Алиенист
Шрифт:
Продолжая шипеть и изрыгать проклятия, Крайцлер умудрился стащить с себя сюртук, вслед за чем принялся наставлять меня, что следует делать с его раной. По счастью, она оказалась не столь серьезной – пуля только разорвала моему другу мышечную ткань, и сейчас нужно было лишь остановить кровотечение. Вытащив свой брючный ремень, я соорудил из него жгут, коим перетянул Ласло руку повыше ранения, а рукав его рубашки общими стараниями превратился в бинт. Вскоре алый поток остановился. Но когда следующая пуля расщепила одну из крепких колесных спиц, я всерьез задумался, что рукавов
– Где он? – спросил Крайцлер, лихорадочно обшаривая взглядом деревья на другой стороне дороги.
– Я видел дымок левее вон той березы, – отозвался я. – Но меня больше волнует другое. Кто он?
– Боюсь, выбор тут слишком обширен, – ответил Крайцлер, со стоном потуже затягивая бинт. – Очевиднее всего – наши противники из Нью-Йорка. Авторитет и влияние мистера Комстока воистину не имеют границ.
– Но рассылать по всей стране наемных убийц – не в стиле Комстока. Да и на Бёрнса не похоже. Что скажете про Дьюри?
– Дьюри?
– Догадавшись про тик, он мог передумать. Мог вообразить себе, что мы его провели.
– Но похож ли он на убийцу? – спросил Крайцлер, прижимая к себе и баюкая руку. – Хоть и вспыльчив? А кроме того, у меня создалось впечатление, что стреляет он куда лучше того увальня в кустах.
И тут мне пришло в голову:
– А как насчет… него? Нашего убийцы? Он мог последовать за нами из Нью-Йорка. И если он действительно Яфет Дьюри, вспомните, что говорил про него брат: стрелять ему никогда особо не нравилось.
Крайцлер выслушал меня, продолжая вглядываться в опушку, затем потряс головой:
– Вы фантазируете, Мур. Зачем ему следовать за нами?
– Потому что он знал, куда мы направляемся. Ему известно, где живет его брат, он догадывается, что после разговора с Адамом нам будет легче выследить его самого…
Но Ласло продолжал качать головой:
– Нет, это как-то уж слишком фантастично. Уверяю вас, это Комсток…
Вдруг раздался еще один выстрел, и пуля едва ли не полностью разворотила борт рыдвана.
– Намек ясен, – оценил я выстрел. – Диспут продолжим в другой раз. – Я обернулся и прикинул расстояние до зарослей. – Похоже, вознице удалось добраться невредимым. Как ваша рука? Бежать сможете?
Крайцлер скривился:
– Ну если могу лежать, черт!
Я схватил сюртук Ласло.
– Когда выберетесь из-под прикрытия, – проинструктировал друга я, – старайтесь не бежать по прямой. – Мы развернулись и поползли к другому боку рыдвана. – Главное – непредсказуемость. Давайте первым – я за вами, на тот случай, если у вас будут неприятности.
– У меня дурное предчувствие, – признался Крайцлер, окидывая взглядом пятьдесят ярдов чистого поля, – что в этом случае неприятности будут не только у меня. – Похоже, сия неприятная мысль поразила и самого Ласло. Уже приготовившись бежать, он вдруг замер, достал свои серебряные часы и протянул их мне. – Послушайте, Джон… Если что… Ну, в общем, передайте их…
Я ухмыльнулся и отвел его руку с часами:
– Гнилые сантименты, Крайцлер, как
Пятьдесят ярдов предположительно «чистого» поля, если оно располагается на северо-востоке страны, могут оказаться гораздо более трудными для пересечения, если ставкой в подобной гонке служит ваша жизнь. Каждая крысиная нора, колдобина, лужа, корень и камешек между рыдваном и опушкой становились почти неодолимым препятствием. Сердце мое колотилось так, что ноги лишились своей обычной живости. Полагаю, нам с Крайцлером понадобилось меньше минуты, чтобы оказаться в безопасности, но хотя нам противостоял один-единственный стрелок, причем – откровенно дрянной, ощущение было такое, будто мы – на самом настоящем поле боя. Пока я бежал, казалось, что воздух просто нашпигован пулями – в действительности же он вряд ли успел бы выстрелить больше трех-четырех раз. Но когда я наконец нырнул в спасительные кусты, ветви еще долго хлестали меня по лицу, ибо я никак не мог остановиться, забираясь все глубже в лесистый сумрак. Недержание никогда еще не было так близко и, надеюсь, не будет.
Крайцлера я отыскал под огромной елью. Повязка на его руке сползла, и весь рукав уже был в крови. Перевязав его заново, я накинул ему на плечи сюртук – мне показалось, что Ласло бледнеет и его колотит дрожь.
– Будем двигаться вдоль дороги, – шепнул ему, – пока не выйдем на людей. Мы уже не так далеко от Бруклайна, а оттуда нас смогут подбросить до станции.
Я помог Ласло встать и повел его сквозь заросли, поглядывая на дорогу, чтобы не упустить ее из виду. Когда в просветах показались очертания домов, я счел, что из леса можно выйти и двигаться резвее. Вскоре возле нас остановился фургон развозчика льда, владелец его спрыгнул с козел и поинтересовался, что с нами стряслось. Я быстро сочинил историю, что наш экипаж опрокинулся, и добрый человек немедленно предложил подбросить нас до самой станции Бак-Бей. Нам повезло вдвойне, поскольку пара кусков льда изрядно облегчила страдания Крайцлера.
Когда впереди показалась станция, было уже почти половина шестого, и солнечный свет расплывался вокруг янтарной истомой. Я попросил развозчика льда остановиться у купы чахлых сосен в двух сотнях ярдов от вокзальных построек. Мы высадились из фургона и поблагодарили нашего спасителя за помощь (лед практически полностью остановил у Крайцлера кровотечение), после чего я увлек Ласло за собой в тень хвойных сводов.
– Я, конечно, люблю природу не меньше прочих, Мур, – несколько смущенно начал Крайцлер. – Но сейчас, мне кажется, не время для прогулок. Почему мы не подъехали прямо к станции?
– Если там кто-то из людей Комстока или Бёрнса, – ответил я, выискивая просвет в сосновых лапах, из которого бы хорошо просматривалась станция, – ему не составит труда предугадать наш следующий шаг. И он может нас там поджидать.
– А, – буркнул Ласло. – Понимаю. – Он присел на опавшую хвою и стал поправлять повязку на руке. – То есть выждем здесь, а когда подадут состав, незаметно сядем.
– Совершенно верно, – ответил я.
Крайцлер извлек свой серебряный хронометр и произнес: