Алиби с гулькин нос
Шрифт:
— Я знаю только, что эта самая Катя подрабатывает проституцией. А может быть, это и основная ее профессия, не знаю… — решилась все-таки сказать она.
— Нет-нет, тогда вы наверняка ошибаетесь, — подняла руки Тамара Константиновна. — У моей дочери не могло быть знакомых проституток, что вы! Она же совсем из другого мира, она очень чистая девочка! Она не стала бы общаться с такой девицей.
— Ну, может быть, не общаться, а просто быть знакомой, — мягко продолжала Лариса, которой доподлинно было известно, что Леля и Катя были не просто знакомыми, а коллегами.
— Нет, нет! — с твердокаменной уверенностью стояла на своем Тамара Константиновна, и Лариса подумала, что если она сейчас заявит ей, что дочь была проституткой, та просто не поверит. И скорее всего откажется от услуг Ларисы в продолжении расследования. Этого Котовой совсем не хотелось. Дело уже увлекло ее, к тому же она не привыкла останавливаться на полпути. Поэтому Лариса решила пока ничего не говорить о тайной профессии Лели и переключиться на другую тему.
— А что, Лена из училища? — спросила она. — Мне бы с ней тоже хотелось поговорить…
— Лена?.. Да, но не знаю, где она живет, — развела руками Тамара Константиновна, — бывала у нас часто. Милая девочка, учится хорошо. Кстати, у нее все в семье медики. Думаю, вам лучше всего найти ее в училище, номер группы я вам скажу.
Лариса записала номер группы Лены, а также ее фамилию — Шестопалова и попрощалась с Тамарой Константиновной. На сей раз она не заглянула к Леле.
Подружку Лели по группе Лариса на следующий день едва успела застать в училище — занятия заканчивались, и студенты уже расходились по домам. Ларисе удалось перехватить девушку на выходе из аудитории, куда она заглянула и громко спросила, как ей найти Шестопалову. Девушка, проходившая мимо Ларисы, удивленно обернулась.
— Это я, — сказала она тоненьким голосом.
— Лена, вы не удивляйтесь, но мне очень нужно с вами поговорить. Это по поводу Лели Величкиной. Вы не откажетесь?
— Конечно, не откажусь, а вы кто? — уточнила девушка.
— Меня зовут Лариса Викторовна, я занимаюсь выяснениями обстоятельств трагедии, которая случилась с Лелей, по просьбе ее мамы…
— Так Тамара Константиновна все-таки обратилась к частному детективу, — задумчиво сказала Лена, вроде бы себе самой, после чего подняла глаза на Ларису. — Может быть, это и правильно. Только я не думала, что это будет женщина.
— Ну, я не совсем частный детектив, — улыбнулась Лариса. — Но очень стараюсь делать свою работу хорошо. Так ты поговоришь со мной?
— Да, конечно, я просто думаю, где это лучше сделать, — заозиралась по сторонам девушка.
— Мы можем пойти в мою машину, — предложила Лариса. — Я даже могу доставить тебя домой, а по дороге и поговорим, хорошо?
— Ой, это очень хорошо, — обрадовалась Лена. — Пойдемте!
Лена Шестопалова была светловолосой, стройной и казалась какой-то очень мягкой и нежной. Большие голубые глаза, мило вздернутый нос с трогательными веснушками, светлая кожа… Лариса подумала, что если эта девушка станет впоследствии врачом, ей будет легко находить с пациентами общий язык и убеждать их в необходимости той или иной процедуры. Во всяком случае, идти к ней больные будут безбоязненно.
«Она могла бы стать великолепным педиатром», — даже подумала Лариса, на время отвлекаясь от дела, по которому пришла.
Они сели в машину, Лариса спросила, куда везти девушку, и «Вольво» тронулась с места.
— Лена, расскажи мне о Леле. Ну, как ты сама ее себе представляешь. Что она за человек?
— Леля… — старательно подбирая слова, начала Лена. — Она добрая и хорошая. Нежадная. Только мне всегда казалось, что она немного со странностями.
— Почему? В чем они выражались?
— Мне было трудно понять, чего она хочет. Начинаешь с ней разговаривать, задаешь самые простые вопросы, а она молчит или плечами пожимает. Нет-нет, она совсем не дурочка, — спохватилась тут же Лена, — она училась хорошо, но вот это мне и было странно. Почему она не может ответить просто и ясно?
— Может быть, ей просто не хотелось говорить?
— Может быть, конечно, но почему?
Я ни о чем таком не спрашивала. Задавала обычные вопросы, как принято между подругами — куда она хочет пойти после училища, будет ли дальше учиться? Хочет ли выйти замуж, иметь детей… А она чаще всего — не знаю да не знаю, — Лена проговорила слова Лели каким-то вялым и скучным голосом. — И я редко видела ее веселой и общительной. При этом она очень любила ходить на дискотеки, чуть ли не каждый день.
И это мне тоже казалось в ней непонятным.
Замкнутые люди обычно не любят шумное общество, не любят быть на виду. То есть я никак не могла сложить у себя в голове точный образ своей подруги.
— А ты никогда не ходила с ней на дискотеки? — спросила Лариса.
— Нет, я это не очень-то люблю. Мы виделись с Лелей обычно в училище… Ну и после друг к другу в гости ходили. На дискотеки она ходила с другой девочкой, Викой, по-моему. Я ее никогда не видела, но Леля про нее рассказывала.
— А с ее молодым человеком ты была знакома?
— С Димой? Да, Леля нас как-то познакомила.
— И что ты можешь сказать о нем и об их отношениях?
— Это тоже сложно, — задумалась Лена. — Спросишь ее — как ты к нему относишься, а она — нормально… Ну что это за ответ?
— А сам Дима?
— По нему было видно, что он к Леле относится тепло, даже как-то покровительственно. Он все же ее постарше был. Мне он нравился — спокойный и в то же время веселый. Шутил часто.
— А после того, что случилось с Лелей, он перестал появляться?
— Да, — помрачнела Лена. — Хотя, вы знаете, там что-то непонятное получилось.
Дело в том, что они поругались за день до этого.
— Вот как? — подняла брови Лариса. — Это Леля тебе рассказывала?
— Нет, я сама видела. Дима пришел в училище и был очень взвинчен. Я его таким не видела раньше. Отозвал Лелю в сторону и начал что-то ей выговаривать. И говорил со злостью. Леля в основном молчала, потом попробовала что-то сказать, а он только рукой махнул и быстро пошел прочь. Я в стороне стояла: Леля просила меня подождать, и поэтому я все это видела. А потом она ко мне подошла и сказала, что они поссорились. Навсегда. Я еще успокаивала ее, мол, помиритесь десять раз. А она головой покачала и сказала, что точно знает — навсегда.