стройное, поджарое тело. Молодое тело…
Мне тридцать два года. А ему… Наверное около 25, а может и чуть больше.
Аптека через два дома.
А я иду к нему домой.
Тася, ты сошла с ума. Одумайся!
Но я, оглядываясь, захожу внутрь дома со шпилем на крыше.
Боже… Тася, что ты опять творишь?..
Глава 4
Внутри подъезд оказался
Не люблю многоэтажные скворечники – совсем отвыкла от них, живя с Димкой в собственном доме. Но даже это не остановило меня от рискованного шага пойти с тем, кого совершенно не знаю.
Мы подошли к лифту, и мой спутник нажал на кнопку его вызова.
– Чёрт, – выругался он. – Опять не работает.
– Сломался? – ухмыльнулась я.
– Проклятый лифт! – повторил он.
Да он псих! Я так подумала и снова оглядела его с ног до головы. Эх, где моя молодость? Хотя – стоп! Я и так молода и привлекательна, иначе я бы не заинтересовала его. В глазах этого парня читалась не просто элементарная вежливость и желание помочь. В них я видела пылающий огонёк, под который неугомонно плясали черти. Те, о которых он упомянул, огрызаясь на сломанный лифт.
– Придётся идти пешком, – заключил он, – но если ты не готова, то можешь просто подождать меня здесь.
Я окинула взглядом первый этаж – на меня недобро смотрел консьерж.
– Ладно уж, – улыбнулась я, – мне всё-таки не хочется в конечном счёте ампутировать свою конечность в больнице. Так что мне нужен кран с водой. Но говорю сразу – я ненадолго. Только обработаю рану и пойду домой.
Он подмигнул в ответ:
– О'кей. Как скажешь.
Еще один этаж – и вот его железная дверь. Хм… Пока всё неплохо.
– Пардон за беспорядок, – извинился он. – Не знал, что ты придёшь.
– У тебя необычная квартира, – я обвела взглядом просторное жилище холостяка.
Да, по его дому можно было судить, что он холостяк. Холостяк из холостяков. Никаких женских штучек: косметики, белья, посудных принадлежностей, которые бы купила только женщина – ни-че-го. Всё было расставлено так, как было удобно ему. Иными словами, типичная берлога, в которой обитает только особь мужского пола.
Я в его личном пространстве. И до сих пор не знаю его имени. Кошмар.
– Ты писатель?
– С чего ты взяла? – поднял брови он.
– У тебя очень много литературы, – пояснила я, всматриваясь в полки с книгами. Толстой, Бунин, Островский, Гоголь – это из русских писателей. Шекспир, Гюго, Верн, Лондон – зарубежная классика, знакомая практически каждому. И это лишь малая часть всего, что я успела рассмотреть.
– Я журналист, – сдержанно ответил он на мой вопрос. – Ты хотела промыть рану. Ванная налево, вон там.
– Там? – переспросила я, несмело заглядывая за угол.
– Да, именно. Иди, не бойся. Там есть аптечка, в шкафчике над раковиной.
– Мне можно открыть твой шкафчик? – я удивилась, скромно заводя руки за спину.
– Там нет ничего секретного. Можешь открыть.
Я закрылась в небольшой ванной, долго при этом прислушиваясь к шороху, который был слышен сквозь деревянную дверь. Прильнула ухом к её поверхности и, замерев, пыталась понять, чем занят хозяин этой квартиры. Кажется он не следил за мной, и я успокоилась.
Как и полагается, открыла кран и под напором струи тёплой воды стала смывать уже запёкшуюся кровь.
Я поморщилась – щипало нещадно. Затем остановила свой взгляд на своей щиколотке – а я всё-таки ничего. Фигура сохранилась такая, как до беременности. Дима гордился перед своими друзьями-партнёрами, что у него такая стройная и сексапильная малышка – так он называл меня. Его коронной выходкой было залезть ко мне в трусики тогда, когда этого никто не видит, затем он начинал крепко сжимать мой зад, глубоко дыша и жадно сверкая своими карими глазами. Напряжение в его брюках росло. И только его лицо оставалось неподвижным, будто в тот момент ровным счётом ничего не происходило.
Было заметно, что я до сих пор свожу его с ума, он предан мне, и ни одна женщина не сможет ему заменить меня. Чувствовала ли что-то подобное я? Не знаю. Моя страсть немного поутихла и трансформировась во что-то иное, больше похожее на привязанность. Одним словом, Дима не изменился, он остался тем же горячим мужчиной, каким я его всегда знала. А на мою жопу, похоже, всё ещё не хватало приключений. Отчего я и оказалась здесь.
Обработав ссадину антисептиком, я осторожно выглянула из ванной. Затем, набравшись смелости и поправив на своих бёдрах юбку, двинулась в комнату, откуда доносилась музыка.
– Я, пожалуй, пойду, – улыбнулась я. – Спасибо за помощь.
Мой знакомый обернулся:
– Уже уходишь?
Я накинула сумочку через плечо.
– Да, мне пора.
– Я сделал тебе чай.
Я сглотнула при виде его мышц, выпирающих из-под футболки. Он снял жакет и теперь выглядел ещё более сексуальным, чем я могла себе представить. В голове тут же замелькал калейдоскоп эротических картинок из Камасутры.
Тася, думай о Диме, думай о Диме. Нет, я не думаю о Диме, я облизываюсь на крепкое и молодое тело этого красавчика.
– Спасибо, – наконец нашла в себе силы ответить я и, не удержавшись, спросила: – Ты боксёр?
Почему боксёр?.. Хрен его знает… Но это первое, что взбрело мне в голову.
– Раньше увлекался, когда был молодой, – он облокотился на край стола, сложив руки на груди.
Я решила переключиться с его соблазнительного торса на что-то более земное.
– Интересная квартира, – выдавила я.
– Да, но она не моя, – беззаботно ответил он, не меняя своей позы.
– Да? – удивилась я.