Алиса Коонен: «Моя стихия – большие внутренние волненья». Дневники. 1904–1950

Коонен Алиса

В гимназии второй день не учимся ввиду страшного мороза. Отчасти это хорошо, отчасти и скверно, потому что за отличное поведение Хаханов поставил мне I, и нужно было бы попросить зачеркнуть ее.

Дома скука порядочная!

Главное, изводят слезы – мамы…

[Задняя сторона обложки тетради]: Аля. Качалов. Качалов. Качалов 85 . [Нрзб.] 86

Тетрадь 2. 19 февраля – 13 июля 1906 года

85

Аля. Качалов. Качалов. Качалов. – Алей называли А. Г. Коонен в семье, а потом и в МХТ, в частности Качалов Василий Иванович (1875–1948) – актер, с 1900 г. и до конца жизни в труппе МХТ, где сыграл более пятидесяти ролей; кумир интеллигентной публики и почти всех поголовно гимназисток, к которым принадлежала и Коонен. «В нашей гимназии в старших классах царил настоящий культ Художественного театра. Богом нашим был Василий Иванович Качалов. Увлечение Качаловым,

перевернувшее всю мою гимназическую жизнь, налетело на меня как снег на голову» (Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 21). В записной книжке Коонен 1903 г. выписаны адрес и телефон В. И. Качалова (РГАЛИ. Ф. 2768. Оп. 1. Ед. хр. 103. Л. 10 об., 22 об.). Как будет видно из дальнейших дневниковых записей, увлечение В. И. Качаловым, вскоре выросшее в настоящую, мучительную и мучающую, любовь, А. Г. Коонен пронесет через годы и десятилетия, а их отношения переживут самые разные этапы, но никогда не будут ровными и равнодушными, особенно со стороны Коонен.

86

Конец дневниковой тетради. РГАЛИ. Ф. 2768. Оп. 1. Ед. хр. 116.

С 4 марта по 13 июля 1906 г

Поездка с Художественным театром за границу 87

4 марта [19 февраля 1906 г.]. ВоскресеньеБерлин

Не взяла с собой дневника… Боялась здесь [читать. – зачеркнуто] писать, чтобы не прочли как-нибудь…

И вот сегодня – скучно смертельно…

Хочется вылить из души все, что накопилось за это [2 недели. – зачеркнуто] время… И не с кем поговорить откровенно, некому [рассказать. – зачеркнуто] передать все то, что волнуется внутри и как-то мешает быть спокойной. И опять берусь за тетрадку…

87

С 4 марта по 13 июля 1906 г. Поездка с Художественным театром за границу. – Гастрольные спектакли МХТ 1906 г. в Германии, Австро-Венгрии, Царстве Польском, даты даны по новому стилю: 10 февраля – 11 марта – Берлин, 15–17 марта – Дрезден, 20–21 марта – Лейпциг, 24–27 марта – Прага, 29 марта – 8 апреля – Вена, 11 апреля – Карлсруэ, 12 апреля – Висбаден, 15 апреля – Франкфурт-на-Майне, 16 апреля – Дюссельдорф, 21–22 апреля – Ганновер, 26 апреля – 2 мая – Варшава (Гастроли МХАТ 1900–1998 гг. // Московский Художественный театр. 100 лет: В 2 т. Т. 2: Имена / Под ред. А. М. Смелянского (глав. ред.), И. Н. Соловьевой, О. В. Егошиной. М.: МХТ, 1998. С. 249–250). Эти даты несколько отличаются от дат, приводимых А. Г. Коонен, поскольку энциклопедия «Московский Художественный театр. 100 лет» указывает не даты пребывания в городах, а даты спектаклей. Более точные даты (по новому стилю) пребывания в разных европейских городах см.: Виноградская И. Н. Жизнь и творчество К. С. Станиславского. Летопись: В 4 т. М.: МХТ, 2003. Т. 2. С. 6–29: начало февраля – 11 марта – Берлин; 12–18 марта – Дрезден; 19–21 марта – Лейпциг; 22–27 марта – Прага; 28 марта – 19 апреля – Вена; 10–15 апреля – Франкфурт-на-Майне, но 11 апреля спектакль «Дядя Ваня» в Карлсруэ, а 12 апреля «Царь Федор Иоаннович» в Висбадене, в присутствии Вильгельма II и его свиты; на спектакле побывала М. Н. Ермолова, отдыхавшая в Висбадене; 16–19 апреля – Дюссельдорф (18 апреля – поездка в Кёльн); 20–22 апреля – Ганновер; 23 апреля – 2 мая – Варшава (3 мая МХТ выезжает из Варшавы в Москву).

