Алиби с гулькин нос
Шрифт:
— В темноте уборку проводите? — хмыкнула Лариса.
— Так это я… Я уже отмечал, что вы — умная леди, — захихикал Святский. — Садитесь, проходите…
Он снова принял самоуверенный и даже резонерский вид, хорошо знакомый Ларисе по первой встрече с ним.
— Так чего вы боитесь, Виталий Георгиевич? — спросила Лариса, устраиваясь на стуле.
— Ничего, — бодро ответил Святский. — Мне скрывать нечего. Вы пришли, я рассказал… Нормально? Нормально! А что там Зинка, так я тут при чем?
— Вы в курсе того, что случилось с Зинкой? — строго спросила Лариса.
— Йес, май леди! — взмахнул рукой Святский. — Ит-с со бэд… Ит-с вепи счл Громко и театрально проговорив эти фразы, Святский покачал головой.
— Что? — не поняла Лариса.
— Вы какой язык изучали? — дотошливо спросил «англичанин».
— Английский, — покраснела Лариса.
— У вас были плохие преподаватели, — категорически заявил Виталий Георгиевич. — Знания — никуда не годятся! Никуда! В общем, так, — сделал он решительный жест. — Садись! Слушай! Пиши!
— Что писать? — не поняла Лариса.
Святский посмотрел на нее снисходительно.
— Начнем с азов! — щелкнул пальцами переводчик. — Вот-с е нэйм?
— Май нэйм из Лариса, — чувствуя себя круглой дурой, ответила нерадивая ученица. — И у меня есть к вам пара вопросов.
Важных вопросов. Гораздо более важных, . чем мое знание английского.
Святский остался глубоко обиженным таким пренебрежительным отношением к его любимому предмету, но возражать не стал, только покосился на руки Ларисы.
Увы, в них не было пакета, а в ее сумочке бутылка водки уместиться не могла. Это обстоятельство никак не порадовало бывшего разведчика, он сразу потерял интерес к дальнейшему развитию событий.
— Что за вопросы? — спросил он, вяло теребя край скатерти на столе.
— Во-первых, скажите мне, только честно, кому вы рассказали о нашем с вами разговоре?
— Никому! Я вообще не рассказываю… о таких вещах. Я много лет работал в разведке, а это школа! Я таких вещей не рассказываю, — кривя губы, бросал Святский.
— Тогда как вы объясните тот факт, что Зинку убили практически сразу после нашего с вами разговора.
— А никак! — спокойно отреагировал Святский. — Это дело ваше, объяснять такие вещи. Вы детектив! А я… уже на пенсии.
Я, конечно, помогу… Чем смогу Если нужно, я позвоню другу, — вскинул он кисть. — Отличный человек, фамилия у него… Ммурский.
— Я знаю этого человека, — несколько удивленно призналась Лариса. — Более того, это мой родственник.
— Ноу проблем! Тэйк ит изи! — Святский заметно повеселел. — Как он? Давно его не видел… Раньше, помню, придешь к нему, он мне — Виталь, привет! Проходи!
Садись! Сейчас все будет! Хочешь — гриль, хочешь — шашлык! Вино, коньяк, водка — что угодно! Уважал меня! Советовался со мной всегда! Сколько дел с моей помощью раскрыл!
— Все это, конечно, очень интересно, — вздохнула Лариса. — Но о Мурском мы поговорим в другой раз. Он этим делом заниматься не будет.
— Если я попрошу… — пьяным голосом продолжал бахвалиться Святский, — все сделает! — и он так стремительно выбросил руку вперед, что едва удержался на колченогом стуле.
— Не стоит, я думаю, здесь можно справиться и без него, — остановила разошедшегося пьяницу-хвастуна Лариса. — Значит, вы точно никому не говорили?
— Точно! Ноу проблем! Тэйк ит изи! — заплевал английскими фразами Святский.
— Может быть, к вам приходил кто-то после моего визита? — уточнила Лариса.
— Никто! — коротко бросил Виталий Георгиевич. — Никто. Потом только приходили… Из милиции. Про Зинку… спрашивали.
Ее… отравил кто-то. Я честно все рассказал — выгнал, давно не видел, знать не знаю.
Про вас — ни слова! Ни слова! Соседки говорили, правда, болтушки эти… Что вы ко мне приходили. Милиционерам, в смысле.
Они спрашивали — кто, что. Я сказал — родственница моя! — Святский с победным видом взмахнул рукой и поджал губы. — Они — к соседкам. Те говорят — дома был!
Никуда не ходил! Полное алиби!
И Святский гордо вздернул свой шустрый нос.
— Еще вопросы есть? — подмигнув Ларисе, спросил он, явно рассчитывая на ответ «нет».
— Есть, — разочаровала его Лариса. — Вы в прошлый раз говорили мне про одного клиента. На «Шевроле». И советовали обратиться к Зинке по этому вопросу. Но Зинки больше нет, поэтому я обращаюсь к вам. Вы должны постараться вспомнить этого человека. Особенно его лицо, как можно подробнее.
— Так это… Я ведь… Не Ломброзо, — снова захихикал спившийся переводчик. — И потом я… рисовать не умею.
— Этого и не нужно. Мы с вами составим фоторобот. В милиции, — уточнила Лариса.
Святский нервно засуетился.
— М-мы так не договаривались! — погрозил он Ларисе пальцем. — Не договаривались! Это насилие! Я… никуда не поеду!
— А чего же вы все-таки боитесь? — холодно спросила Лариса.
— Так это… Зинку-то… Отравили. Могут и меня… чего доброго… Укокошить.
— А вы не предполагаете, кто это мог сделать? — вкрадчиво спросила Лариса.
— Увы, май леди… Увы! — широко развел руками Святский.
— Интуиция разведчика вам ничего не подсказывает? — подстегнула его Лариса.
— Подсказывать, может, и подсказывает… — неопределенно сказал Виталий Георгиевич. — Но зачем… наводить тень… на плетень? Может, это и не он вовсе?
— Кто — он?
Святский вытянул губы трубочкой.
— Ну, вы ж не зря про того… на «Шевроле» спрашиваете. Вот он, наверное, и догадался.
— Как же он мог догадаться, если вы, по вашим же словам, никому не говорили о нашей беседе?