Алиби с гулькин нос
Шрифт:
Куча подозреваемых, масса потенциально причастных к делу по разным параметрам, никакой связи… Умершая Зинка, Жакин, внезапно всплывший Сидельников… А что, если это он и был тем самым клиентом Лели? Тогда хоть что-то начинает сходиться…
Тогда получается, что он мог отравить Зинку. Но откуда он узнал, что Лариса направляется к ней? Что вообще это дело возобновилось, теперь уже не со стороны милиции?
Откуда утечка информации? Увы, слишком много вопросов. И просто не знаешь, за что хвататься в первую очередь.
Не забыть еще про «бывшего разведчика» Святского. Ведь это после разговора с ним отравили Зинку. Что-то могло произойти за то время, пока Лариса ездила в налоговую.
Неожиданно Ларисе привиделся Котов.
Еще одна версия… Смешная, правда. А может быть, и нет. И не звонит ведь, подлец!
А сотовый отключен. Может быть, с роумингом что-то не в порядке? Но Котов ладно, Котов потом… Сейчас Сидельников.
Или Жакин? Кто-то из них двоих.
Подумав, Лариса решила действовать последовательно и все же разобраться до конца с Жакиным. И придется теперь, наплевав на все, решительно направляться к нему домой.
Глава 5
После настойчивого звонка в дверь квартиры Александра Владимировича Жакина Лариса услышала женский голос:
— Кто?
— Я к Александру Владимировичу, по срочному делу, — официальным голосом проговорила Лариса.
— Господи! — сокрушенно сказала женщина, принимаясь ожесточенно крутить замок.
Когда дверь открылась, Лариса увидела маленького роста миниатюрную блондинку с короткой стрижкой. Она была одета в короткий свободный свитер с красно-черными полосками и черные домашние брюки.
Настроена женщина была совсем нелюбезно и смотрела на Ларису с каким-то вызовом, уперев маленькие кулачки в бока. На лице ее была решимость защищать свой очаг намертво.
— Сколько можно трепать нервы работающему человеку, врачу? — с порога начала она сыпать обвинениями. — Он вынужден был сам взять больничный! А у него, между прочим, куча больных! И должность, знаете ли, обязывает…
— Кто там, Мариночка? — слабо прокряхтел откуда-то из спальни знакомый голос с характерными сюсюкающими интонациями.
— Да лежи, лежи, это не к тебе, — тут же повернулась на зов Мариночка, после чего, понизив голос, обратилась к Ларисе:
— Проходите на кухню. Мне, в конце концов, все это надоело, и я намерена положить конец этому всему. Проходите.
Лариса не заставила себя долго ждать и проследовала на кухню. Марина проскользнула следом и плотно закрыла за собой дверь.
— Садитесь вот сюда, — кинула она взгляд на табуретку у стола, сама устраиваясь рядом с Ларисой. — Извините, что не предлагаю чаю, разговор, наверное, будет коротким.
— Ничего, чаю я не хочу, — успокоила ее Лариса. — Мне действительно важен разговор. Скажите, вы в курсе, по какому поводу вашему мужу так… надоедают в последнее время?
— Я не знаю, по какой причине это происходит, — раздраженно отмахнулась Марина, — этого как раз никто не объясняет. Но я знаю, что у него требуют отчет о том, где он был в конце мая. И я могу вас заверить, что он находился в достаточно изолированном месте, чтобы свободно шастать по городу.
Заверяю вас! — подчеркнула она. — Надеюсь, вы удовлетворены?
— Боюсь, что нет, — покачала головой Лариса. — Мне бы все же хотелось узнать от вас конкретное местопребывание вашего мужа.
Марина всплеснула руками.
— Ну хорошо, он находился на лечении.
В одной клинике.
— Что за клиника? — не отставала Лариса.
Марина вздохнула и как-то безвольно опустила руки. Она задумчиво смотрела в окно, и выражение лица ее становилось все более хмурым.
— Ну хорошо, — проговорила она, поднимаясь со своего места. — Короткого разговора, наверное, все-таки не получится, поэтому я поставлю кофе. Мне многое придется вам объяснить, хотя я по-прежнему не понимаю, почему фигура моего мужа так заинтересовала правоохранительные органы…
Ларисе на руку было то обстоятельство, что проверкой Александра Владимировича Жакина занимался бравый лейтенант Гунин, обладавший соответствующими документами, которые он наверняка показывал семье Жакиных. По этой причине Марина, видимо, и не сомневалась, что Лариса является его официальной коллегой, и Котова была избавлена от необходимости объяснять, кто она такая.
Пока Марина варила кофе, она даже не смотрела в сторону Ларисы и молчала, сосредоточенно что-то обдумывая. Когда же поставила на стол две наполненные чашки и банку сгущенного молока, то, сделав пару глотков, сама принялась рассказывать.
— Начну сразу с главного, — закуривая сигарету, сказала она. — Мой муж лечился в частной клинике от одного заболевания… весьма щекотливого характера. Проще говоря, от алкоголизма, — усмехнувшись, посмотрела она Ларисе прямо в глаза. — По нему, наверное, не скажешь, что он склонен к пьянству… Так оно и было поначалу. Но, сами понимаете, медицинская среда… Потом он человек очень мягкий, слабовольный. Он не может отказать в резкой и твердой форме, постоянно боится кого-то обидеть, даже если этот человек и не является его другом. У него много знакомых врачей, большинство из них работают в стационаре… Он, кстати, и сам работал там до недавнего времени. Нервная, напряженная обстановка, ночные дежурства, когда хочется расслабиться и выпадает такая возможность.
Вот все эти обстоятельства и привели к тому, что он стал хроническим алкоголиком. Нет, он всегда вел себя прилично, никогда не буянил, не дрался, но все равно — он стал полностью зависим от бутылки. И даже после того, как по моему настоянию бросил стационар и перевелся в поликлинику…
— Как же он мог стать главным врачом, будучи алкоголиком? — перебила женщину Лариса.
Марина усмехнулась:
— Ну, у него же на лице не написано, что он алкоголик! Вы вот разве заметили какие-то подозрительные черты в нем? И я же только что сказала — он всегда вел себя прилично и тихо. Как врач он оставался на должном уровне, навыков своих не терял.