То, что учеников Школы взяли на европейские гастроли, произошло по инициативе самих учащихся. А. Г. Коонен вспоминала: «Мы, студенты, были в отчаянии, представив себе длительную жизнь без театра. Никто не мог сказать точно, сколько времени продлится поездка. Неожиданно одной из учениц пришла в голову отличная мысль попросить Владимира Ивановича взять нас за границу, с тем чтобы дорогу до Берлина мы оплачивали сами, а театр платил бы нам за участие в спектаклях столько же, сколько немецким статистам, которые, как нам стало известно, должны были принимать участие в массовых сценах. Мы отправились маленькой делегацией к Владимиру Ивановичу и рассказали ему наш план. К большой нашей радости, он отнесся к нему сочувственно и, посоветовавшись со Станиславским, объявил, что предложение наше принято и что в поездку берут четырех студентов. К неописуемой моей радости я попала в их число» (Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 32–33).

Странно я чувствую себя последнее время: когда поразмыслю хорошенько, так прямо жуть берет: что-то разбудоражилось внутри, раздвоилось, какая-то дикая нелепая путаница. Мне страшно!

Неужели?! Нет, этого быть не может… Даже страшно выговорить: «Я люблю его не так сильно, как раньше…» 88

Может быть – просто новые впечатления отодвинули это на задний план?

Нет, что-то внутри меня протестует против этого. Не то, не то…

Так отчего же это? Что это значит?

88

«Я люблю его не так сильно, как раньше…» – А. Г. Коонен пишет о В. И. Качалове.

Свадебное шествие… Ярко освещенная пестрая вереница придворных карет. Музыка… Развевающиеся знамена, флаги… Зелень, цветы…

Мощная красивая фигура Эйтеля 89 … Смелое, вдохновенное лицо… Поднятая в руке сабля…

Нет, не то…

Это была просто изумительная по красоте и яркости картина. И он, этот красавец-принц, только дополнение в этой картине.

Не то, не то…

Так отчего же, отчего???…

Роюсь, копаюсь внутри и ничего не могу сообразить…

89

Свадебное шествие… <…> фигура Эйтеля… – Вильгельм Эйтель Фридрих Кристиан Карл (1883–1942) – принц Прусский, второй сын кайзера Вильгельма II и императрицы Августы Виктории – 27/14 февраля 1906 г. (во время пребывания МХТ в Берлине) женился на герцогине Софии Шарлотте Ольденбургской (1879–1964), дочери Фридриха Августа, великого герцога Ольденбургского. Сам Вильгельм II 6 марта 1906 г. присутствовал на спектакле «Царь Федор Иоаннович» по пьесе А. К. Толстого в Берлине, а затем 12 апреля в Висбадене.

Или это, быть может, просто утомление, чувство как-то притупилось, перестало быть таким острым и нервным?!..

Это, пожалуй, вернее…

Я устала мучиться, устала страдать от каждого лишнего слова, лишнего взгляда, обращенного к кому-нибудь, кроме меня… Да, да, вероятно, так… Это не может быть охлаждением.

Вспоминаю первое представление «Федора»: «Архангельский собор» 90 … Звон колоколов, тихое похоронное пение… Толпимся за кулисами перед выходом. Откуда-то какой-то фантастический красный свет… На душе как-то торжественно и празднично… Вдруг чувствую на своем плече чье-то тихое прикосновение. Скорее почувствовала, чем поняла… Даже не обернулась… Это он поправил мне локон – нежно, заботливо, как любящая мать… Потом то же тихое, тихое прикосновение сзади…

90

Вспоминаю первое представление «Федора»: «Архангельский собор»… – Первый спектакль «Царь Федор Иоаннович» А. К. Толстого (открытие гастролей в Берлине) был сыгран 23/10 февраля 1906 г. Почти сразу после прихода в театр А. Г. Коонен получила две роли в массовых сценах «Царя Федора»: мордовку в сцене «Яуза» и одну из сенных девушек, сопровождающих царицу Ирину, как раз в сцене «Площадь перед Архангельским собором».

Ведь ничего в этом необыкновенного, но то, что почувствовала я тогда, – невозможно передать… Всколыхнулась какая-то волна внутри, подступило что-то к самому горлу, и вдруг опять – спокойствие… тихо, невозмутимо на душе, и такое полное довольство, такая удовлетворенность…

Значит, что-то есть, значит, не все [пропало]…

Да, очевидно, это переутомление…

И потом, когда успокоюсь, все пойдет по-старому…

Я часто думаю о будущем годе. И почему-то мне представляется, что «это будет». Обязательно.

И вот сейчас так ясно, так определенно представилось это…

Боже мой! Как долго я жду… [этого. – вымарано] бесконечно!

Надо бы писать много, много, да сидит Лидия Михайловна 91 за столом, поет и мешает.

Кончаю поневоле.

19/6 [марта 1906 г.]

Опять… Я какая-то «звезда». «Звезда» в жизни человека, и человека серьезного, умного, интересного. «Я не могу говорить об этом человеческими словами, потому что самое большее, что я могу сказать, – это „я вас люблю“. – А этого мало…» Так что же, что же это? Боже мой! И жаль его, мучительно жаль!!

91

Коренева Лидия Михайловна (1885–1982) – актриса МХТ с 1904 по 1958 г. Как и А. Г. Коонен, ученица Школы МХТ (поступила в 1904 г.). Соперница Коонен не только на сцене (обе были распределены на роль Верочки в «Месяце в деревне» И. С. Тургенева), но и в отношениях с В. И. Качаловым. Среди ранних ролей Кореневой: Ксения в «Борисе Годунове» А. С. Пушкина, Вода в «Синей птице» М. Метерлинка, Марья Антоновна в «Ревизоре» Н. В. Гоголя, Lise в «Братьях Карамазовых» по Ф. М. Достоевскому.

27/14 марта [1906 г.]. Четверг Дрезден (I день – понедельник)

Уже в Дрездене… Живем с Кореневой. Все почти время проводим вдвоем… Весело, беспечно, радостно… На душе хорошо, покойно… Ничто не волнует… Я не записала в дневник очень важной вещи. Это было еще в Берлине: Нина Николаевна 92 велела Маруське 93 передать мне, что меня очень портят мои башмаки: от них у меня и ноги безобразные, и фигура, и походка – нелепые, и еще что-то… И затем со злым смехом прибавила: «Василий Иванович первое время очень увлекался ею, но как только увидел ее башмаки – все как рукой сняло…»

92

Нина Николаевна Литовцева (урожд. Левестам) (1871–1956) – актриса МХТ, позже режиссер, педагог. Жена В. И. Качалова.

93

Маруська – скорее всего, Гурская Мария Александровна (1885–?), ученица Школы МХТ с 1904 по 1908 г., принимала участие в европейских гастролях МХТ 1906 г. Также это может быть Андреева (на афише Ольчева) Мария Александровна, ученица Школы МХТ в те же 1904–1908 гг. В мемуарах А. Г. Коонен называет Марусей именно Ольчеву (Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 47–48), а Гурскую упоминает даже без имени (Там же. С. 33). В дневниках фигурируют Маруська и маленькая Маруська – вероятно, одна из них Гурская, вторая Ольчева.

На меня это сообщение подействовало как-то странно: двое суток я хохотала как сумасшедшая… «А счастье было так возможно, так близко…»

Да, вот что бывает на свете: слишком большие башмаки – не по ноге – сломили жизнь, рушили счастье, разбили надежды…

А мне смешно…

И нет боли, нет тоски и страданий…

Последние дни – как-то особенно хорошо: такое довольство, такая полная удовлетворенность…

Иногда кажется, что чаша может переполниться, и от радости, от счастья – грудь разорвется…

Что-то будет дальше?

Боже, Боже, не оставляй меня!

Иногда, когда я оглянусь, когда вдумаюсь – насколько я оторвана от своих, от дома, от тепла и ласки, – меня охватывает какой-то безотчетный страх… Жуть берет…

А потом – впечатления громоздятся одно на другое… одна радость сменяется другой… и все забывается, и дом, и семья, и он… да, да – чувство заметно ослабело, отодвинулось куда-то. Безусловно, это на время… А что будет будущей зимой?

И когда я думаю о том, что будет, – у меня перед глазами какой-то туман, что-то расплывчатое, нелепое, несуразное…